Александр Маркьянов - Законы войны

— Ладно, поехали. Тревожно мне что-то…

Звук шагов, хлопки дверями машин. Моторы…

Занавес.

— Ну?

Я снял наушники. Несколько человек — голоса при желании опознать не трудно — говорили о том, что должен был случиться взрыв на рынке, на котором упали сборы. Террористический акт и государственная измена.

— Что делать будем?

Хороший вопрос. Что со всем с этим делать. Главное — своевременный!

— Что предлагаешь? — вернул подачу я. Вот кто-нибудь пытался поставить себя на мое место, а? Раскрыться можно запросто: если где-то что-то идет не по плану — обязательно начинается расследование, чтобы установить причины этого. Его будут вести не идиоты — самоучки, его будут вести профессионалы, которые сохраняли криминальную сеть на протяжении как минимум нескольких лет невидимой, своевременно и эффективно реагировали на все угрозы. Более того — этим профессионалам будет жизненно важно докопаться до причин — они не могут не понимать, что все ходят под виселицей за измену. Они будут копать — и первыми в списке будем мы, потому что мы уже засветились — через Аскера. Единственный путь не допустить этого — ничего не предпринимать. Сделать так, чтобы задуманное — свершилось. На рынке произойдет взрыв — и это как раз и будет самым веским доказательством того, что мы сейчас наснимали. Одного его — будет достаточно, чтобы многих отправить на виселицу.

Проблема только в одном — как быть с теми людьми, которые погибнут от этого взрыва. Сделать вид, что мы принесли их в жертву высшим интересам? А знаете, как говорят — чем высокопарнее слова — тем злее и подлее дела?

Наши мрачные размышления прервал звонок телефона. Стационарного. У меня был один стационарный телефон, которым я почти разучился пользоваться. Зато достать СИМ-карту из мобильного — каждый из нас может с закрытыми глазами.

— Воронцов у Аппарата.

— Ваше Высокопревосходительство, на линии дежурный генерал Свиты Ее Императорского Высочества, Принцессы Ксении Александровны, соединяю…

Это еще что. Как то сразу прижало… Араб внимательнее посмотрел на меня, понимая, что что-то не то.

— Дежурный генерал Свиты Ее Императорского Высочества, Принцессы Ксении Александровны, барон Август фон Фалькенхайм… — раздалось в трубке

— Адмирал русской службы в отставке, князь Александр Воронцов — отозвался я, представляясь как полагается. Барон Август фон Фалькенхайм был давно на службе Дома Романовых, его брат — одно время возглавлял Командование Специальных операций.

— Ваше Высокопревосходительство, Их Императорское Высочество непременно желают видеть вас. И как можно скорее. Немедленно.

А это еще что…

— Что-то с Николаем? Что происходит?

Дежурный генерал помялся. Если вас вызывает Ее Императорское Высочество или любой другой член Августейшей семьи — этикет предписывает отправляться в путь без лишних вопросов. С другой стороны — все знали мое положение при дворе, и все понимали, почему я могу волноваться за сына Ее Императорского Высочества.

— Ваше Высокопревосходительство, Их Высочество разговаривали со своим сыном перед ужином по видеофону, и с ним было все в порядке.

Значит, какая то разборка при дворе. Как же все это надоело…

— Сударь, мне потребуется время, чтобы найти подходящий транспорт… — сказал я, оттягивая неизбежное

— Ваше Высокопревосходительство, Их Императорское Высочество распорядились выслать за Вами свой личный самолет. Соблаговолите распорядиться о пункте назначения.

Значит, и в самом деле что-то неладное.

— Кабул — Международный. Когда?

— Примерно через полтора часа, Ваше Высокопревосходительство. Самолет уже в воздухе, мы передадим указания. До свидания.

— До свидания… — я положил трубку и достал из ящика стола две бутылки «Быка». Тупо посмотрел на них, потом положил обратно. Личный самолет — одно из тех немногих мест, где можно спокойно выспаться.

— Санкт-Петербург?

— Он самый. Отдохните тут без меня. Ты за старшего.

— Есть.

Собирать мне было практически нечего. Дежурный чемоданчик стоит в углу, как и у нас у всех…

— И да… Сможешь все сделать так, чтобы с той стороны и комар носа не подточил? Хорошо подумай, прежде чем ответить.

