Сильные не убивают - Яна Каляева

Ему что, настолько не на кого их оставить? И как мне быть? На детях «Эскейп» не тестировался, рисковать нельзя. Ладно, с двумя людьми справлюсь и так, надо только на палубе, чтобы детей не зацепить ненароком…

Контрабасы наконец разгружают лодку, и освободившийся счастливчик сваливает в туман — рев мотора «Хикагэ» отдаляется. Остаются двое — крепыш в кожаной куртке, которой я вволю налюбовалась по пути сюда, и высокий худой парень в натянутой на лоб вязаной шапочке. А я никак не могу определиться с планом действий — чертовы дети спутали все карты. Допустим, мужиков я сложу кастетом из тени — но выводок куда потом девать? Чьи они вообще, где шляются их родители? Может, охранники сейчас сделают или скажут что-нибудь, что прояснит ситуацию?

И они делают.

— Слышь, Светляк, а ты давно воздух в трюм пускал? Не передохнет у нас половина товара опять?

Товар.

Эти двое — мертвецы.

— Вчера проветривал, — отвечает Светляк, еще не знающий, что только что стал мертвецом. — Снага живучие, ничего им не сделается.

— Лучше пойду открою, — решает плечистый крепыш, который привез меня сюда.

Он явно опаснее — Светляк дрищеват и вряд ли создаст проблемы. Кутаюсь в густую тень. Заставляю себя дождаться, пока крепыш сдвинет крышку люка — самой мне может и не хватить сил — подпрыгиваю и резко бью его кастетом в шею. Тело мешком падает на палубу. Теперь второй… Не успеваю повернуться к нему — что-то с силой прилетает в плечо слева. Откатываюсь, перегруппировываюсь, вскакиваю на ноги… и снова удар, едва ухожу прыжком.

Светляк вертит веревку, к которой привязана гирька. Оружие выглядит совсем простым и неопасным — но только не в его руках. Не могу предсказать, куда придется следующий удар… Но хуже всего — подонок, чуть ухмыляясь, смотрит прямо на меня.

Он меня видит!

Гирька свистит совсем рядом. Уворачиваюсь, отступаю на шаг, прыжком ухожу вправо — надо сделать рисунок своих движений непредсказуемым. Выкидываю из кастета нож — шутки кончились. Запрыгиваю на крышу каюты. «Эскейп»? Нет смысла — газ мигом снесет ветром. Перебегаю по крыше и соскакиваю так, чтобы оказаться у Светляка за спиной — но он успевает развернуться и блокировать удар. Лезвие, целившее в его шею, пропарывает всего лишь плечо. Ублюдок почти такой же ловкий, как я… и сильнее. Что он, черт возьми, такое?

Отпрыгиваю назад, но недалеко — за спиной перила и холодное море. Подныриваю, чтобы уклониться от кастета и перетечь противнику за спину. Гирька вскользь задевает спину — больно, но жить можно. Хуже другое — Светляк перехватывает запястье моей правой руки, где кастет. Это то, чего всегда избегала Сто Тринадцатая — клинч. Бью коленом в пах — противник блокирует удар бедром. Выкручивает мне руку, заставляя коротко взвыть; но вторая-то свободна! Бью со всей силы ребром ладони по шее сбоку. Светляк падает, но не так, как задумано — на меня, сверху. Он в сознании, даже ухмыляется… что у этой твари с анатомией⁉ Он всем телом прижимает меня к палубе, не выпуская правой руки и заблокировав левую.

От падения со Светляка слетает шапка, обнажая длинные серебристые волосы… и острые уши. Эльф? Но какого черта он пахнет как человек?

Полукровка. Потому и видит сквозь тень. Ублюдок!

Извиваюсь всем телом, пытаясь вывернуться или ударить — бесполезно. Бью лбом в лицо — мимо, полуэльф успевает вздернуть голову. Он пытается сомкнуть мои запястья, чтобы освободить руку. Сопротивляюсь, но это только замедляет противника — он сильнее. Вот уже обе мои руки придавлены его правой, и как я ни дергаюсь — вырваться не могу. В правом виске вспыхивает боль и тут же уходит — вместе со всеми остальными чувствами.

Глава 21

Распахнуть клетку

Ледяная соленая вода на губах, в носу, в горле… в легких, черт возьми! Дергаюсь, но что-то крепко держит меня за волосы, не позволяя уклониться и вдохнуть. Хриплю:

— Х-хватит…

— Желание дамы — закон, — отзывается насмешливый голос сзади и слева. — Хватит так хватит. Надеюсь, ты усвоила урок и готова поговорить.

Несколько мучительных секунд спустя поток прекращается, и мои волосы выпускают. Откашливаюсь, хватаю ртом воздух, снова откашливаюсь.

В виске пульсирует боль, в ушах стоит звон, перед глазами пляшет цветное марево, запахи перебиваются омерзительной вонью нечистот. Искаженными остатками чувств скорее угадываю, чем вижу, слышу или чую, чтО передо мной. Подвал — в смысле, конечно, трюм — забит мусором, ржавыми цепями… и клетками. Я внутри одной из них — сидеть можно только сгорбившись, распрямиться не выйдет. Кругом, одна на одной, другие клетки, и многие из них не пусты.

Снага. Детеныши. Странно тихие детеныши — некоторые слабо шевелятся, другие и вовсе лежат без движения.

— Я подумал, тебе приятно будет оказаться среди своих, — поясняет Светляк светским тоном. — Видишь, какой я внимательный и заботливый хозяин.

«Хозяин» выискался… Омерзительная двусмысленность. Выплевываю:

— Да тебе-то почем знать? У тебя нет никаких своих, ублюдок!

— Как тебе не стыдно говорить такие жестокие слова? — Светляк выходит вперед, теперь я его вижу… немного. — Ты же можешь нанести мне психологическую травму! А это плохо скажется на наших отношениях. Знаешь, я бы охотно обсудил проблемы бытия мной… все мы любим поговорить о себе, не правда ли? К сожалению, у нас на повестке заседания стоят более срочные вопросы. И главный из них — кому ты собралась сигналить фальшфейером?

Вместо ответа сплевываю в его сторону остатки воды из легких и лихорадочно пытаюсь осознать ситуацию. Пояса с гранатами и прочими полезностями на мне нет, кастета тоже… а вот отмычка в ботинке на месте! Клетка открывается сверху, заперта на висячий замок… я могу до него дотянуться и вскрыть секунд за сорок-пятьдесят. Вот только руки будут снаружи, значит, Светляк запросто переломает мне пальцы.

Ублюдок склоняется ко мне, смотрит в упор. Фактурный парень, ничего не скажешь — превосходно вылепленное лицо, большие фиолетовые глаза, чувственные губы… слишком слащавый красавчик, на мой вкус.

Нервно мерцающая электрическая лампа создает отличную тень… Начинаю стягивать ее к ладоням.

— Жаль, что ты не хочешь со мной поговорить, — Светляк обиженно кривит губы. — Давай подумаем, как я могу добиться от тебя откровенности.

Вопрос, как говорится, не в бровь, а в глаз… Клетка защищает его от меня — но ведь и меня от него тоже в какой-то степени. И