Затерянный мир - Валерий Увалов

уже приличная толпа. Самое то, чтобы провернуть задуманное.

Протиснувшись между людьми, Никфор встал позади пары тучных покупателей, стоявших прямо перед лавкой. Это взрослые толкаются из-за своих габаритов, но мальчику десяти лет внизу, у их ног, достаточно просторно, да и не видно глазу. Поэтому он немного присел, чтобы разглядеть ящики с фруктами, и в этот момент один из покупателей немного подался вперед, накрыв своим животом ближайший ящик. Никфор, недолго думая, протиснул руку между покупателями и, нащупав плоский диск груши, схватил одну и тут же начал выбираться из толпы.

Наметанный глаз торговца не заметил пропажу товара, но зато увидел характерно вороватую фигуру, удаляющуюся от его лавки.

— А ну стой! — крикнул он. — Держи вора!

Но куда там, Никфор ловко забежал за группу людей, шедших по дороге, а потом спрятался за другую, идущую в противоположную сторону. Там за ближайшую телегу, и вот уже через минуту шел спокойно, не прячась, жадно откусывая по куску от сладкого фруктового диска. А люди и стража, услышавшая крик торговца, только в недоумении вертели головами, не понимая, на кого тот указывает.

Облизывая пальцы, Никфор приблизился к трем мужчинам, явно из Ручейково, если судить по их одежде и осунувшимся лицам. Они стояли в сторонке и о чем-то говорили, постоянно оборачиваясь, видимо, боялись быть услышанными.

— Да я ж тебе толкую, — сказал худощавый мужик. — Сегодня по утру в лагерь пришли вои князя и приказали Остапию и его семье собираться.

— Да ну! — не поверил потирающий бороду собеседник.

— Потом он присоединился к еще двум десяткам таких же семей и обозом с десятком воев ушел через северные ворота, — продолжил первый.

— Я слышал, что князь отправил их в Древолеск, — поддержал разговор третий.

— Так это через все земли княжества, на границу с княжеством Ладогорье, — удивился тот, что трогал свою бородку, и покачал головой.

Эта информация была уже известна: не про Остапия, конечно, а про то, что князь Крепосветов распределяет спасшихся из Ручейково по другим своим сельбищам и городам. Поэтому Никфор перестал прислушиваться и как ни в чем не бывало направился дальше греть уши.

Примерно через полчаса он пристроился позади пары воев, которые следили за порядком в торговых рядах и тихо разговаривали.

— Вчера в детинец Микад вернулся из десятка, что князь послал к Ручейково, — сказал тихо вой помоложе.

— Слава Богу, — перекрестился вой постарше. — Хоть кто-то вернулся, а то первый десяток так и сгинул без следа.

Первый вой тоже перекрестился и тут же рявкнул на нерасторопного возчика, сопровождая слова активной жестикуляцией.

— А ну, убирай свою телегу с дороги, весь путь перегородил!

Но возчик и не думал выполнять приказ, и только после добавления воем отборной брани дело сдвинулось с места. Как только проблема была решена, вой постарше спросил:

— Что рассказал Микад?

— Сказал, что ему и еще двоим удалось уйти, остальные вои там остались, и непонятное что-то, — пожал плечами молодой вой.

— Да говори толком, что он там увидел? — буркнул вой постарше.

— Да я ж и говорю: непонятное. Говорит, что эти дьявольские отродья копают что-то. Вырыли большую яму посреди сельбища и оттуда сверкает свет и бьет огонь.

— Точно непонятное, — повернул голову вой постарше. — А Микад здоров? — спросил он у своего напарника и тут же обернулся к Никфору: — А ну стой, паршивец!

Никфор дернул с места так, что только пятки засверкали, и мчался, не разбирая дороги, пока не убедился, что за ним не бегут. Перейдя на шаг, он отошел в сторону и остановился, чтобы перевести дух.

— Чуть не попался, — тихо сказал он, тяжело дыша.

Когда дыхание немного восстановилось, он вдруг услышал крик очередного торговца.

— Гляди, гляди, добрый человек! Листы мудрые, свитки, летопись на всякий нрав и почет!

Ноги сами по себе понесли Никфора к лавке с книгами, и он сам не заметил, как, подойдя ближе, уставился на одну-единственную книгу. Читать он не умел, но слово «Чары» знал хорошо. Тем более что Дамитар каждый божий день говорит об этой книге и как бы она ему помогла.

Сначала Никфор хотел стать охотником, как отец, потом святороком, как Воледар, а с тех пор как увидел чародейское искусство Дамитара, его не покидала мысль стать чародеем.

— Вот бы мне эту книгу, — прошептал он себе под нос.

И уже мысленно добавил: «Может, тогда Дамитар и меня научит чародейскому искусству».

— Чего встал? Денег нет — проваливай! — прервал его мысли торговец книгами.

Никфор насупился и, глядя в глаза торговцу, выпалил:

— Будут деньги, когда я стану чародеем. Только тогда у тебя книги брать не буду.

— Ты, чародеем? — засмеялся торговец. — Да моя лошадь быстрее научится чарам, чем такой оборванец, как ты!

Никфор машинально осмотрел себя и подумал, что никакой он не оборванец. Ну латка на штанах, которую Надея пришила, ну красиво же: стежки ровные, да и лоскуток аккуратно сшит из разноцветных тканей. Да куртка немного потерлась, но это не идет ни в какое сравнение с тем, в чем он ходил раньше.

— Ты по что напраслину наговариваешь на мальца? — послышался рядом басовитый голос.

Никфор не заметил, как рядом с ним встал высокий священник в рясе, казалось, он достает до самых небес. И когда Никфор поднял взгляд до самой головы священника, то даже рот открыл.

— Отец Горем! — с иронией произнес торговец и тут же тихо затараторил: — Прости меня, Господи, грешного. — Перекрестился, глядя в небо, и с возмущением продолжил: — Ну какой из этого оборванца чародей?

Отец Горем посмотрел сверху вниз на Никфора, а потом снова на торговца.

— Петар, а ты много видел чародеев, а особенно их учеников?

Учуяв интерес в происходящем, люди начали собираться около лавки. Торговец покраснел и надулся, а его глаза забегали из стороны в сторону. Он действительно ни разу не видел чародеев и уж тем более их учеников. Поэтому, не найдя, что возразить, он сказал:

— Ну хорошо, отец Горем. — Петар ткнул пальцем в мальчишку. — Если он докажет, что ученик чародея, то я, — он схватил книгу с надписью «Чары» и потряс ею, — то я отдам ему в дар эту книгу.

— Что скажешь? —