Молниеносный – 3 - Фёдор Бойков

Траск упал на колени, его тело дымилось, трещины расходились по коже, как паутина на разбитом стекле. Он поднял голову, и в его глазах горел огонь — не ярости, не страха, а понимания. Он знал, что проиграл.

Моя рука сжалась в кулак, заряженный энергией, способной стереть его из существования. Хранитель не сопротивлялся. Он лишь смотрел на меня, и в этом взгляде было что-то… слишком знакомое.

Я занёс руку для последнего удара. Но в последний момент остановился. Потому что увидел себя.

Не буквально, не отражение, но то, чем он был. Он был моим творением. Моей ошибкой. Моей тенью.

И если я убью его сейчас — стану ли я лучше их? Моя рука дрогнула. Энергия, что могла разорвать его на атомы, замерла, пульсируя в кончиках пальцев.

Нет уж, я не оставлю в живых этого паразита, присосавшегося к энергии миров. Предателя, который извратил саму суть Хранителей. Ни сейчас, ни потом — никогда я больше не отдам столько силы в руки недостойных.

Мои пальцы вошли в грудь Траска так же легко, как в его собрата. Я сжал его суть, крупицу жизни, дарованную не тому существу.

— Стой! — услышал я женский крик. — Не делай этого!

Я обернулся на звук и встретился взглядом с богиней, сотканной из звёзд. Моей богиней.

— Зачем ты здесь, Селестия? — спросил я, продолжая удерживать пальцами нутро Хранителя.

— Прости, что вмешиваюсь, мой бог, — она посмотрела на меня ошарашенно и склонила голову. — Вижу, что ты вернул память и силу…

— Ближе к делу, — поторопил я её. Источник жизни в Траске бился в конвульсиях. Долго я его не удержу, скоро он и сам растворится, разве что я снова подпитаю своей силой.

— Я лишь хотела напомнить, что ты завязал всю энергию на Хранителей, — сказала богиня и вздрогнула от моего взгляда. — Как только ты уничтожишь последнего Хранителя, этого мира не станет, как и всех миров, которые ты создал.

Глава 22

Передо мной на миг появилось моё собственное лицо в обрамлении звёзд. Громовержец где-то на заднем плане моего сознания расхохотался, а я чуть не дёрнулся и не уничтожил едва теплившийся отголосок жизни в Траске. Ну да, эту маленькую особенность энергообмена я совершенно не учёл в пылу битвы. А всё потому, что сосредоточился на уничтожении Хранителей ещё до того, как впитал своё божественное воплощение.

Траск распахнул глаза, и наши взгляды встретились. От него полыхнуло надеждой, что ещё не всё потеряно. Неужели он верит, что я сохраню ему жизнь?

Я вдохнул немного силы в жизненный источник и вынул руку из груди Траска. Мой Хранитель рвано выдохнул и упал передо мной на колени, склонив голову. Его аура сочилась надеждой, а я вдруг понял, что именно нужно сделать.

Для начала я сковал Траска, лишив его возможности двигаться. Мои оковы ему не разрушить никакой силой. Даже тёмная материя не поможет, ведь я обрезал почти все энергетические нити, кроме тех, что отвечают за сохранность миров. Затем я зашвырнул предателя в ледяную тюрьму — в тот самый мир, где мы бились.

Когда я развернулся к Селестии, она слегка склонила голову и глянула на меня оценивающим взглядом. Меньше всего мне сейчас хотелось вести с ней беседы о великом, да и о низком — тоже. Я подумал отослать её обратно в мир, созданный для богов, но передумал.

Если ей так хочется болтаться рядом — пусть. Главное, чтобы не мешала и не отвлекала. Тем более, что никто из смертных не увидит богиню без её желания.

Я переместился к особняку и взлетел по лестнице на второй этаж. Вольт лежал посреди моей постели, развалившись так, что занял почти всю её.

— Живой? — спросил я, шагнув к нему.

— Ты же в меня силы закачал столько, что не на одну жизнь хватит, — пёс тут же подобрался и завилял хвостом. — Как успехи?

— Да вот, одного ублюдка я уничтожил, а второго оставил пока в живых, — я присел рядом с ним и пробежался пальцами по жёсткой шерсти.

— Ага, — кивнул с умным видом Вольт. — Если всех врагов убить сразу, то и воевать не с кем будет.

Я рассмеялся, встал с кровати и шагнул к окну. Этот дом не был мне родным, как и эти земли. Даже этот мир был моим так недолго, что можно было бы назвать его чужим.

Но я сросся с этим миром. С людьми, доверившими мне свои жизни. С землёй на полях и выжженным сосновым бором.

Надежда. Это слово значило слишком много для смертных. Оно заставляло их верить, что жизнь станет лучше, трава зеленее, воздух чище.

Именно это слово и станет тем, что подарю этому миру. Если, конечно, сама Надежда не откажется взять на себя эту роль.

— Что ты там удумал? — спросил Вольт прыгнув ко мне. — Чую, что это аукнется всем и каждому.

— Непременно аукнется, — кивнул я. — Пойдёшь со мной в Иссил или ещё поваляешься?

— Куда ж ты без меня? — фыркнул пёс. — Я же этот… Защитник.

Теперь мы смеялись оба. Я хохотал от души, краем глаза глядя на мою богиню, которая делала вид, будто её тут нет. Мой смех заставил её вздрогнуть и передёрнуть плечами. Странная она.

Мы с Вольтом переместились в Иссил и сразу же направились на больничный этаж. Не заглядывая к Назару, я постучал в палату Надежды.

— Войдите, — крикнула она, а потом торопливо направилась к двери, чтобы распахнуть её. — Спаситель?

— Здравствуй, Надежда, — я улыбнулся и шагнул в палату. Белая мебель и белые стены в этом помещении были как раз-таки кстати, в отличие от апартаментов в небоскрёбе.

— Ты пришёл забрать долг? — спросила она с лёгкой улыбкой. — Я знала, что всё имеет свою цену.

— Вообще-то нет, — мягко сказал я. — Ты хотела новый мир и новую жизнь. Я могу дать тебе нечто большее.

— Дать? Мне? — Надежда отшатнулась и прижала руки к груди. — Почему? Почему ты так добр ко мне? Почему раз за разом ты только даёшь, но не просишь ничего взамен?

— Ты ещё даже не знаешь, что именно я хочу предложить, — я покачал головой. — Это не совсем дар. Да, это будут новые возможности, но и ответственность будет большая.

— Говори же! Я хочу отплатить тебе хоть чем-нибудь, — она стиснула руки и напряглась всем телом.

— Я хочу предложить тебе стать Хранителем этого мира, — мои слова упали на голову Надежды, словно тяжёлый молот на наковальню. Я