Убийца на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

— Отпечаток пальца, — восхитился я.

— Нет, — бросила Маро через плечо, не глядя на меня. — Она запомнила меня.

Едва девушка переступила порог, плашки с лязгом сомкнулись, подобно диафрагме объектива. Думаю, полотно отрубило бы мне пальцы, реши я сунуться за невидимую грань. Или рассекло бы пополам. Слишком быстро сегменты объединились в единое целое. Вряд ли тут обошлось без магии…

С другой стороны — какая магия?

Знаки, геометрика.

Я опасливо потянулся к двери — и тут же отдёрнул руку. Мне показалось, что внутри шевельнулись скрытые механизмы, и раздалось утробное рычание.

Твою ж мать.

На всякий случай я решил отойти подальше — в тень раскидистого дуба, под которым притаилась скамья в форме подковы. Хочется верить, что эта штуковина меня не сожрёт, а дерево не оторвёт голову. А то ж ничему нельзя доверять…

В кроне шумел ветер.

Забив на паранойю, я уселся на скамью, положив справа рюкзак. Ничего не произошло, но я решил не расслабляться. Грёбаный каббалист отжигает. Сверившись с мыслекартой, я зафиксировал в голове адрес безымянной лавки. Не исключено, что пригодится в будущем.

Я прождал Маро совсем недолго, максимум — четверть часа.

Зверская дверь выпустила в мир невообразимое существо — коричневого антропоморфа со светящимся голубым треугольником во лбу. Монстр был широкоплеч, мускулист и ростом на голову превышал свою хозяйку, которая выбралась из лавки второй.

Лязгнули сегменты.

Голем не носил одежду, будучи бесполым. У него не было рта и ушей, но глаза полыхали кровавыми угольками. По груди у плечам создания тянулись необычные узоры, которые можно было принять за татуировки, если бы не знакомое голубоватое свечение. Вот она, геометрика. И это без учёта пластины, скрывающейся внутри ходячего недоразумения.

— Что он умеет? — спросил я, поднимаясь со скамейки.

Монстр застыл в трёх шагах от дерева, терпеливо ожидая приказов хозяйки. Вероятно, эта хрень расправилась бы со мной и глазом не моргнув. Если бы умела моргать. Создатель явно не заморачивался веками и ресницами.

— Чистит бассейны, — рассмеялась Маро. — Ухаживает за садом. Тяжести таскает. Его, в основном, слуги используют для подсобных работ.

— То есть… он не может мне голову открутить?

— Физически может, — девушка сделала знак голему, и тот послушно двинулся за ней. Я подхватил рюкзак и догнал свою боевую подругу через несколько метров. — Практически — нет.

— Почему? — мне стало интересно.

— Во-первых, он не боевой. То есть, не имеет ни малейшего представления, как чем и куда наносить удары. Во-вторых, заложено ограничение на то, чтобы наносить вред человеку.

У меня чуть не вырвалось про три закона робототехники, но я вовремя сдержался. В этом мире про Азимова никто не слышал, а лишние вопросы мне ни к чему. Ну, и вряд ли големов можно считать роботами. Изучив несколько книг по каббалистике, я пришёл к выводу, что искусственным интеллектом здесь и не пахнет. Скорее, устройство с ограниченным функционалом, не осознающее себя и мало чем отличающееся от газонокосилки. Многие ошибочно полагают, что големы — это неодушевлённые копии людей. В России и других странах есть даже некое подобие луддитов, которые при малейшей возможности стараются «разрушить древнее зло». У некоторых даже получается это сделать, хотя для уничтожения голема и требуется приложить недюжинные усилия. Нельзя просто ткнуть в глиняного чувака мечом или отрубить ему конечность — это не сработает. У голема нет внутренних органов, артерий, нервных узлов. Всё это заменяют каналы геометрики. Получаем терминатора, которого или прессом давить, или в жидкий металл сбрасывать. Аста ла виста, бэби.

Шучу, конечно.

Разрушение вставки приведёт к условной смерти её носителя.

Пока не вложишь другую пластину…

— Успокоила, — я бросил косой взгляд на шагающего рядом мутанта.

Голем был выше меня ростом, гораздо массивнее и шире в плечах. Но без фанатизма. Просто крепкий дядька, который может дрова нарубить или цемент замешать.

— Слушай, — бессмертная вдруг сменила тему. — А чего это ты в школу не ходишь? Я бы не сказала, что ты больной. Выглядишь очень даже здоровым.

— У меня с головой были проблемы, — соврал я. — Очередные провалы в памяти.

— А сейчас как?

— Нормально. Целитель сказал, всё хорошо, но будет наблюдать. Если что — опять на стационар.

— Так последний день у тебя?

— Ещё пару дней на осмотры буду ходить.

Маро кивнула.

Поверила или нет — фиг его знает. Враньё получилось правдоподобным, я бы сам себе поверил. Вряд ли можно ожидать от беспризорника из трущоб, что тот зарабатывает достаточно для взяток медикам и прочим должностным лицам. Эта версия, по идее, не должна укорениться в голове моей одноклассницы.

— Ты меня хоть помнишь, Сергей?

— Я же тебе позвонил.

Мы свернули на неприметную улочку, карабкавшуюся в гору, и через несколько минут добрались до трамвайной остановки.

— А големов пускают в трамвай? — заинтересовался я.

— Пускают, — заверила девушка. — Если с хозяином и проходит по габаритам. Только доплатить нужно за ручную кладь.

Я с трудом сдержал улыбку.

— Слушай, — я глянул на часы, а затем поискал глазами расписание. Таблички, разумеется, не было. — А что у тебя с Турниром этим?

Маро нахмурилась:

— Ничего хорошего.

— А именно?

— Прохожу одного претендента за другим. Ещё немного — и я буду в базовом составе. Мне уже начали намекать, что, мол, перспективы запредельные, жги, девочка…

— Плохо, — согласился я.

— Соскочить нельзя, — вздохнула Маро. — И я понимаю, что скоро начнётся охота. Как только конкуренты поймут, кого мы выставляем.

— Зачем твой отец пошёл в клан?

— Были причины, — отрезала девушка. — Веские.

Из-за поворота с характерным звяканьем вырулил трамвай. Красный, обшарпанный, немного помятый. Надеюсь, мы не поедем на этой штуковине в горы — так и к рассвету не доберёшься.

Салон был почти пустым.

Рабочее время.

Голем зашился в угол задней площадки, мы пристроились рядом — на потёртых дерматиновых сиденьях. Трамвай загрохотал по старинным улочкам — мимо респектабельных пассажей, модных ателье и аристократических салонов, в которых представители голубых кровей занимаются не пойми чем.

Взгляд зацепился за вывеску «Азарот-Банка», и я сразу вспомнил тему, которую хотел обсудить с Маро.

— Тут все банки клановые? — поинтересовался я.

Девушка посмотрела на меня как-то странно:

— Решил счёт завести?

— Пока нечего накладывать. Но вдруг решу когда-нибудь.

Бессмертная хмыкнула.

Но