Два кольта и винчестер - Михаил Владимирович Баковец

лишь походил внешне на старинный, а на самом деле был собран в виде сварного каркаса из стальных уголков, полос и труб. И вместо того чтобы вылететь на улицу вместе с осколками стекла и щепок, тварь вывернула стальную основу наружу и застряла. Потеряла пару секунд, чтобы освободиться и… получила тяжёлую безоболочную пулю из свинца прямо в макушку из «шарпа» Кэлиски. Она так и осталась торчать из проёма, большей частью вывалившись из пролома в вагонной стене.

— Эй, приди в себя, — я очнулся от громкого окрика, прозвучавшего в нескольких метрах позади.

Оказалось, что я так и стоял на одном месте, в шоке изображая гипсовую статую и глядя на искажённого, торчащего из вагона в десятке метров от меня. Моя спутница за это время успела дойти до меня.

— Я… извини, нашло что-то, — сказал я, сглотнув комок в горле.

— Бывает. Гильзы не забудь собрать, потом заново переснарядишь.

— Так я не стрелял.

Вместо ответа она хмыкнула и взглядом указала мне под ноги. Опустив голову, я увидел на земле вокруг себя несколько золотистых цилиндриков. После этого я дёрнул скобу затвора вниз и убедился, что в магазине пусто.

— Держи, — девушка протянула мне пять патронов. — Вставь в револьвер, а то мне не по себе, когда напарник без оружия.

— Спасибо.

Она без каких-либо условий уже подарила мне семнадцать патронов. Здесь боеприпасы и так считаются дороже золота (хотя, неправильно сравнивать этот металл, который здесь на пару порядков потерял в цене, став чуть ли не мусором), а уж унитарные патроны стоят ого-го! С другой стороны, насчет «без условий» я поспешил. Вон как легко отправила меня изображать приманку. Меня спасло только чудо и технологии двадцать первого века, оказавшиеся неприятным сюрпризом для искажённой твари.

— А ты везунчик, Горыныч, — сказала мне девушка, ожидая, пока я заряжу один из своих револьверов. — Топтун оказался матёрым и очень хитрым. Он просто не думал, что стенки в вагоне будут железными.

— Угу, везунчик, — тихо сказал я. — Такой везунчик, что попал в мир, который местные жители называют Адом.

— Но ты всё ещё жив, а твои друзья воняют так, что аж на улице дышать противно.

На это отвечать я ей не стал. Нужно время, чтобы я привык к новой обстановке и образу жизни. Последняя у меня теперь напрямую будет зависеть от моих навыков обращения с оружием. И если уж называть меня везунчиком, то только из-за того, что я сюда попал не как тепличный обыватель, а со знаниями отличного стрелка.

После того, как убедились, что в поезде и рядом с ним больше не осталось искажённых, мы с Кэлиской занялись сбором трофеев. В прошлый раз из-за болезненного состояния и шока я не обратил внимания на число товарищей. И только сейчас точно определил число жертв межмирового переноса: тринадцать, включая меня. Не нашёл Кирилла, но им вполне могло оказаться одно из растерзанных тел.

Нам с девушкой достались два семизарядных карабина Спенсера калибра.56−52, одна дульнозарядная капсульная винтовка с очень длинным стволом и калибром 13.2 миллиметра, ещё один «винчестер» как у меня и восемь револьверов аж пяти моделей. Также с разрешения своей спутницы я забрал себе все муляжи патронов и холостые заряды, подходившие к моему оружию. Пусть в одних не имелось пороха и капсюлей, а в других пуль, но гильзы-то были обычными, стандартными, как и в боевых патронах. Мне останется перезарядить их по всем правилам, и получу отличные боеприпасы к своим револьверам и «винчестеру».

Осмотрев оружие, Кэлиска пришла в восторг. Качество изготовления, подгонка деталей, материалы заметно превосходили те, к которым она привыкла. Обмолвилась, что если это оружие отдать для доработки каким-то мастерам с особым Даром, то после этого то станет в несколько раз лучше, опаснее для врагов и удобнее для владельца. Для меня эти слова прозвучали фантастикой, но я решил свои сомнения и недоверие держать внутри, чтобы не обидеть спутницу. Мне с ней ещё не один день путешествовать, пока не окажусь в безопасном месте.

После она показала мне, как потрошить искажённых. У всех тварей на затылке оказалось по небольшому наросту, образованному ороговелой кожей и разделённому на дольки.

— Вот из этого и делается живчик, который ты эликсиром называешь, — Кэлиска продемонстрировала мне небольшой ноздреватый комочек чего-то размером с ядрышко мелкого лесного ореха и похожего на кусочки рафинада. — Споран. Практически всегда одного размера, и почти везде он является самой ходовой монетой. Позже покажу, как его использовать. Но его можно есть и так, если нет под рукой алкоголя и воды. Только глотать нельзя — умрёшь. Держи, это твоя часть добычи, — она передала мне три «сахарка». — А это горох. Тебе он пока не требуется, сначала нужно, чтобы шаман раскрыл твой Дар, — вторым продемонстрированным трофеем из голов искажённых, оказался шарик, похожий на крупную горошину оранжево-жёлто-зелёного цвета. Таких в наросте на затылке у топтуна оказалось две штуки.

— Сколько можно купить и чего на споран? — поинтересовался я у неё, рассматривая на своей ладони добычу.

— Два-три патрона, таких как у тебя. Мерку пороха или фунт свинца, штук сто пистонов или две дюжины капсюлей. Еда дешевле. За два спорана ты получишь обед и ужин в салуне. Комната сто́ит везде по-разному, самая дешёвая на сутки обойдётся в четыре или пять, как сторгуешься.

— А оружие?

— Оружие дорогое. Найти его не всегда просто, а теряется или ломается часто. За две горошины я смогу найти чиненый «ремингтон», как у меня, — она коснулась кончиками пальцев рукоятки револьвера, торчащей из кобуры.

— Понятно. А горошина в споранах сколько?

— Тоже везде по-разному. Где-то дают восемь, а где-то и дюжину можно легко получить. Бывает, что спрос возрастает до пятнадцати.

— Понятно, — повторил я и следом добавил. — Понятно, что курс сильно плавающий. А тяжело добывать спораны и горошины?

— А сам как думаешь? Ты сегодня на вот столечко, — собеседница свела вместе указательный и большой пальцы, оставив между ними небольшой зазор, — разминулся с костлявой. Из дюжины команд за месяц в живых остаётся две или три. В каждой бывает от четырёх и больше человек.

— А