Огибая свет (СИ) - Андрей Евгеньевич Фролов

дыхание задержалось на вздохе — этот голос я сегодня уже слышал неоднократно, разве что не с такими встревоженными нотками…

А затем мне удалось-таки сдавленно пискнуть. Жалобно, несуразно, совершенно непроизвольно уподобившись то ли щенку, то ли мелкому несмышлёнышу. Через секунду я снова поскрёб в маскировку обшивки, и отступил к противоположной стене.

Лязгнула цепь, позволив наметить высоту крепления.

Щёлкнули замки.

Я поднял «Молот».

— Чего вам надо, поясните пояснить⁈ — чуть более злобно повторил Пуговичник.

Дальнейшее заняло пару мгновений…

В темноте открывшейся щели блеснул глаз.

Густая неухоженная бровь над ним тут же взметнулась, а я дважды выстрелил и ударил ногой — как можно выше и ближе к цепочке, с разгона и всем весом.

Внутри взвизгнули.

Что-то опрокинулось… а затем дверь с грохотом влетела внутрь, позвякивая вырванными крепежами цепи, утягивая меня за собой, будто бы всасывая в нору, в которую по доброй воле я бы не вошёл ни за какие деньги…

Чуть не рухнул лицом вперёд, удержался на ногах.

Крутанулся на месте, позволяя «Сачирато» привыкнуть к мраку, и уже был готов обрушиться на раненого чу-ха… но прихожая оказалась пуста.

Байши! Я был готов поклясться, что стрельба, внезапный натиск и сокрушительный удар и вправду вместились буквально в пару вздохов — но сучий Пуговичник оказался по-змеиному быстр, успев не только увернуться от фанга, но и метнуться в комнату…

Привалившись к косяку, я мягко прикрыл увесистую створку и защёлкнул один из замков. Прислушался.

Конечно, выродок мог сбежать, но об этом бы мне сообщили хлопок балконной двери, сквозняк или звон стекла. Поэтому он наверняка затаился во тьме, сжимая в лапе скальпель… или даже башер.

А ещё тварь могла действовать в стае.

И вот это мне точно стоило заблаговременно выяснить у фер вис Кри, даже поступившись *бучей гордостью…

Выкрикнул в потолок:

— А с чего это вдруг такой прохладный приём⁈

Быстро выглянул в комнату, фиксируя обстановку.

Сердце колотилось всё быстрее, по телу разливался жар бесстрашия:

— Ты же сам приглашал поговорить⁈

Крохотное жильё ответило полнейшей тишиной.

Изучая сворованную «Сачирато» картинку, я поразился убогости и тесноте норы. Обстановка по канонам классического кизо-даридрата — вроде и хватает всего, а выглядит убого и совсем не комфортно.

Окна зашиты. На стенах многочисленные плакаты с «Восьмым цветом радуги», полуголыми самочками в позах для спаривания и моделями старинных фаэтонов. У стены коллекция пустых банок из-под эля. У порога перевёрнутый табурет. Диванные подушки выглядят засаленными и продавленными настолько, будто с них не вставали десятилетиями.

Доведись мне попасть сюда по иным причинам, наверняка подумал бы, что в норе живёт простецкий грузчик или дистант-пилот уборочной техники, самый обычный холостяк-работяга… Но уже через секунду я разглядел на снимке гармошку скомканного коврика и тёмную кляксу рядом — грубо выдолбленное отверстие в полу.

— Вот же сука!

Не это ли Диктатион имел в виду, когда заикнулся про «две чего-то-там»?

Что ж, самонадеянность снова удружила Лансу фер Скичире…

Покинув прихожую с башером у груди, я перешагнул табурет, подобрался к пролому и теперь осмотрел комнатёнку совсем новым взглядом. Да, тут определённо не обитали, но маскировку навели добротную, любого тетрона с толку собьёт — даже пятна засохшего эля под столиком воссозданы, даже переполненная плевательница у дивана.

