Темный феникс. Возрожденный - Фёдор Бойков

импульс, — Грох тяжело вздохнул. — Повезло, что ещё жив остался.

— Восстанавливайся, пока есть время, — сказал я, убирая крылья и собираясь вернуться в реальный мир. — Скоро ты мне понадобишься на испытании.

— Я постараюсь, хозяин, — кутхар наконец поднялся и поджал израненную левую лапу. — Ой, а почему здесь чувствуется энергия того теневика? Ты опять сражался с ним?

— Да, так уж получилось, что без боя с некоторыми людьми не поговорить, — я скривился. — Пока силу не покажешь, с тобой не будут считаться.

— Совсем как у нас, — согласно кивнул питомец. — Слабые не выживают.

— Так везде, Грох, — я качнул головой и невесело усмехнулся. — В любом из миров. Даже в тех, где нет разумной жизни, сильные пожирают слабых.

Я вынырнул из тени и сделал жадный вдох. Вот за что я не люблю изнанку, так за воздух, который ощущается, как густой кисель. Его будто пьёшь, а не вдыхаешь.

Только я надышался, как услышал шаги за спиной. Обернувшись, я встретился взглядом с Юлией Сергеевной. Она помедлила, будто в нерешительности, а потом поджала губы и выпятила подбородок.

— Ты говорил с ним? — спросила она, встав напротив меня и оглядев меня с головы до ног.

— Говорил, — коротко ответил я и замолчал.

Бабушка с самого начала знала, что её муж жив. Более того, она догадывалась, что именно он вмешался в ритуал принятия силы, который убил Константина. Но она промолчала.

И когда зашла речь о неизвестном, что учит детей магии, подвергая их жизни опасности. И после появления Око Пустоты. И даже когда я сразился с некромансером, бабушка не сказала ни слова.

— Он тебя не покалечил, — тихо выдохнула она, отводя взгляд. — Я должна была предупредить… знаю, что должна была. Но я не смогла.

— Да. Должна была, — жёстко сказал я и развернулся, чтобы уйти с полигона.

— Прости, Костик, — прошептала бабушка. — Я не думала, что он вмешается и в этот ритуал.

— А стоило подумать, — сказал я, не став жалеть её. — Ты точно знаешь своего мужа лучше, чем мы своего деда.

— Я знала его! — с жаром воскликнула Юлия Сергеевна. — Раньше знала. Или думала так. Но то, кем он стал… он незнакомец для меня.

— Пусть так, но что тебе мешало сказать? — процедил я сквозь зубы. — Просто сказать. Чтобы я понимал, с кем имею дело, когда строил догадки и пытался защитить свою семью.

— Он не станет убивать никого из нас, — возразила бабушка. — Несмотря на изменения, он дорожит родом. Дорожит родной кровью.

— Ну да, конечно, — хмыкнул я. — Смерть твоего внука в месте силы рода — прямое доказательство твоей правоты.

— Ты ведь выжил, — едва слышно сказала она. — Тьма вернула тебя.

— А если бы не вернула? — с интересом спросил я. — Если бы я остался на том камне в виде трупа? Что ты сказала бы тогда?

— Что я глупая старая женщина, — надломленным голосом ответила она и закрыла лицо руками. — Я ошиблась, Костик. Я даже не знаю, ты ли это. После ритуала я не вижу в тебе своего внука — ни единого знакомого движения или эмоции. Всё другое, ты другой.

— Потому что меня убил собственный дед, — припечатал я. — И ты всегда знала, что он это сделал.

— Прости меня, — Юлия Сергеевна сгорбилась и поникла. — Если сможешь.

— Возвращайся в дом, — сказал я, не приняв извинения. — Надеюсь, празднование закончилось?

— Ещё полчаса назад, — ответила бабушка. — Новый командир гвардии всех разогнал по местам.

— И правильно, — кивнул я. — Иди в дом, бабушка. Я потренируюсь — нужно сбросить пар.

Юлия Сергеевна молча кивнула и ушла, а я уселся на бревно и задумался. Тренироваться я не хотел — и без того всё тело болело, благодаря «заботливому дедушке». Уж вот кто точно заботится о том, чтобы Шаховские были сильными, даже детей не жалеет.

Мне нужно было побыть одному, но ещё мне нужно было поработать с энергетическими каналами. А для этого придётся спускаться в пещеру под домом. Нет уж, не хочу я сейчас видеть никого — ни родных, ни прислугу.

А почему бы не остаться тут? Гвардейцы уже тренировались с утра, следующая тренировка будет только вечером. Приняв решение, я сел на землю и закрыл глаза.

Посмотрим, что там у меня творится. Битвы, трёхдневное восстановление, проклятья от дедули — всё это несомненно оставило свой след. Погрузившись в медитацию, начал методично проверять каждое ответвление энергетических каналов.

Ага, большинство из них растянулись и уплотнились, а самые тонкие стали более мягкими. Самое время их подготовить к будущему росту. Я снова представил резиновую ленту, которую нужно было расправить и вытянуть в нужные стороны.

Магический источник тоже стал больше процентов на пять-семь. Это хорошо. Значит, в этом мире тот же принцип развития — чем больше сражаешься, тем сильнее становишься.

Когда я закончил работу с энергосистемой, обратил внимание на последствия от проклятий. Как я и ожидал, Дмитрий Шаховский верно рассчитал «дозировку», и я получил иммунитет к сразу нескольким видам проклятий. Это даже как-то впечатляло что ли.

Нет, я бы не стал травить своих птенцов, но методика действенная и весьма эффективная. Не будь мой дед некромансером, я бы мог рассмотреть его пользу для рода. Но он сделал свой выбор.

Ну а я сделал свой. Я не кривил душой, когда говорил, что убью его. Но дед прав — сначала мне нужно выиграть испытание за владение вратами, а уж потом разбираться с врагами.

Я понял, что отвлёкся от медитации, и вынырнул из этого состояния. Погружение в себя мало чем отличается от погружения в тень — это ведь тоже один из слоёв реальности, только внутренний.

— О, очнулся! — услышал я бодрый голос сестры, едва открыл глаза. — А я тут решила потренироваться, пока ты рядом… ну и за тобой присмотреть.

— Кто тут ещё в присмотре нуждается, — хмыкнул я, глядя на девочку, облачённую в тонкий спортивный костюм. — Хоть бы куртку надела что ли. Не май месяц на дворе, знаешь ли.

— А мне не холодно, — сказала она с гордым видом, который не очень сочетался с синими губами и красным носом.

— Пошли в дом, защитница, — улыбнулся я, вставая с земли.

— А это что? — спросила Вика, указав на тренировочное бревно. — Подарок в честь назначения главой рода? А от кого?

— Не трогай! — рявкнул я, прыгнув вперёд и выхватывая у сестры из-под носа маленький свёрток.

— Ты чего такой грозный? — нахмурилась девочка. — Давай открывай. Вдруг там что-то интересное.

Я закатил глаза и помянул недобрым словом деда. Кроме него некому было оставить для меня сюрприз. А зная его,