Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

– Автор этой пословицы не Азимов. – Матвей повел Кристину к машине. – Будущий филолог, а классики не знаешь.

– Зато я знаю, что природа не допускает ошибок. Ни один дурак не родился против ее воли.

– А это сказал англичанин.

– Кто именно?

– Генри Шоу.

Кристина остановилась и прямо на глазах у прохожих еще раз поцеловала Матвея.

Они позавтракали в кафе «Грезы» на Тверской, и Матвей повез девушку к себе домой. Там он приготовил кофе, усадил ее в «фирменное» кресло и подал блюдо с орехами.

– Празднуем мой переезд, сегодня я переселяюсь на другую квартиру, более спокойную.

– А разве здесь тебе плохо?

– Нет, но… слишком много любопытных интересуются, кто тут живет. Кстати, Жорж больше не обижает?

Кристина внимательно поглядела на Матвея.

– Не обижает, за три километра обходит. Соболев, где ты работаешь? Только не говори, что учительствуешь, учителя не ведут себя так…

– Нагло?

– Уверенно. Я же вижу, даже милиция тебя боится. Я, конечно, догадываюсь…

У Матвея екнуло сердце:

– Неужели?

– В милиции служишь? Какой-нибудь тайный омоновец? Или еще выше – в контрразведке?

Матвей засмеялся:

– Тайный омоновец – это звучит гордо!

– А что, не угадала?

Матвей погасил улыбку, подсел к девушке.

– Крис, ты только не обижайся… ладно? Ты никому не давала номер моего телефона?

– Разумеется, нет. Ты же предупреждал.

– А может, случайно… но нет так нет, молодец. Давай договоримся, что… – Матвей заторопился, видя, что Кристина закусила губу и готова обидеться: – Я о другом. Во-первых, филолог я только по образованию и никогда не работал по специальности. Во-вторых, я только что вышел из мест заключения… по причинам, которые тебе знать не обязательно. Поняла? Если вдруг кто-нибудь спросит…

– Я поняла. – Глаза Кристины потемнели. – Выходит, я не так уж и далека от истины. И переезжаешь ты потому, что тебе грозит опасность, да?

Матвей внимательно посмотрел на девушку.

– Ты прямо как экстрасенс, даже страшно.

Кристина поставила чашку с кофе, молча привлекла Матвея к себе.

– Знаешь, самой не верится – я думала о тебе даже во время экзаменов. Кстати, я все сдала и могу ехать домой хоть завтра.

– Так езжай.

– А ты? Может, вместе поедем? Поживешь у нас, потом отправимся к тетке на юг, она живет в Коктебеле.

– А как ты представишь меня родителям?

– Мужем, конечно.

– А говорила, не собираешься замуж.

– Так я и не собираюсь. Это для родителей, чтобы не волновались, они у меня хорошие.

Матвей мягко высвободился из объятий Кристины, отнес посуду на кухню, крикнул:

– Ты же хотела участвовать в конкурсе красоты и заниматься шейпингом?

Кристина подошла к дверям кухни, приняла позу манекенщицы, под натянувшейся блузкой рельефно проступила грудь.

– Я и так хороша, сеньор секретный агент. Ну, что скажете?

– Слова, сеньора будущая филоложка, стоят мало. – Матвей подхватил ее на руки. – Но я все же замечу: с твоими данными можно сделать карьеру в спорте – в художественной гимнастике, например, в волейболе. – Он опустил ее на пол только в спальне. – Существует интересная статистика: в спорте побеждают не только самые сильные, быстрые и ловкие, но и самые красивые.

– Льстец, – прошептала Кристина горячими пунцовыми губами. – Я не эталон красоты, у меня много недостатков.

– Нет недостатков, нет и достоинств.

– Афоризм твой?

– Линкольна. – Матвей наклонился к девушке, поцеловал ее в шею и в этот миг почувствовал укол тревоги – такой острый, что ощущался он не только на чувственном уровне, но и на физиологическом. Казалось, будто с грозовой тучи сорвалась молния, вонзилась в голову и вся нервная система мгновенно вспыхнула, окуталась «шубой» невидимого свечения, озарила все вокруг. Матвей вдруг увидел окружавшие его предметы как бы изнутри и снаружи, со всеми подробностями, во взаимодействии. Он не все понял – не привык воспринимать пересечение событий и предметов во времени и пространстве, но главное ухватил. Замер, отстранив Кристину.

– Ты что? – Его тревога передалась ей, но на лице не отразилось удивления. Матвей вскользь подумал, как повезло ему с этой девочкой, жестом показал ей на стул у кровати, а сам бесшумно скрылся за дверью кабинета с компьютерным комплексом. Он успел спрятать пистолет и документы в тайник – секцию батареи, стер программу выхода в компьютерные сети спецслужб, уничтожил все дискеты с информацией и кодами, когда в дверь позвонили.

Надо было сделать это раньше, мелькнула трезвая мысль. Дикой предупреждал не зря. А теперь выпутаться с минимальными потерями… и уберечь Кристину от последствий. Надо было отвезти ее домой, кретину!

Он привел девушку в кабинет, усадил слева от окна, за гардиной, так, чтобы ее не было видно из двери, посоветовал сидеть тихо и не реагировать, что бы ни происходило в соседней комнате.

– Сегодня же уезжай домой, поняла? Я тебя найду. И ничего не бойся.

Кристина молча поцеловала Матвея, сомнение в ее глазах не исчезло, но касалось оно ситуации, а не самого Матвея. Она полностью ему доверяла и потому не стала спрашивать, законна ли его деятельность, работает он на мафию или на иностранную разведку.

«Господи, убереги ее от злого взгляда!» – подумал Матвей, открывая входную дверь.

В квартиру ворвались молодцы в пятнистых комбинезонах, бронежилетах и крапчатых беретах – ОМОН Министерства внутренних дел. Шестеро с автоматами бросились по комнатам, трое навели оружие на Соболева, еще один быстро обыскал его, отступил в сторону. Остальные, примерно половина отделения, расположились на лестничной площадке, во дворе дома и под окнами квартиры. Дело свое ОМОН знал туго.

И все-таки Матвей мог бы отбиться и уйти, несмотря на численный перевес противника и