Левиафаны - Артемис Мантикор

Выхватил из рук её серпы, пока девушка распадалась на энергию хаоса переходя в навык каард.

То же происходило и с Альмой. Эпический кинжал, некогда бывший у Дины и едва не стоивший жизни Тие в самом начале пути, воспроизвёл запечатанный навык. Ирий перерождалась, а в месте её гибели встал убитый ею последним гвардеец.

Тот сразу же направил оружие в спину старику и начал поливать противника огнём.

С другой стороны в миллиметре от носа старика пролетела пуля Лифы.

Два серпа скрестились на шее эльфийки. Та в последний момент уклонилась от первого, но от второго уже не смогла — рассечённое пополам тело повалилось на пол.

После — где-то у него за спиной, там где Рейн держал щит, пискнула и взорвалась граната киборга. Я лишь увидел, как отлетает чьё-то тело, а друг переходит в форму слайма, чтобы восстановиться.

Миг, и по полу покатилась голова призванного вместо Альмы гвардейца в шлеме. Старик выхватил его оружие, но оно было лишь созданной хаосом каард копией, потому сразу же рассыпалось в пыль.

Киборг же развернулся, сделал пасс левой рукой, и из под его алой мантии в восстановившуюся Тию полетели странные устройства, напоминающие небольшие вертушки с лезвиями. Они срезали руку, а затем впились в тело, второй раз развеивая шаманку.

Следующий удар серпом должен был оборвать жизнь Дины, но перед ней возник псионический щит. Оружие замерло. Но не замер маленький белый шарик с алыми линиями, который прошёл через защиту, замерцал красным и взорвался. Да ещё и со слепящим эффектом.

По глазам больно резануло — на пару мгновений я потерял возможность видеть. Послышались звуки ударов, крик и свист серпа. Затем я перешёл на сенсорные системы растений, и снова восстановил картину происходящего.

Но в этот момент дед уже снова был возле меня. Прошёл через заслон из лишайника, обошёл созданного мной древня и уклонился от удара лианами в спину. Мы снова оказались напротив друг друга.

Противник вонзил металлическую руку мне в живот и резко поднял вверх, ломая деревянные копии внутренних органов. Но на этом ловушка захлопнулась. Моё сознание и дух были на этот раз не в теле человекоподобной копии, но в теле древня, на которого противник внимания не обратил.

Эти секунды стали решающими. Ложное тело набухло и взорвалось. Противника окатило шрапнелью из острых шипов разрывных плодов, спорового облака грибной колонии.

Тем временем, незримая плесень, как и в случае с Рыбником, сработала идеально. Только, как и в прошлый раз — пришлось немного подождать.

Старый киборг резко развернулся, шагнул было ко мне, перехватывая в руках серп Тии и вдруг роняя на пол. Секундное удивление. Враг замер. А затем расплылся в улыбке.

— Хороший… бой… — губы его уже не могли произнести ни звука, но его голос раздался из скрытых динамиков в помещении.

Я повалился на колени, не в силах даже вернуть себе человеческий вид, чтобы разговаривать. Хотя надо бы. Всего бой продлился меньше минуты, но за это время я умудрился потратить почти все силы, и мана снова была близка к нулю.

Ещё и убийство Альмы сбило активный навык чистоты, потому вокруг снова становилось темно от льющегося со стен яда.

Судя по звукам, у остальных тоже всё было кончено.

Писк и шипение. Застывшее тело погибшего от незримой плесени киборга вдруг превратилось в алую лужицу. Я приготовился к продолжению, решив что это ещё один навык, но всё оказалось проще. Внутри тела киборга был некий механизм, уничтоживший его тело. Чтобы не досталось врагу, наверное.

— Хренасе… дедушка… — прохрипела Сайна.

Вид у девушки был перепуганный.

У её ног Альма возвращала к жизни эльфийку, но видимо опоздала, потому как ушастая признаков жизни не подавала. С другой стороны под стенкой читал молитву Вайс, залечивая раны Хантера.

Досталось, похоже, всем. И крепко.

Почему-то после бойни, когда нас окружила целая армия, я думал что будет легче. Это так на них повлияло появление деда? Вспышки воспоминаний Стефана говорили о том, что их учат работать в связке и переговариваться по внутренней сети киборгов.

Может, надо было шарахнуть эфирной гранатой? Хотя, тогда бы у нас все защиты полетели. Плюс у нас же пол группы имеют способности на мане. Ещё неизвестно, кому бы от этого было хуже.

Но всё же… это было неожиданно очень близко к поражению. У меня ещё оставалась одна жизнь. Тия свои две потеряла. Альма тоже…

— Две жизни, Арк! Ты мне должен! — грубо бросила окровавленная Белая, хромая в нашу сторону.

— Две потеряла? — сочувственно спросил я.

— Две осталось! — прорычала она. — Ты в курсе, что на здании руны живой темницы⁈

— Поясни, — бросил я, продолжая осматривать результаты нашего боя.

— Я не могу возродиться за пределами этого здания, Арк! — воскликнула она с нотками паники.

— Это можно отменить?

— Они замуровывали людей в стенах заживо, — пояснила хантрей. — Ритуал некрозодчих… таким промышлял Вязь, когда строил базу синдиката в городе. Правда, он использовал разумных монстров.

— Я убью Леви… — послышались полные ненависти слова Рейна.

Я посмотрел на друга и мне самому сделалось не по себе. Вокруг него от гнева буквально искажалось само пространство. И он уже не походил на печального добряка Рейна, а был Гильгамешем. Безумным судьёй, ненавидящим зло.

— Фрагмент левиафана исказил мою суть, Арктур. Сфера была средоточием гибридной стихии Хтонии. Самой страшной из гибридных стихий. Она исказила моё стремление к справедливости, превратив в жажду кровавого фанатика. Это я создал ангелоидов, осквернив свет энергией хаоса. Она исказила Эхмею, Меаса… и она исказила Леви. Видимо, мне же предстоит положить этому конец, убив носителя его фрагмента.

— Его фрагмент будет моим, — холодно сказала ирий.

— Ты не представляешь, что это, Альма.

— Не представляю, — ответила она. — Но я должна принять его, чтобы понять, кто я.

— Ты не левиафан, Альма! Единственное, кем ты станешь, получив его — это новым левиафаном!

— Спокойно, приятель, — вмешался я. — Нас тут чуть не угробили в простой драке. Сейчас вообще не до того, чтобы делить тушу неубитого левиафана.

— Арк, мы должны…

— Я разделяю твои чувства, друг, — перебил я его. — Но сейчас мы должны доделать дело и валить отсюда наверх.

— Я остаюсь здесь, — Рейн скрестил руки на груди.

— Ты несёшь чушь. Много ты тут сам навоюешь? Был бы ты эфирным архитектором или друидом, я бы ещё подумал. Но ты чистый танк без саммона. Почти лишившийся сил. Ты сдохнуть собрался, или как?

— Я должен ответить за то, что сотворил Гильгамеш. И я в ответе за то, что