Барон Дубов. Том 12 - Михаил Капелькин

появился с женщиной на руках возле одного из оставшихся дирижаблей.

В темной дыре уже копошилась Саранча. Кроме меня, ещё много кто подбежал к дыре, и мы открыли беспорядочный огонь по её стенам. Сферы Лизы летали по тоннелю и подсвечивали нескончаемую вражескую орду. Но я и так их видел. Маленькие кляксы фиолетовых душ, несколько побольше, принадлежащих офицерам. Их было много. Очень много. У нас просто патронов не хватит…

Но это не значит, что я с большим удовольствием не потрачу их все на Врага!

Вниз полетели разноцветные пули и вспышки магии. Саранча умирала, но её место занимала другая. Патронов мы не жалели. Вскоре стали раздаваться сухие щелчки и следом голоса:

— Я пустой!

— Я всё.

— Пошла последняя.

— Сил не осталось, господа…

Ровно в тот момент, когда раскалённый ствол моего револьвера покинула последняя пуля, в падающем круге света показалось Пугало. Но я всё равно направил на Врага пистолет и выстрелил. Да, курок тоже сухо щёлкнул, но… в пугало с жужжанием улетел снаряд! А затем на Саранчу вновь обрушился смертоносный град. Но уже с неба.

— Эй, Дубов, спасибо, что самое вкусное нам оставил! Ха-ха-ха! — проорал, свешиваясь за борт низкозависшего боевого дирижабля, царевич Ярослав.

Целый Имперский флот замер в небе над нашим воздушным портом. Дирижабли вели огонь по невидимым нам врагам, но несколько всю огневую мощь обрушили на дыру в земле. Саранче внутри пришлось очень несладко.

Однако по дирижаблям открыли ответный огонь. Десятки голубых, бирюзовых и других разноцветных комков слизи полетели в эскадрилью. Там были готовы. Дворяне с воздушными Инсектами порождали потоки воздуха и вихри, которые отклоняли опасное желе в стороны или отправляли обратно. То, что всё же пролетело через это ПВО, врезалось в баллоны, закрытые бронёй, и стекало вниз, не причинив особого вреда. Точнее, вред был, но броня казалось достаточно толстой, чтобы выдержать пару попаданий. Правда, и дирижабли из-за неё были достаточно медлительными.

— Убирайтесь оттуда, а мы прикроем! — снова прокричал царевич Ярослав.

— Дупло там своё прикройте! — хохоча, ответил я царевичу.

Это была победа. Пусть маленькая, но победа. Герцог последних людей уже переносил на дирижабль, медики и целители таскали носилки, а плотный огонь Имперского флота удерживал Саранчу внизу, осыпая земляные склоны.

— Что ты сказал? — проорал сверху Ярослав и заметался по небольшой палубе, дёргая дворян, защищавших судно. — Что он сказал, а? Кто слышал⁈

Видимо, кто-то ему всё же пересказал мои слова, потому что Ярослав вдруг мёртвой хваткой вцепился в перила и свесился вниз, неистово крича:

— Я достану тебя, Дубов! Честное слово, достану! Ты у меня попляшешь!

— Я здесь, Ваше Высочество, а вы там! Я вас обхитрил!

— Р-Р-РА-А-А!!! — донесся бешеный рык сверху. — Я ещё обхитрю тебя, Дубов! Разберусь с моим братцем, и мы с тобой сразимся! И выясним раз и навсегда, кто сильнее и хитрее! А-а-а!!! — Он обернулся к капитанской рубке, где находился экипаж. — Быстрее завалите долбаную Саранчу! Я хочу скорее покончить с Предателем! И заняться Дубовым!

Я убрал оружие и отошёл от ямы. Никон тоже остановил стрельбу из своих суперпистолетов и установил их в магнитные держатели на бёдрах. Последние бойцы уже покидали воздушную пристань.

— Уходим на «Его Дубейшество», — махнул я своим.

Правда, пришлось Альфачика за шкирку от провала оттаскивать. Он всё жарил врагов молниями. Аж язык набок свесился.

А Агнес я заметил чуть позже. Невысокая гоблинша мелькнула в толпе возле последнего дирижабля, который пытался подняться в воздух, но у него это не выходило.

Только оказавшись рядом, увидел, в чём дело.

Толстый капитан дирижабля с рябым трусливым лицом пытался оторвать посудину от земли, не дав подняться ещё трём десяткам женщин и детей на борт. Агнес не давала ему это сделать. Она вцепилась одной рукой за полоз на дне гондолы, а второй — за металлический столб, кнехт, для швартовки.

И это она, скрипя зубами, напрягая грудные и плечевые мышцы так сильно, что рвалась ткань её комбинезона, удерживала большой пассажирский дирижабль на месте.

Как же она стала сильна… Впрочем, так и должно быть. Агнес, как и все остальные девушки, сильнее многих физически.

— Отпусти, дура! — перекрикивал шум винтов капитан с палубы. — Или нас всех Саранча сожрёт! Ну! Отвали!

Ветер трепал одежду и волосы Агнес. Она не отвечала, чем бесила капитана ещё больше. Но тут этот гад увидел меня и револьвер, направленный ему в лицо. С отстрелянными гильзами, но ему об этом знать необязательно.

— Пуля быстрее твоего дирижабля! — крикнул ему. — Швартуйся обратно, или на Саранчу тебе будет уже плевать. Ну!

Страх и гнев боролись на лице капитана. Подоспевшая ледяная княжна зарядила по рябой морде кнутом, оставив длинную кровавую царапину.

— Это тебе за то, что назвал мою подругу дурой! — выкрикнула она.

Лицо капитана приняло плаксивое выражение. И страх победил. Ведь орать он тоже мог только на, по его мнению, слабых. Трус отдал команды, шум винтов стих, уже через минуту последние беженцы поднимались по трапу.

— Если они не доберутся до безопасного места, то я узнаю, — предупредил я и взглянул на название на гондоле, — капитан дирижабля «Императрица неба».

Агнес, выпустив дирижабль и кнехт из рук, обессиленно села на землю. Одна нога подогнулась под попу.

— Козёл… — тяжело дышала она. — Свалить хотел… Бросив всех… Женщин, детей, гномов.

— А… так это гномы были? — удивился, беря её на руки. — А я думал только дети…

— Я бы возмутился, господин хороший! — бухтел, проходя мимо, гном. — Но вы нам жизнь спасли, так что чёрт с ним. Я даже готов с плюшевым медведем в обнимку ехать, лишь бы выбраться отсюда…

Под крик Билибина «Ну где вас носит?» мы с Агнес и княжной забрались на борт нашего небольшого дирижабля. Он последним покидал воздушный порт, забрав с собой нас и несколько десятков раненых, в том числе беженцев. Огонь по провалу прекратили, стоило нам оторваться от земли. И выжившая Саранча тут же выбралась на поверхность и… больше никуда не смогла пойти. Стены, укреплённые дриадой, ощетинились метровыми шипами и задержали Врага. Хоть этот провал не послужит ему.

Сверху картина открывалась удручающая. Город, простиравшийся чуть ли не до самого горизонта, горел: чернели провалы от больших червей-землекопов, взлетали многочисленные сгустки слизи к дирижаблям, а те вели ответный огонь, расползаясь над городом.

Но надо вернуться к нашим баранам. Точнее, к одному барану.

Кремницкую с забинтованной головой нашёл на капитанском мостике. Она приковала пленника к одной из батарей.

— Это он тебя так? — спросил я.

— Не, это я приложилась во время одной