Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

Он кивнул.

— Здесь никто не ходит. Там есть вторые ворота. — Он указал пальцем. — Но там есть охрана.

— Давай перелезем через стену между воротами.

— На вершине стены есть острые шипы. Но я знаю место дальше, где шипы затуплены.

— Веди, пап.

Полчаса ползания по мокрым зарослям привели нас к месту, которое мы искали. На мой взгляд, это был обычный участок восьмифутовой каменной стены, над которой нависали мокрые тополя.

— Я пойду первым, — сказал старик, — чтобы привлечь внимание охранника.

— Тогда кто меня поднимет? Я пойду первым.

Он кивнул, сложил ладони рупором и поднял меня так же легко, как моряк поднимает пивной стакан. Папа был стар, но слабаком он точно не был.

Я огляделся, затем пополз вверх, перебрался через проржавевшие шипы и спрыгнул на газон.

Тут же я услышал треск кустов. В десяти футах от меня поднялся мужчина. Я распластался в темноте, пытаясь выглядеть так, как будто пролежал здесь долгое время…

Я услышал другой звук, глухой удар и треск кустов. Человек, стоявший передо мной, повернулся и исчез в темноте. Я слышал, как он продирался сквозь кустарник; затем он кого-то позвал, и издалека донесся ответный крик.

Я не стал мешкать. Я вскочил на ноги и бросился бежать под прикрытие деревьев вдоль подъездной дорожки.

4

Распластавшись на мокрой земле, под развевающимися на ветру ветвями декоративного кедра, я заморгал от мелкого дождя, застилавшего мне глаза, ожидая, пока не утихнет тревога за моей спиной.

Раздалось несколько криков и какие-то звуки в кустарнике. Это была неподходящая ночь для преследования воображаемых злоумышленников на землях Барона. Через пять минут все снова стихло.

Я изучал открывшийся передо мной вид. Дерево, под которым я лежал, было одним из тех, что росли вдоль подъездной аллеи. Она плавно изгибалась, пересекая полмили темной лужайки, к башне света, которая была дворцом Барона Филли. Силуэты охранников и припозднившихся гостей двигались на фоне отблесков, падавших из-за колоннады у входа. Высоко над ними на террасе под разноцветными огнями кружились танцоры. Слабое свечение защитного поля удерживало холодный дождь на расстоянии. Когда ветер стих, я услышал тихую музыку. Еженедельный большой бал у Барона был в самом разгаре.

Я увидел, как по мокрому гравию передо мной пробежали тени, затем услышал урчание двигателя. Я прижался к земле и наблюдал, как мимо пронесся длинный изящный “Мерседес“ —  примерно 88-го года выпуска, по моим прикидкам.

Толпа в городе сбивалась в стаи, как собаки, но друзья Барона проявили себя немного лучше.

Я поднялся на ноги и направился ко дворцу, стараясь держаться в тени. Когда подъездная дорожка повернула направо, огибая здание, я свернул с нее, опустился на четвереньки и пополз вдоль подстриженной живой изгороди из бирючины[6] мимо темных прямоугольников ухоженного сада к краю второго пруда, освещенного гаражами. Я лег на живот и стал наблюдать за тенями, которые двигались по посыпанной гравием дорожке.

Там, похоже, дежурили двое, не больше. Ожидание не улучшило бы моих шансов. Я поднялся на ноги, вышел на подъездную дорожку и открыто направился вокруг серого здания из полевого камня, на свет.

Невысокий, коренастый мужчина в грязно-зеленом баронском мундире равнодушно посмотрел на меня. Мой защитный костюм был достаточно похож на обычный рабочий комбинезон, чтобы я мог продержаться, по крайней мере, несколько минут. Второй мужчина, откинувшийся к стене на деревянном стуле, даже не повернул головы.

— Эй! — Позвал я. — У вас, ребята, есть трехтонный домкрат, который я мог бы одолжить?

Коротышка кисло оглядел меня.

— Ты чей водитель, Мак?

— Верховного герцога Джерси. Спустило. Левое заднее. Что за ночка. Сплошные неудачи.

— Джерси не может позволить себе домкрат?

Я подошел к коротышке и ткнул его указательным пальцем.

— Он мог бы купить тебя и выпотрошить на алтаре в любую субботу, низкие карманы[7]. И он получил бы от этого удовольствие. Он такой.

— Неужели нельзя отпустить безобидную шутку без того, чтобы кто-нибудь не заговорил о жертве для алтаря? Хочешь домкрат — бери домкрат.

Мужчина в кресле приоткрыл один глаз и оглядел меня.

— Как долго ты работаешь на Джерси? — прорычал он.

— Достаточно долго, чтобы узнать, кто определяет ранги между Джерси и Филли. — Я зевнул, оглядел просторный гараж с цементным полом и четыре тяжелые машины с гербами Филли на боках. — Где кухня? Я выпью пару чашек горячего кофе, прежде чем вернусь туда.

— Вон там. Пролет вверх и налево. Скажите повару, что вас пригласил Пинси.

— Я скажу ему, что меня прислал Джерси, низкие карманы. — Я двинулся дальше в гробовой тишине, открыл дверь и шагнул в пахнущее пряностями тепло.

Толстый ковер — даже здесь — заглушал мои шаги. Я слышал звон кастрюль и фаянсовой посуды, доносившийся из кухни в сотне футов от коридора. Я подошел к двери в десяти футах от кухни, повернул ручку и заглянул в темную комнату. Я захлопнул дверь и прислонился к ней, наблюдая за кухней. Сквозь деревянную обшивку я слышал, как тремя этажами выше гремят басы оркестра. Запахи еды — жареной птицы, запеченной ветчины, конины на гриле — проникали из-под кухонной двери и достигали моего носа. Я потуже затянул ремень и попытался проглотить сухость в горле. Старик скормил мне полгаллона тушенки, прежде чем мы вышли из дома, но у меня уже разыгрался аппетит.

Прошло пять томительных минут. Затем дверь кухни распахнулась, и в поле зрения появился высокий сутулый парень с блестящей лысиной, держа поднос на растопыренных пальцах одной руки. Он повернулся, взмахнув черными полами своего короткого смокинга, крикнул что-то за спину и пошел мимо меня. Я вышел из комнаты, прочищая горло. Он отшатнулся, повернулся ко мне лицом. Он был хорош в своем деле: две дюжины крошечных стаканчиков на подносе стояли ровно. Он моргнул и приготовился возмущаться.

Я показал ему нож, который одолжил мне старик, — с костяной рукояткой и шестидюймовым выкидным лезвием.

— Издашь хоть звук, и я перережу тебе горло, — тихо сказал я. — Поставь поднос на пол.

Он начал пятиться. Я занес нож. Он внимательно присмотрелся, облизнул губы, быстро присел и поставил поднос.

— Повернись.

Я шагнул вперед и рубанул его ребром ладони по шее. Он сложился, как двухдолларовый зонтик.

Я распахнул дверь и с трудом втолкнул его внутрь, на мгновение задержавшись, чтобы прислушаться. Все было тихо. Я снял с него черный пиджак и брюки, расстегнул тугую белую рубашку и галстук. Он тихонько похрапывал. Я натянул одежду поверх защитного костюма. Она была мне впору. При