А вот кровь на полу была настоящей.

Свежей.

И она заставила меня хищно оскалиться.

Я переключил «Сачирато» в режим постоянной записи, стянул с головы и быстро опустил в пролом; так же быстро выдернул и снова надел.

Самые грустные опасения сразу оправдались — настоящее жилище ублюдка оказалось этажом ниже. Что тут скажешь? Вероятно, его хозяин определённо относился к сильным или шустрым, не только отжав у соседей отвлекающую каморку, но и объединив в цепочку минимум четыре мелкие под ней…

Окончательно восстановив дыхание, я перехватил башер и приготовился к рывку. Дальнейшее ожидание могло позволить противнику оправиться от раны. Или ускользнуть.

Беззвучно выматерившись, я сиганул в дыру, упал на корточки рядом с отложенной лестницей, и тут же вскинул «Молот».

В левой стене, в фальшивой норе украшенной плакатами «8-Ра», нашёлся ещё один грубый проход; за ним виднелся длинный коридор, насквозь прошивающий сразу три типовые каморки. Оканчивался тот парой дверей и арочным своротом в пищевой блок, откуда тянуло запахами лягушачьего супа, жратвы сытной, но далеко не самой благородной.

Мебель здесь была столь же немногочисленной, как наверху, но стояла она… неестественно ровно, будто в странной чужеродной гармонии. В отличие от норы-фальшивки, окно оказалось не зашитым, а лишь предельно затонированным.

Не поднимаясь, я отполз в прихожую — близнеца той, через которую попал в логово. Не без удивления обнаружил, что входная дверь надёжно замурована изнутри. Тогда снова сунулся в комнатку и одним рывком подтянул лёгкую лестницу, сброшенную вдоль стены.

— Давай, пунчи, поболтаем! — выкрикнул я, делая долгие паузы и тщетно прислушиваясь. — Ты же этого хотел⁈ Дитя Бонжура пришёл, и он совсем один! Выходи, храбрец, нам есть что обсудить!

А затем он всё-таки начал в меня палить…

Я заметил, как через коридор мелькнул силуэт, нереально быстрый и проворный, и тут же в дверной косяк и шкаф у прихожей вгрызся рой фанга.

Прижав «Молот» к груди, я тут же двинулся вперёд. Выстрелил ещё дважды — без особого прицела, на подавление, — перешагнул пролом в смежную нору и сместился; упал за массивное кресло.

— Ты жулик! — вдруг взвыл чу-ха в паре комнат от меня. — Ты не можешь быть здесь! Это невозможно, непозволительно невозможно!

— Ой, ну что ты⁈ — хохотнул я, ощущая, как гнев и жажда сокрушить тварь неотвратимо переполняют и мешают внятно соображать. — Так выйди и скажи это в мою лысую морду!

И вдруг всё понял.

Сбритую шерсть на головах и пастях пленённых самок, их короткомордые породы, хоть отчасти похожие на жалкого терюнаши из Бонжура… Хотел крикнуть, но вместо этого хрипло прорычал:

— Пять-Без-Трёх передавал привет!

И рванулся в коридор, стреляя без остановки, пока не кончились фанга. Отпрыгнул вправо, причём вовремя — Пуговичник выставил лапу и вслепую разрядил собственный башер.

Щёлкнула пустая кассета.

В другой ситуации я бы снова затаился и попробовал сократить дистанцию только следующим рывком, но… но теперь у меня была «Наковальня». И слепая вера в удачно откорректированный клапан.

Я отбросил разряженный «Молот» в кресло, выхватил новенький башер и молча метнулся в атаку.

Окровавленный (моя первая фанга угодила ему в левое плечо) Пуговичник нашёлся на полу за дальним порогом, где дрожащими пальцами пытался заменить кассету. Запоздало вскинул голову, прижал уши и визгливо оскалил резцы, а я почти от бедра выстрелил