Толмач - Эльхан Аскеров

когда понял, что это не просто для памяти записи, а чьи-то планы, отправил ту книжицу дядюшке. Что там и как на самом деле, не очень понятно было, но я решил, что хуже не будет.

– Допустим, – чуть подумав, кивнул император. – А как вышло, что тот помощник оказался убит. Вы знали, что это именно он искал людей, которые должны были добраться до вас?

– Жандармы сообщили, – чуть скривившись, вздохнул Егор. – Но они сказали только, что имеют такие сведения, но точной уверенности нет. А кто именно, зачем, от чего, сказывать отказались. Вот и пришлось в имении сидеть, словно мышь под веником.

– Не стоит лукавить, Егор Матвеевич. Уж мышкой-то вы точно не прятались. Мне докладывают, что вы даже мануфактуру за то время сумели поставить. Так ли?

– Не совсем, – ответил парень, мысленно злорадно усмехаясь. – Мануфактуры как таковой нет. Имеется небольшой цех, в котором я решил воплотить в жизнь то, что когда-то прочел в какой-то книге. Думал, хоть так что-то из своего прошлого вспомню. Но не вышло, – удрученно закончил он.

– Зато бумага добрая получилась, ваше величество, – ловко ввернул Игнат Иванович и, раскрыв принесенный с собой бювар тисненой кожи, предложил: – Извольте взглянуть, ваше величество. Бумага у него плотная, белая, и чернила на ней совсем не расплываются.

– Занятно, – удивленно хмыкнул император, с интересом вертя в руках бумажный лист. – И вправду добрая бумага получилась. И много ее у вас?

– На сегодняшний день в месяц можем пять пачек получать. Цех только начал работать, – задумчиво отозвался Егор, мысленно прикидывая, в какую цену ставить пачку.

– И сколько такая в продаже встанет? – не унимался царь, рассматривая бумагу на просвет.

– Ну, ежели со всеми податями считать, по пяти рублей за пачку выходит. И то сказать другой такой ни у кого не найти, – ответил парень, решив наглеть до конца.

– А сколь листов таких в той пачке? – тут же последовал новый вопрос.

– Как у всех, двести листов.

– Ну, не так уж и дорого, особенно если ее качество учитывать, – задумчиво протянул император, быстро написав что-то на листе. – И вправду не расплывается. Занятно. Что ж, господа, – вздохнул он, откладывая бумагу на край стола. – Я, можно сказать, удовлетворен. И то сказать, как один юнец, можно сказать, недоросль, может быть замешан в убийстве помощника посла, ежели он и не знал толком, о ком именно идет речь. К тому же рядом с тем помощником постоянно здоровенный головорез крутился. Но беда в том, что история эта получила широкую огласку. И если с самим послом я еще могу уговориться, объяснив ему абсурдность таких обвинений, то что делать с прессой, ума не приложу. Уж больно вредный и въедливый там народ подобрался, – скривился он, явно не желая иметь дело с репортерами.

– Так, может, явить им меня? – подумав, осторожно предложил Егор, плюнув на всякую конспирацию.

В любом случае она давно уже провалилась в тартарары. Узнать его имя и где он проживает для толкового репортера труда не составит. А встречать всю эту свору в имении парню не хотелось совсем. Не хватало еще деду такую головную боль навязать. Они же не уймутся, пока все нижнее белье не перетрясут.

– И что это даст? – удивился император.

– У них есть вопросы? Вот пусть мне их и зададут. Заодно еще раз уверятся, что не всякому слуху можно доверять, – ехидно добавил парень.

– А справитесь, Егор Матвеевич? – усомнился царь, окидывая парня задумчивым взглядом.

– Постараюсь, ваше императорское величество. Иначе они нам и вовсе житья не дадут. Станут в имение приезжать. Так пусть уж лучше сразу, одним махом всем ответить, – все так же задумчиво отозвался Егор.

– Что ж. Пожалуй, это будет лучше всего, – задумчиво побарабанив пальцами по столу, благосклонно кивнул царь. – Я прикажу полиции подготовить для этой встречи манеж. Там и проведете эту встречу. Заодно они и присмотрят, чтобы те репортеры чего лишнего не учудили. С той братии станется, – снова скривился он. – Думаю, дня за три управятся. Успеют и манеж подготовить, и приглашения по газетам разослать.

Ну, а теперь самое главное, – вдруг улыбнулся император и, поднявшись, достал из стола небольшую коробочку и кожаный бювар. – Вы, молодой человек, даже своими случайными находками умудряетесь государству нашему пользу приносить. Понятно, что вы сделали все не сами, а через дядюшку вашего, но благодаря вашей находке его ведомству удалось отвести от государства нашего серьезные неприятности. А посему, хочу поздравить вас Анной третьей степени, – подходя, улыбнулся царь и, раскрыв коробку, принялся цеплять Егору орден.

– Премного благодарен, ваше императорское величество, – с грехом пополам нашелся парень, никак такого не ожидавший.

Егор ждал чего угодно. Ругани, угроз, даже чего-то вроде опалы, но никак не ордена. С трудом подобрав упавшую челюсть, парень дождался, когда император закончит возиться с орденом, и, приняв уставную стойку, негромко произнес:

– Ваше величество, а как же дядя? Кабы не он, ничего б и не вышло. Я ж толком не знал, что в той книжице было.

– Не извольте беспокоиться, Егор Матвеевич, – добродушно усмехнулся самодержец. – И дядюшку вашего наградами не обойдем. И скажу сразу, коль сумеете репортеров угомонить, не забуду. Честно признаться, господа, надоели они мне изрядно. Толком ничего не знают, а судить берутся. Надоели, – повторил император, разом посуровев лицом.

«Это они еще опыта не набрались», – подумал Егор, понимающе вздохнув.

– И вот еще что, – вдруг развернулся к ним самодержец. – Игнат Иванович, я был бы вам весьма признателен, если вы сможете раз в месяц привозить мне пару пачек такой бумаги. Само собой, не бесплатно. Вы сказали, Егор Матвеевич, пять рублей за пачку? – уточнил он, внимательно взглянув на парня. – Пусть будет пять. Добрая у вас бумага получилась. Ей-богу, добрая. Выручите?

– Приложу все силы, ваше величество, – нашелся парень, едва не икая от изумления.

Ведь по сути, то, что сейчас случилось, делало его поставщиком лично государя. И если этот факт получится перевести и в официальный ранг, то можно сказать, что жизнь удалась. Такого результата Егор и сам не ожидал. Понятно, что чисто белой, мелованной бумаги тут еще не делают, но то, что случилось сегодня, для него было полной неожиданностью. Одобрительно кивнув, император милостиво отпустил их, и гости, отвесив положенные по этикету поклоны, вышли в приемную.

Попрощавшись с секретарем, родичи вышли в коридор, и Игнат Иванович, утирая лицо платком, тихо спросил, глядя на парня неверящим взглядом:

– Ты хоть понимаешь, что из всего этого вышло?

– Признаться, сам в глубокой растерянности нахожусь, дядюшка, – нашелся Егор, мысленно лихорадочно проигрывая самые разные варианты развития