Оружие души. Кузнец. Том 5 - Евгений Пожидаев

его сюда! Я использую големов! — кричу ему прямо в ухо, потому что по лицу даже непонятно — слышит он меня или нет.

— Ага! — кивает брат. — Аня сказала держаться вместе.

— Одно другому не противоречит, — подталкиваю Макса к выходу, а сам готовлюсь вытаскивать големов из пространственного хранилища.

— Сломай его секиры, если сможешь… — говорит Максим, смотря мне прямо в глаза. — Я знаю, можешь! Ведь ты же разрушил мой меч!

— Попытаюсь, — уверенно киваю.

Брат кивает в ответ и несется на улицу. Да уж, разрушить парные духовные секиры Железнякова — не самая тривиальная задача, проще уж артефактный щит лбом проломить. Тем не менее, выбора все равно нет.

Я спешно начинаю выкидывать всех големов из пространственного хранилища. Причем позволяю им взять манакристаллы, которые скидываю рядом. Пусть они даже перегорят и развалятся после этого сражения, но нам нужно победить Железнякова.

Я не позволю никому из моих родных умереть! А потому, пока есть время, я разрушаю манакристаллы и впитываю энергию из них, на нашем уровне силы это не сыграет столь существенной роли, как в случае слабых Искателей, но все равно лучше, чем ничего.

Стена с грохотом разваливается. Я уже хотел было отдать големам приказ напасть, но клубы дыма и куски строительного мусора поднял в воздух Гена.

— Быстро! Они бегут!

Через дыру в стене и серо-коричневое марево показываются Максим и Анна, они тут же разбегаются в противоположные стороны от дыры и прижимаются к стене. Следом за ними в помещение врывается Железняков, он брызжет кровью, сверлит нас взглядом, а еще что-то нечленораздельно рычит. В этот же момент големы срываются с места и кидаются на него. Следом — я, Анна, Максим и Гена.

Первых големов Железняков превращает в каменные и железные ошметки. Его духовные секиры просто не оставляют шанса моим каменным бойцам. Тем не менее, даже у сильнейшего Искателя не может быть бесконечный запас сил.

Главное — мы теперь атакуем все вместе. А Черновы вместе — невероятная сила. В какой-то момент Железняков чаще пропускает удары и уходит практически в глубокую оборону. Я сканирую его левую духовную секиру на предмет слабостей и нахожу лишь одну слабую точку, через которую и нужно разрушить оружие. Задача, прямо сказать, наисложнейшая.

Выжидаю подходящего момента. Големы рушатся в пыль и осколки, вынужденно рискую здоровьем родных, но все ради… Есть! Наконец-то мне удается подгадать нужный момент. Бью по лезвию секиры с такой силой, что едва ли сам не разрушаю молот. Однако он выдерживает, а вот секира осыпается на пыльный бетон снопом искр.

Максим в этот момент победно кричит! Аня и Гена просто не могут поверить в происходящее. Что до Железнякова, то на его лице застывает настоящий первородный ужас, он будто бы увидел воочию главный кошмар всей своей жизни.

Оставшись лишь с одной секирой, он становится практически вдвое слабее. Впрочем, Искатель настолько силен, что даже так умудряется кулаками разрушать големов и противостоять нашей четверке Черновых.

В какой-то момент я бью по второй секире. И, о чудо, тоже получается! Яркими искрами она разбрызгивается вверх. Частички блестят и переливаются, как осколки зеркал вперемешку с радужной пылью.

Железняков окончательно теряется в бою и просто не знает, что ему делать. А мы — кидаемся на него с новой силой, едва не разбрасывая в стороны големов, которые теперь, будто только зря мешаются под ногами.

Аня ловко и молниеносно перерубает мощные мышцы под броней и в открытых местах, словно это толстые натянутые канаты. Такое чувство, что даже рвутся они с отчетливым хрустом. Кровь брызжет во все стороны.

Железняков в непонятном действии запрокидывает голову, обнажая шею. Ловкий Гена тут же проводит рапирой по воздуху и пронзает мелькнувшую аорту — струя крови, причем настолько заряженной маной, что она сама по себе пульсирует и светится.

Максим тем временем оказывается сзади, бьет мощной ногой Железнякову в колено и тут же обрушивает меч на голову — острие вонзается в основание черепа. Кости хрустят, брызжет кровь.

Наконец приходит моя очередь. Взмахиваю молотом из-за спины и, будто по самому «тугому» сплаву, обрушиваю его вниз. Вместо наковальни — наглая залитая кровью озлобленная морда Железнякова. И мой удар она вовсе не держит, специально отвожу взгляд в сторону, чтобы не видеть эту мясную кашу.

* * *

— Давай, брат, все хорошо будет, мы тебя навестим!

Макс стоял возле частной имперской кареты скорой помощи и осторожно похлопывал Геннадия по спине. Ему уже сделали капельницу, выдали целебный артефакт, а один из лучших целителей в городе поторапливал нас, чтобы мы не мешали его работе.

— Достойный бой, без тебя мы бы не справились, — сказал я и улыбнулся: уж не знаю, слукавил я или нет, но брату в его состоянии нужна была любая поддержка.

— Молодчина, — Аня мило улыбнулась.

— Ну, все, больному… ну то есть, пострада… раненому! Нужен покой и лечение, — целитель элегантно поклонился нам и закрыл двери.

— При всем уважении к Гене, но я думаю, что как раз без тебя мы не справились бы, — Максим впервые после нашего с ним поединка с уважением посмотрел на меня и в этот раз, кажется, он уже точно не сомневался ни во мне, ни в моих силах.

— Да, так и есть. Как бы очевидная истина, — кивала уставшая Анна.

— Да ладно вам, — отмахнулся я. — Если бы не Гена, кто бы еще столько урона принял? Ему больше всех досталось…

— Щитовал, получается, — усмехнулся Макс.

— Получается, — согласился и.

— И все равно, — мило нахмурилась Аня, — без твоих големов и… так, стоп, а давно ты научился разрушать духовное оружие?

— Да так… недавно, — поскромничал я.

— А ты думала. Только поэтому он меня тогда на дороге и победил, сестра.

— Каждый день новые открытия, — проворчала Анна.

А после мы поехали в поместье, куда Максим уже вызвал группу частных целителей и целительниц. Втайне от Анны, он мне даже намекнул, что некоторые из них предлагают не только целительские услуги, но и кое-какие другие эротического характера.

— Они такое вытворяют телами, так еще и на центр эмоций в мозгах воздействуют! Ощущения непередаваемые.

— Нет, Максим, неинтересно, — сразу пресек я все эти разговоры.

— Не ходок, получается. Ну, ладно, уважаю.

— Что уважаешь? — Анна вдруг догнала нас.