Куница. Том 4 - Вадим Александрович Оришин

— седьмой. Один только мог при большом старании подняться до восьмого. Некоторое количество ресурсов и времени — разовью им всем нужные узлы, а там, может, и до десятки дотяну. Однако сейчас целый день я угрохал, и то лишь базовые узлы немного раскачал, доводя до завершённых, чтобы далее сами могли развиваться. Жаль, времени мало, завтра уже надо стартовать обратно в Петроград.

Чего я не ожидал в этот день, так это гостей. Слуга перехватил меня на лестнице, сообщив, что машина привезла госпожу Острогову. Что вдруг могло привести ко мне Катерину, я не знал, но девушку, естественно, принял, приказав проводить её в гостиную и попросить подождать. Мне самому следовало привести себя в порядок.

Когда я спустился, Катерина нервно расхаживала по комнате. Было непривычно видеть её в неброских брюках и обычной майке. Не думал, что у неё настолько простые вещи вообще есть в гардеробе.

— Катерина, привет.

— Дима!

Услышав меня, девушка встрепенулась. Не требовалось быть тонким психологом, чтобы считать её обеспокоенность.

— Мне очень нужна твоя помощь! Я… Я не знаю, к кому ещё мне обратиться!

Неожиданно. Сложно представляю, какого демона могло случиться, что помощь могу оказать только и единственно я.

— Эм, ладно. Рассказывай, что случилось и подумаем, как тебе можно помочь.

Не думаю, что там нечто реально серьёзное, сравнимое с теми свалившимся на меня вещами, проблемами в моём понимании. Катерина воровато огляделась, подошла ближе, чтобы слышал только я, как она себе это представляла.

— Понимаешь… Дело в моей подруге. Она… Мы… — Катерина замялась. — Мы попробовали кое-что, чего пробовать не следовало. И…

Ну, как я и думал, ничего реально серьёзного. Для Катерины, хотя в первую очередь для её подруги, это реальная проблема, для меня же…

— И где сейчас подруга?

— В машине.

Из окна гостиной была видна парковка, мы оба выглянули наружу. Было ещё не настолько поздно, чтобы спустилась темень, однако припаркованный седан имел тонировку стёкол.

— Пошли, посмотрим.

Выловил слугу и приказал подготовить комнату для утомившейся гостьи. Слуги, ещё помнящие Анну и её выкрутасы, ничему не удивлялись, так что комната была подготовлена быстро. Я сунулся в салон, удостоверился, что лежащая на заднем сидении девушка под кайфом и с окружающим миром не взаимодействует, только улетела слишком далеко, или слишком глубоко. Выглядела, к слову, девушка так же, как и Катя. В смысле, одета далеко не так элегантно, как положено дворянкам. Подозреваю, вся затея принадлежала именно этой девице, а Катя пошла за компанию. Перенёс болезную в комнату и наложил целебные заклинания.

Естественно, если бы всё было так легко и просто, Катя не привезла бы свою подругу ко мне. Наркотики были лишь частью проблемы, довольно быстро я заметил связь с потусторонним миром. Выразительно посмотрел на Катерину. Та потупилась.

— Ты ей поможешь?

— Помогу, — киваю, для меня это была, по сути, ерунда. — Но ты мне расскажешь, где вы купили эту дрянь.

Катя пыталась отнекиваться, но я поставил вопрос ребром. Узнал адрес, большего девушка не знала (как я и думал, инициатором выступала Жанна, что сейчас надувала пузырями сопли). Дальше шёл обрыв связи, спрятанная в наркотике гадость не могла за короткий срок установить прочный канал. Я рассеял эманации, мешавшие исцелению, и наложил чары.

— В ближайшие полчаса — час твой подруге будет очень плохо. Наслаждайся, это твоё наказание за глупость.

А сам пошёл звонить знакомому коллежскому асессору. Пусть накрывают точку. Потом расскажу Катерине, чем бы всё это для них могло закончиться, в воспитательных целях.

Глава 4

Петроград. Большой Императорский Амфитеатр.

Сентябрь 1983

— Ты только посмотри на это! — возмущённым шёпотом лепетала Ната мне в ухо. — Это платье её старшей сестры! Она всерьёз думает, что раз надевалось в свет оно больше года назад, то никто и не вспомнит? Вот наивная!

Какое счастье, что танец сейчас закончится и не будет неприличным отказаться от следующего.

Владимир уверял, что Ната быстро наиграется и устанет, однако нет, девочка вцепилась в меня клещом. Не была бы она ещё такой… пустой — я бы и не испытывал таких мучений. Красивая, воспитанная, ухоженная, упакованная и совершенно пустая. Мне хватило получаса, чтобы убедиться — нам совершенно не о чем поговорить. Даже просто поговорить, пусть на отвлечённую тему, но поговорить, а не разыгрывать какие-то сцены из мыльных опер.

Как назло, и с отцом Наты ситуация никак не закреплялась, чтобы можно было уже в прямой форме дистанцироваться от ненаглядной дочурки. Все мои надежды сегодня были на предстоящий разговор с господином Кутузовым, на которого, наконец, вышел Волконский. Если всё сложится, лояльность Воронцова уже не будет иметь никакого значения.

— Если платье надето единожды, это ещё не значит, что оно мгновенно становится старым, — возразил я.

Ната снисходительно улыбается мне.

— Дело не в платье! Понимаешь, ну сколько раз за год можно выйти в свет? Пятьдесят раз? Не чаще раза в неделю, иначе это пошло. Это всего пятьдесят платьев на год! Понимаешь? Ты либо нормальный, приличный человек, либо демонстрируешь всем, что не следишь за модой и не захаживаешь в приличные ателье!

Зачем я ответил?

Ната продолжала что-то там щебетать на тему соперниц и подруг (списки тех и других постоянно перетасовывались), а я отслеживал гостей. Сегодняшний вечер не был привычным банкетом после окончания игр, сегодня боёв вообще не проводилось. Как объяснил Волконский, сегодня состоялась встреча некого клуба, куда меня и князя пригласили, ради чего Владимиру пришлось очень постараться. Сейчас шла первая часть, в зале пока присутствовали дамы, никто не пил и не курил, а разговоры сводились к светской болтовне «о погоде». Самое интересное ещё впереди.

Музыканты брали последние аккорды. Ната посмотрела на меня требовательно и капризно, подставляя губы под поцелуй. Утомительная настойчивость, на которую я отвечал полным непониманием желаний леди. Ната вздохнула, но всё же пригласила меня её сопровождать. Я от этой чести привычно отгородился обязанностями и прочим, был вежлив, но непреклонен.

Когда пришёл распорядитель и попросил леди и посторонних покинуть зал, я вздохнул с облегчением. В зале оставалась около четырёх десятков человек, в половине я безошибочно угадывал военных. Выправка военного и выправка дворянина, при всей кажущейся идентичности, драматически отличалась.

Я нашёл взглядом Владимира, но тот вёл разговор с группой мужчин и жестом попросил подождать. Ладно, это его стихия, пусть командует. Я продолжал осматривать зал, взгляд зацепился