Победитель будет только один - Игорь Витальевич Шелег

точно предательство! Только предательство не меня! Предательство дела деда и отца! Они создали условия для возвышения рода Советниковых, а кто-то тут все загубит на корню?! Я этого не позволю!

– Ты не глава клана! – крикнул Тимофей.

– Ты гнида! – ткнул я в Тимофея. – Закрой рот и собирай вещички! Отец договорился о свадьбе? Значит, ей быть! Хоть так клану послужишь!

– Я… – начал было мне перечить Павел, как я нанес ему слабый ментальный удар, отчего он заткнулся.

– Пользуясь пунктом три точка четыре Русской Правды, – весомо сказал я, – заявляю, что становлюсь регентом братского рода Советниковых. Назначаю повторное расследование гибели главы рода. Исполняя последнюю волю главы рода, его сын Тимофей станет женихом в клане Огненный Дракон для укрепления связей.

– Ты не имеешь права! – перебил меня Павел.

– Имею! – сказал я и вновь нанес ему свой ментальный удар. – Имею и воспользуюсь этим правом! Назначаю главой рода Павла Викторовича Советникова, но только после того, как он пройдет обследование у целителя и врача-нарколога. Все его предыдущие обещания и жесты неслыханной щедрости отменяю! И сейчас начну во всем лично разбираться и вникать!

– По нам начали работать Конюшевские, Шереметевы и Поливоды, – сказал Тимофей. – Это только те, кого наши службы смогли засечь!

– Хорошо… Пообщаюсь с главой разведки и поставлю ему задачи, – сказал я. – Пусть Конюшевские, Шереметевы и Поливоды никого не беспокоят с завтрашнего дня, я разберусь со всеми! У кого какие вопросы?!

– Какой регент?! – возмутился Петриченко.

– Самый настоящий! – сказал я. – Пока не будет окончания расследования гибели отца, должность главы клана и рода останется вакантной! Я имею право принимать такие решения!

От дальнейшего возможного беспредела меня спасли ментальные техники. Видимо, для того чтобы сорвать совещание и не дать мне закончить переключение всех линий власти на себя, на меня напал Лутков с криком:

– Он хочет захватить власть!

Только благодаря тому, что в последний момент я почувствовал опасность, смог уклониться от техники, которую не сумел даже рассмотреть. Все было настолько неожиданно, что вообще никто не сумел среагировать. Хорошо, что я хожу на подобные совещания без свиты. Если бы сзади меня кто-то сидел, ему бы здорово досталось. Лутков неожиданно оказался очень хорош, по крайней мере в том, чтобы его техника осталась никем не замеченной.

Больше ему никто ничего сделать не позволил. С выставленного на манер пистолета пальца Димы вылетела «огненная пуля», которая сбила Луткова с ног и отбросила назад.

Это была его новая техника подавления с огромным останавливающим действием. Это тот максимум, на который смог выйти Дима, занимаясь с Ё Лунем. Маленькая техника, формирующаяся мгновенно, одной силой мысли, как и «перчатка».

«Доспех духа» не пробьет, но это и не нужно было. Сосредоточившись на нападении на меня, Лутков совершенно забыл о защите.

– Кто решит еще раз использовать технику, станет моим личным врагом! – сказал в микрофон Трофимов, перебивая голоса всех присутствующих. – Тихо! Всем убрать техники! И сели все по местам!

– Егору нужна помощь! – крикнул Бобриков.

– От такого не умирают! – в тон ему ответил Трофимов и продолжил: – Сам виноват! Арсений Викторович имеет право на то, о чем говорит… И если ему кто-то попробует помешать, я буду расценивать это как вражеский удар по клану!

– Поддерживаю, – сказал Богомиров и скомандовал своим людям: – Убрать техники!

– Присоединяюсь! – не замедлил сказать свое слово Корнев.

Тут же к этой коалиции присоединились еще несколько голосов, даже тех глав родов, которые были в нейтралитете. Постепенно все техники прекратились.

– Ах вы предатели! – взвился Павел. – Я этого так не оставлю! Охрана!

– Отставить! – крикнул я ему в ответ. – После прохождения наркологической экспертизы и сдачи анализов, командуй сколько хочешь. До этого момента я тебе это запрещаю!

– Я вызываю тебя на дуэль! – закричал Павел.

