Барон из МЧС - Игорь Лахов

все сразу. Авось и повезёт.

— Подожди, — прервал я её, — Если маленькая искорка, то может, можно как-то на пулю её подвесить? Я бы в цель попал с такого расстояния. Сумеешь, Зоя, подобное сделать?

— Переварить простую пулю в зажигательную? Наверное, смогу. Правда, пока для меня такие метаморфозы очень сложны. Все силы угроблю на это. И я не уверена, что патрон с раскалённой пулей самопроизвольно не сдетонирует ещё в стволе карабина.

— Проще простого! — довольно проговорил Станов. — Радостина! У тебя Дар Холода. Капсулируешь им Зойкин жар от боеприпаса. Ну, а дальше дело техники. Главное, чтобы доставка взрывчатки и попадание в неё сошлись в нужной точке.

Не став дальше вести ненужную полемику, быстро разобрали один патрон. Потом девушки правильно подготовили пулю, и мы обратно собрали боеприпас.

— Готов, — сказал я, зарядив карабин и включив Орла. — Начинайте.

Старостин запустил взрывчатку. Как только она почти зависла над ментальной пушкой, я поймал её в прицел и плавно нажал на спусковой крючок. Рвануло знатно! Гоблины разлетелись от яйца в разные стороны. Даже если кто-то из них и остался жив, то это неважно. Выскочившие на бешеном ускорении наши инструкторы быстро перебили незадачливых артиллеристов, не позволив им прийти в чувство.

Вроде бы всё заняло несколько секунд, но у меня от напряжения вся спина мокрая. Уверен, что у других не лучше. Лейтенант тут же связалась с Жуковским и затребовала срочную эвакуацию. Не нашу, а трофейной пушки.

— Ну, а мы занимаем оборону, — приказала она. — Если харки перехватили переговоры, то могут прислать сюда отряд. Не удивлюсь, если в нём будут специалисты по стрельбе из этой дряни. Окапываемся, курсанты.

Прежде чем выполнить приказ, я пополнил боезапас у дохлых артиллеристов и заодно осмотрел ментальную пушку. Несмотря на взрыв рядом на ней нет ни одной царапинки. Это бурое огромное яйцо, изготовленное из какого-то керамического сплава, по-прежнему гладкое и… Живое. Честно говоря, слово «пушка» к нему мало подходит. Полуразумная бомба.

Приложив к ней ладони, как до этого делали гоблины, почувствовал настроение оружия. Оно готово раскрыться и подчинить себе всё пространство, до которого сможет дотянуться. Поработить его и всех существ, которые находятся в зоне досягаемости. Как же вовремя мы успели! Буквально несколько секунд и самосрабатывание яйца привело бы к катастрофе.

Не отрывая ладоней, вошёл с ним в контакт. Даже не понял, как это получилось. Словно не я, а эта гоблинская хрень сама подключилась ко мне. Она ждёт разрешения. Ей хочется убивать. Чисто по наитию стал уговаривать не торопиться.

— Отдохни. Наберись сил, — мысленно проговорил я. — С коро будет больше жертв. Скоро ты вырастешь и возьмёшь под контроль не этот огрызок Реальности, а весь мир. Пока же просто поспи. Вырасти ещё больше. Я разбужу, когда придёт время.

— Я хочу сейчас! — словно капризный ребёнок возразило яйцо. — Я уже большой и могу справиться сам, без ваших дурацких приказов. Меня разбудили, и я готов вылупиться!

— Как тебя зовут, приятель?

— Чах. Я из рода великих наумбов.

— Откуда ты знаешь своё имя?

— Память рода и моих родителей во мне. Я отомщу за своих погибших предков. Харки должны умереть. Все должны умереть.

— Подожди немного. Нужно кое-что узнать, — также мысленно проговорил я и уже голосом обратился к стоящему неподалёку прапору, внимательно наблюдающему за моими действиями. — Антон. А как происходит выстрел из ментальной пушки? После него появляются какие-то существа?

— Как стреляет, никто не видел. А кто и видел, тот рассказать уже ничего не сможет. Про существ тоже нет никакой информации. Просто лет сто бушует сильное ментальное поле, а потом затихает. Насколько помню, после того как территории становились снова пригодными к жизни, на них отправлялись разведывательные команды. Находили лишь саму ментальную пушку с огромной дырой со стороны тупого конца. Видимо, из него заряд и вылетал. На фига тебе сейчас подобная информация? Почему не занял до сих пор оборону?

— Подожди… Дай подумать. Кажется, эта дыра не выстрел.

— Горюнов! Тридцать секунд и занять позицию! Хватит сопли жевать!

Не обращая внимание на слова прапора, снова приложил ладони к яйцу. То, что это именно оно, уже не вызывало во мне никаких сомнений.

— Чах! Ты меня слышишь?

— Какая тебе разница? Всё равно скоро выберусь и убью всех вас.

— У меня для тебя есть плохие новости. Когда ты вылупишься, то погибнешь. Харки превратили яйцо в бомбу, которая убьёт и тебя, и нас.

— Я всё равно выберусь. Лучше смерть, чем нерождение. Этого уже не остановить. Меня разбудили, и я обрёл разум.

— Но жить-то хочешь?

— Я не знаю, что это такое, но почему-то хочу.

— Это как смерть, только лучше. Ты сможешь много раз убивать врагов.

— Мне нравится убивать много раз. Так делали предки, паря высоко над землёй.

— Ты ещё и летать умеешь?

— Когда вырасту.

— Время, когда растёшь, тоже называется жизнью.

— Значит, я хочу жить. А потом убивать. Но сейчас меня сильно тянет выбраться из кокона. Это желание сильнее меня.

— Выберешься, — пообещал я. — Единственное, осмотри его внимательно.

— Уже осмотрел. Я выберусь и всех убью своей смертью, лишь только выжгу проход.

— То есть скорлупа чем-то обработана? Или дело в тебе?

— В ней. Это неважно. Я всё равно выберусь.

— Да подожди ты! Как мне деактивировать твой кокон, знаешь?

— Память народа наумбов живёт во мне. Открой вход снаружи. За это я убью тебя быстро.

— А по-другому никак нельзя? Без убийства?

— А зачем?

— Мы воюем против харков. Думаю, что ты не откажешься от союзников. Чах, ты слишком мал и слаб, поэтому без нашей помощи не обойдёшься.

— Хорошо. Убью, когда будете не нужны. Или… Посмотрим, — немного подумав, выдало таинственное существо. — Ты слишком странный и не похож на врагов моих предков. Нужно время понять.

— Договорились. Пока сиди тихо. Скоро тебя ожидает свобода.

— Торопись. Сдерживать себя тяжело.

Разорвав контакт, подбежал к лейтенанту Якутовой.