Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Начало

Ознакомительный фрагмент

— Портальное сердце? — спросил Биллитон, почесав в затылке.

— Нет. Сначала я тоже так думал… — вздохнул я и театрально скрестил руки на груди. — Впрочем, мы все так думали и наблюдали это на первой стадии работы, но теперь всё не так. После вскрытия оживлённого трупа я обнаружил, что клапаны печени продолжают работать. Тогда я физически разрушил их, прекратив работу так называемого «портального сердца». Кроме того, в этой обезьяне сейчас нет почти ни грамма крови. Я её просто откачал. Вместе с тем, как видите, она не намерена успокоиться. Если её отпустить, она, как и подобает ожившему мертвецу, попытается нас сожрать. При этом она предпочтёт нам обезьяну одного с ней вида. Склонность к каннибализму у неё доминирует.

— Есть теория, зачем ей это? — спросил шеф.

— Есть, — кивнул я. — Думаю, что она нуждается в генетическом материале для изменения организма.

— Она же мёртвая, — деликатно напомнил мне шеф.

— Да, — кивнул я. — Но организм всё равно живёт, просто другим способом.

Шеф замолчал, подумал, затем кивнул:

— Согласен. Жизнедеятельность налицо. Что ты ещё накопал?

Накопал я уже немало. Всё же два выходных просидел на работе, не вставая. И некоторый материал уже появился.

— Я пытаюсь просто систематизировать то, что мы имеем в результате несчастного случая с обезьяной, и никак не могу закончить. Всё переворачивается с ног на голову.

— Ну, давай кратко пробежимся по выводам.

— Давайте, — согласился я. — Первое: мы получили вирус с очень высокой вирулентностью, чего не искали. Заражение может произойти любым путём, вплоть до воздушно-капельного. Достаточно просто находиться рядом, и ты инфицирован. Обезьяна в клетке, которую я подносил к обезьяне-зомби, уже инфицирована, я взял анализы крови. При этом нет никаких признаков болезни, вирус ведёт себя крайне неактивно. Тогда я снова взялся за крыс и, чтобы не возиться и не мудрить, просто впрыснул четырём крысам подкожно кровь обезьяны-зомби.

— Откуда такая вирулентность? И что получилось?

— О вирулентности… Вот изображение вируса… — Я покликал мышкой на экране монитора, выведя изображение чего-то, напоминающего цифру 6. Поэтому и вирус мы прозвали «Шестёркой». Решили, что называть «Девяткой» — много чести. — Видите эти волоски? Раньше их не было, а теперь вирус «полетел», чего раньше за ним не наблюдалось. А по поводу впрыскивания крови мёртвой обезьяны живым крысам… Получилась неожиданность. Все крысы умерли в течение часа и через пять минут восстали из мёртвых. Они не проявили никакого интереса друг к другу, но когда рядом с их клетками я поставил клетки с живыми крысами, зомби впали в агрессию.

— Живые крысы инфицированы? — уточнил шеф.

— Именно! — подтвердил я. — Инфицированы все до одной, но помирать не собираются и чувствуют себя прекрасно! Никаких признаков какой-либо болезни. Более того, две крысы были из числа «гепатитных», и теперь вирус гепатита у них явно находится в подавленном состоянии. «Шестёрка» уничтожает заразу. Тогда я сделал следующее: запустил в клетку к крысе-зомби живую крысу. Зомби намного медленней живой крысы и явно слабее, но у живой крысы началась настоящая паника, она даже не могла обороняться. Как будто все её оборонительные инстинкты дали сбой, в них не заложена схема обороны от ожившего трупа.

Я дал шефу с Джеймсом полюбоваться на видеозапись мечущейся по клетке белой крысы. Вторая крыса неуклюже преследовала её, переваливаясь с боку на бок.

— Возможно, — поджав губы, произнёс Биллитон. — И что было дальше?

— Крыса-зомби сумела всё же отхватить изрядный кусок мяса с живой крысы, — продолжил я. — Рана не была смертельна, я рассадил крыс снова в разные клетки, а раненой крысе даже сделал перевязку. И она умерла примерно через час. И через пять минут воскресла. Повторный опыт с этой мёртвой крысой и крысой живой дал другой результат — живая крыса отбивалась и даже напала на мёртвую, сильно ту покусав.

— И тоже умерла? — спросил Дегтярёв.

— Именно, — подтвердил я.

Шеф помолчал, переваривая информацию, затем сказал:

— То есть получается, что заражение, произведённое воздушно-капельным путём, делает особь просто носителем. Даже ведёт к улучшению состояния. А заражение, когда вирус попадает непосредственно в кровь, ведёт к смерти и последующему оживлению?

— Именно так. Похоже, что ударная доза чужого вируса, уже изменённого под конкретного носителя, попавшая прямо в кровь, вырабатывает токсин. И он убивает, а дальше включается механизм оживления. Кофе будете?

Я подошёл к кофеварке и включил её.

— Нет, спасибо, потом ночью не усну, — покачал головой Дегтярёв. — Я лучше покурю здесь у тебя, не возражаешь?

Как всегда. Я не курю и дым на дух не переношу, но шефу отказать не могу. Не потому, что он шеф, а потому, что он мне по-человечески очень нравится. Уважаю я его. А если бы кто другой в моей лаборатории курить вздумал — вылетел бы отсюда в два счёта. Я даже Оверчука дважды выставлял с сигаретой.

— Что с вами сделаешь, курите.

Я достал из шкафа жёлтую пластмассовую пепельницу с логотипом сигарет «Кэмел», которая хранилась у меня специально для таких случаев, и выставил на стол. Откуда она здесь взялась — сам не знаю. Исторически сложилось. Дегтярёв щёлкнул зажигалкой, прикурил и выдохнул дым в сторону от меня. И за то спасибо.

— Давай, Серёжа, продолжай.

— Продолжаю, — кивнул я, разогнав дым рукой. — Именно так и получается. Тогда я, к стыду своему, взял грех на душу и впрыснул одной из инфицированных, но живых крыс раствор мышьяка. Угадайте, что получилось?

— Крыса умерла и воскресла?

— Именно так, — подтвердил я, после чего заявил: — То есть мы имеем ситуацию, что если вирус вырвется за пределы этой не слишком хорошо охраняемой лаборатории, то он вызовет гибель всей человеческой цивилизации.

— Гхм… ты уверен? — чуть не подавился дымом шеф. — Очень уж радикальный вывод.

Вывод куда как радикальный, надо объяснять. Попробую.

— Я не уверен, разумеется, опыты на людях я не ставил, но полагаю, что если воскресшие обезьяны нападают на живых обезьян с целью их съесть, если воскресшие крысы нападают на живых крыс с той же целью, то и что-то подобное может произойти с человеком.

— С этим согласен, — кивнул Дегтярёв. — И что?

— А возможность инфицироваться, просто находясь рядом с зомби, составляет почти сто процентов, вы понимаете? — Я сделал некий жест, долженствующий изображать полёт. — Вирус летает в воздухе, он буквально испаряется. Как будто таким образом поддерживает свою популяцию в организме не выше некоторого предела, который полагает для организма безопасным.