– Только после экспертизы! – закричал я ему в ответ, совершенно не понимая, что с ним делать. Если сейчас начнется драка, то она превратится в бойню, и в живых останется только один из нас. А я не хотел бы, чтобы все закончилось именно так. Если я буду воевать за это место, то мне нужно будет сначала максимально его скомпрометировать и предъявить некомпетентность.

– Нет, брат! – сказал Тимофей. – Не стоит… Мы должны показать, что это все ложь и клевета!

– Ладно! – моментально успокоился Павел, так что я даже удивился.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Сегодня я буду разбираться с делами клана. Для дальнейшего разговора предлагаю собраться завтра. Я всех извещу через секретарей… Вопросы?!

– Да нет ни у кого вопросов… Как организовавший сбор, объявляю его закрытым! – сказал Павел спокойным голосом и, не дожидаясь реакции остальных, вышел из помещения.

– Такие скачки настроения? – негромко, но чтобы все слышали, сказал Писаник. – Он точно что-то принимает…

– Да уж… – ответил я, выдыхая. Только что я повесил на себя конкретный такой геморрой, которого всеми силами хотел избежать.

Глава 26

– Что у тебя за план? – спросил меня Дима, едва только мы оказались одни.

– Нет у меня плана, – ответил я, устало откидываясь на стуле. – Не придумал еще, поэтому и тебя попросил остаться… Потому что один уже не справляюсь… И не могу понять, как это все решить…

– То есть ты не справляешься? – удивленно посмотрел на меня друг. – А это что такое было? Ты только что уверенно поставил всем задачи. Врагов припугнул. Союзников поддержал. Павла с Тимофеем поставил на место. Стал регентом рода… И ты хочешь сказать, что не знаешь, что делать?

– Да, – ответил я честно. – Я не знаю, что делать… Возможности передо мной открываются просто прекрасные, но я пока не могу их реализовать…

– Так, стоп! – Дима поднял руку и пошел к бару, налил в две рюмки коньяк и протянул одну из них мне. – Давай выпьем. Что-то меня тоже колбасит… Выпьем, расслабимся и попробуем вновь пообщаться, так сказать, с чистого листа. Обговаривая проблему, можно просто и непринужденно прийти к ее решению.

– Ну давай попробуем, – ответил я, принимая бокал. И после того, как мы чокнулись, залпом выпил все, что было.

Бокал был большой и пузатый. Одним глотком все выпить не получилось. И я чуть не закашлялся, с трудом удержав алкоголь во рту. В пищевод словно жидкого огня плеснули, а руки и ноги окутала волна жидкого пламени.

– Вообще-то так коньяк не пьют, – сказал Дима, пристально глядя на меня. – Сначала коньяк нужно подержать в руках, чтобы из нагревшегося от тепла ладони напитка вышли алкогольные пары, тогда он заходит очень легко и оставляет после себя приятное послевкусие.

– Серьезно? – спросил я, протягивая ему стакан назад. – Мне как-то не до этого. Еще налей.

– Согласен, – ответил Дима и залпом, как и я, выпил свой бокал. После чего повторил действо еще раз.

Я с удовольствием выпил еще раз. Нет, сам напиток мне не нравился, но каждый знает, что в умеренных дозах алкоголь дарит некую расслабленность мыслей. Что мне и нужно было. А я выпил как раз на голодный желудок, поэтому ожидать опьянения долго не придется.

– Еще по одной? – спросил Дима, изогнув бровь.

Сначала я думал отказаться, но потом ответил:

– Наливай, но я пить не буду… По крайней мере, не сразу…

– Зато теперь можно пообщаться более-менее спокойно, – сказал Дима, вновь, как и два предыдущих раза, всовывая бокал мне в руку.

– О чем говорить? – меланхолично ответил я, заниматься говорильней мне не хотелось. Я уже вдоволь наобщался, настолько, что чуть язык не отвалился.

– О чем ты с князем общался? – начал Дима. – Что тебе сказал Тау Лонг? И что по свадьбе? Отец действительно собрались отправить Тимофея в Китай?

– Все верно… – решил я с чего-то все-таки начать и принял более удобную позу. – И все, что я сказал, правда… Это не придумки и не хитрость…

– Да знаю я, – отмахнулся Дима. – Читал у тебя через плечо. Писаник отлично придумал. Я даже не знал и не думал о такой возможности… Хотя, наверное, они знали нечто подобное и именно поэтому хотели тебя сразу всего лишить… Поставить в такое положение, в котором