Благословлен и проклят - Владимир Комаров

связался Егор с командиром танка. — Отправь по лазерке на вертолет: «Всё в порядке. Входим в аномалию».

Десять метров… пять… три…

На спутниковом изображении десантники медленно входили в рябь и исчезали с экрана. Хотя в реальности они были вот: руку протяни — дотянешься. И никуда они не исчезали. Как шли, так и идут.

Егор, если судить по картинке с небес, стоял прямо перед рябью. Протянул руку: на внутреннем экране, транслирующем спутник, она исчезла в шуме искажения. Хотя на самом деле она, естественно, никуда не исчезала.

— Забияка, — мысленно позвал капитан, — что-нибудь необычное регистрируешь?

— Нету тут ничего, всё нормуль, Босс.

Егор сосчитал до трех и вошел в рябь. Тут же пропало соединение со спутником: картинка покрылась снегом. Также пропала связь с вертолетом: ни радио, ни лазерка просто-напросто не доходили до вертушки.

А вот связь в группе осталась. Аномалия, будь она неладна!

— Продолжаем поиск! — Егор вывел карту городка. — Продвигаемся к окраине города и осматриваемся. Затем второе отделение прочесывает улицу Кленов, а третье — улицу Центральную. «Коробочка» — со вторым. Встречаемся на центральной площади. Вперед!

Площадь находилась в центре города, и все улицы вели к ней. И из-за этого город сверху выглядел как нарезанный пирог. Пирог с черникой.

Несмотря на название «Снежная гора», снега в окрестностях не наблюдалось. Совсем наоборот: всюду цвели полевые цветы, летали бабочки, лето набирало обороты. И никакая рябь не мешала птицам летать и весело чирикать, с удивлением глядя на группу странных людей, которые вместе с не менее странным, огромным, стальным и рычащим существом двигались в сторону людского жилища.

Когда до первых домов оставалось метров сто, группа остановилась. Все прильнули к прицелам и внимательно изучали окрестности. Ничего. И никого. Что на самом деле уже странно. Курортный город и ни одного человека в поле зрения. Прибывших полицейских машин также не видно. Как, собственно, и самих полисменов.

В городе царило запустение. Ни одной живой души. Мертвой, впрочем, тоже. Обрывки газет, разбросанные вещи, перевернутые столики многочисленных кафе — всё говорило о том, что сколько-то времени назад здесь царила паника. Но где те, кто бежал, не видя пути, переворачивал столы и стулья, опрокидывал цветочные тумбы? Егор обшаривал взглядом улицу и не находил ответа. Пока не находил.

— Гранит, — зашептала рация. Компьютер идентифицировал голос и выдал изображение говорившего: Казак, сержант третьего отделения. — У нас тут весьма подозрительные пятна, открываю канал.

На внутреннем взоре Егора открылся экран, и пошло изображение, передаваемое Казаком. М-да, пятна на самом деле подозрительные. Подозрительные такие пятна крови. Громадные такие лужи засохшей крови.

Капитану вдруг стало неуютно. Какие-то первобытные страхи.

— Код красный. Готовность ноль, — проговорил капитан в рацию и снял «рельсу» с предохранителя.

Чем ближе к площади, тем чаще и чаще стали попадаться лужи и пятна крови. Кровь была везде: на покрытой брусчаткой дороге, на стенах, на скамейках… Напряжение росло. Людям казалось, что они попали в фильм ужасов. Самый кровавый фильм ужасов.

Поэтому, когда Егор нашел отрубленную руку, это восприняли как должное. Отсеченная по локоть чем-то острым, рука идеально вписывалась в кроваво-красное окружение. Вот только хозяина этой конечности нигде не было видно.

Капитан посмотрел себе на ноги: из-за обилия крови на улице камуфляж постепенно становился красным. Неприятно. Казалось, идешь по колено в крови. Мысленно приказал изменить окраску на стандартную.