— Смогу. Запущу через базар — ответил Араб

— Сможешь — делай. Нет — сиди тихо. Что стоит на кону — знаешь. И помни — они об этом — и на секунду не задумаются так, как сейчас мы.

Араб невесело усмехнулся

— Да я и не сомневаюсь.

— Все. С нами Бог.

— С нами Бог, за нами Россия. Да, и еще…

…

— Я кажется, знаю того, кого на записи называли «Виктор Всеволодович». Не уверен, но кажется — знаю.

Вот это голос[98]…

— И кто же он?

— Его фамилия Панкратов, если память не изменяет. Не знаю, настоящая она или нет, псевдоним. Он из ГРУ, дальше — работал в штабе спецназа, курировал наше направление. Я слышал от людей, что он работал в Тегеране и окрестностях на первом этапе Урана, потом что-то произошло, и он потерял свою группу или часть ее. Но его не только не обвинили в этом, он оказался при штабе и работал там.

— Здорово. Уверен?

— Я получал приказы от него лично. Могу, конечно, ошибаться, времени то много прошло. Но мне с самого начала покоя не давало — знакомый голос, а припомнить не могу.

— Здорово.

— Проследить за ним?

— Нет, просто выясни, кто он сейчас. Где служит. Попробуй оказаться рядом с ним и понять — он или не он. Больше ничего не делай.

— Понял.

— Ничего! — с нажимом повторил я — не время.

— Да есть…

Афганистан, Кабул

Здание главного офиса Кабул-банка

Наверное, это всегда так бывает, что за внешним блеском — скрывается развал. Это так же верно, как и то, что под покровом ханжества — клокочет грязь.

Отец четверых детей, один из самых молодых в России докторов экономических наук, министр финансов Афганистана Никита Талейников сидел на девятом этаже новостройки Кабул-Банка что на Майванде и с преувеличенным вниманием изучал пятое приложение к балансу.

Которое было столь же лживым, как и четыре предыдущих.

Научились, на свою и нашу голову…

Основная схема — столь же проста, сколь и убийственна. Любое нормальное правительство, любое нормальное государство защищает свой рынок и свою национальную валюту ограничительными мерами, составной частью которых является валютный контроль. Все с этим согласны?

Наверное, все.

Валютный контроль — система мер, ограничивающих трансграничное движение капитала. Ведь капитал — это кровь экономики и ни одно нормальное государство, ни одно нормальное правительство не может позволять, чтобы кто-то зарабатывал деньги в своей стране, используя труд, природные богатства — а тратил их в другой. Это верх дикости. Все с этим согласны?

Наверное, все.

Тогда какого же хрена происходит то, что происходит?

Схема простая, просто применяется она с откровенной наглостью. Все просто. Одна компания на этой стороне и одна на той. Зарегистрированы, внесены в реестр, все как положено.

Одна компания — с той стороны — заключает с другой компанией, с этой стороны — крупную сделку. Нужно финансирование. Поскольку Великобритания — враждебная страна, никто не финансирует сделки через клиринг, зачет взаимных обязательств, как со Священной Римской Империей. Деньги, только деньги и ничего кроме денег. Приходится допускать и прямой обмен валют и трансграничные перечисления на крупные суммы. Итак: банк заполняет паспорт сделки, получает все необходимые визы, после чего — происходит, собственно перечисление. Все делается через Базельский банк международных расчетов, и назад там не отмотаешь.

После чего, вдруг выясняется. Что и первая компания и вторая компания — находятся в комнате в какой-нибудь занюханной дыре и все что у них есть, это стол, стул и телефон. И сделки никакой не было, и товара никакого не было, и вообще ничего не было. Кроме денег, которые откочевали за рубеж вместе с их обрадованными владельцами.

Просто замечательно.

Это было и раньше. Ввели обязательное визирование паспорта сделки начальником местной полиции — начальники полиции на этом сильно обогатились и теперь были самыми горячими сторонниками русских — давайте еще так же, мы подпишем. Ввели процедуру обязательного резервирования средств самим банком — начали создавать фиктивные банки, выводить резервы. Пошла волна банкротств, каждое из которых обманутые вкладчики, и чаще всего вооруженные. Тогда — отняли право кредитовать трансграничные операции у всех банков кроме самых крупных. И что в итоге?

Кабул банк. Крупнейший в стране. Флагман местной экономики. Сюда специально не пускали никого для того, чтобы вырастить собственную экономику. Сто двадцать тысяч вкладчиков.