Больше ничего отрубленного, к счастью, не попадалось. Группы почти одновременно вышли к центральной площади и заняли позиции, обшаривая стволами пространство.

На площади также когда-то царила паника. Разбитые витрины, сломанные зонты и столики, разбросанные стулья и скамейки — толпа, пробежавшая здесь, не разбирала дороги.

БМП-17М осторожно выехал вперед и замер, сканируя пространство перед собой. Башня пришла в движение и, повернувшись, направила скорострельную пушку куда-то в дальний конец площади.

— Гранит, у нас движение, даю картинку.

Открылось окошко: да, на той стороне площади действительно были люди. Три человека: двое мужчин и женщина. Они бесцельно и даже тупо слонялись у разбитой витрины кафе, стараясь сильно не разбредаться. Впрочем, их тупизм как раз и понятен: вероятнее всего они находятся в самом обыкновенном шоке.

Капитан задумался: с одной стороны, надо добраться до выживших; с другой же — совсем не хотелось пересекать площадь. Их группа окажется на открытом пространстве, где не за чем укрыться. Идеальное место для ловушки. И они сами идут в нее.

— Группа, внимание! Коробочка и второе отделение продвигаются к гражданским, третье отделение остается здесь и прикрывает. Вперед!

Перемалывая в мелкую щепу опрокинутые кофейные столики и наматывая на мощные траки оборванные разноцветные флажки, броневик с минимальной скоростью двинулся в сторону обнаруженных людей. Разведчики, пригибаясь, шли сразу за широкой кормой бронированной машины, сканируя окружающее пространство, изучая пустые окна, вглядываясь в разбитые витрины, в которых ветер трепал разорванные шторы. Обогнули памятник какому-то там Завоевателю, прошли мимо очередной группы опрокинутой мебели (когда-то здесь было кафе) и оставили по правую руку старомодную тумбу с наклеенными яркими рекламными плакатами.

— Однако странно они выглядят, — сказал Забияка. Ограниченный ИИ винтовки мог бы выдать сухой доклад о визуальном осмотре гражданских, но, руководствуясь настройками, он выбрал самый «человечный» вариант.

— Угу, — согласился Егор. — Я бы сказал Очень странно.

Оптика и в самом деле выдавала непритязательную картину: оборванная одежда, впалые глаза, серая кожа и крайне неуверенные движения гражданских. Впрочем, они отлично смотрелись на фоне всеобщего бедлама.

Люди увидели разведчиков, когда те подошли к ним на расстояние меньше пятидесяти метров. Хотя как можно не заметить и не услышать здоровущий броник медленно «подкрадывающийся» к ним?! Непонятно.

Гражданские, замерев, уставились на разведчиков безразличными взглядами, затем, постепенно набирая скорость, побежали в их сторону. И опять же, бежали они так, будто научились ходить полчаса назад. Лица, еще минуту назад выражавшие абсолютное безразличие, сейчас превратились в оскаленные маски ярости.

Военные вскинули оружие.

— Гранит?! — раздался напряженный шепот Кенго. — Че делаем?

«Я бы стрельнул», — буркнул Забияка.

— Волк, поговори с ними.

Динамики, расположенные на броне БМП, зашипели и:

— Внимание! — многократно усиленный голос отразился от пустых каменных зданий. — Это войска ООН, идет военная операция! Остановитесь и поднимите руки вверх! В противном случае открываем огонь!

Никакого эффекта. Безумный бег, больше всего напоминающий атаку, продолжался.

Оскаленные рты, горящие ненавистью глаза, вытянутые вперед руки — еще несколько мгновений и эти безумцы добегут до разведчиков. И тогда капитан отдал приказ:

— Огонь по ногам!

Десять выстрелов прозвучали одновременно. Три тела с исковерканными ногами упали секундой позже.

Раздался звериный рык, и мужчина в спортивном костюме начал медленно