Роман Юров - Чужие крылья-3

- восстание в Венгрии (вроде летом, подавлено);

- Суэцкий кризис (Египет, Насер).

Больше по этому году он не помнил ничего и это удручало. Вот по соседнему - 57му сумел "навспоминать" (почти на пол страницы: и Кубинскую революцию, и отставку Жукова, сдачу первого квартала хрущевок (смотрел когда-то передачу по телевизору, вот и запомнил), ну, и самое главное, полет советского спутника. А пятьдесят шестой был плохой год, скудный. Хуже всего то, что таких годов, было больше всего.

Он почесал карандашом голову, и рядом со спутником, в скобочках, дописал: "Сергей Павлович Королев".

Пришла Таня, принесла с печи нагретую воду. Недовольно поглядев на уткнувшегося в тетрадь Виктора, достала из-под кровати тазик звякнула им об пол. Огородила простыней угол комнатушки, захлюпала водой, зафыркала, вытираясь полотенцем. Потом заскрипела пружинами кровати, спросила, подчеркивая недовольно:

- Долго собираешься полуночничать? Или эта тетрадка тебе важнее всего?

Пришлось покориться. Виктор хоть и имел крайне скудный семейный опыт, но сейчас сразу понял, что лучше закругляться.

- Ты странный стал, - Таня все же решила выплеснуть свое раздражение, - Ну, после этого случая на охоте. Молчишь все время, о чем-то думаешь. Когда не думаешь - пишешь. Хоть бы рассказал, почитать дал. Я же тебе не чужая... вроде...

- Меньше знаешь - крепче спишь! - он улегся в постель и подгреб девушку к себе. Однако она обиженно отстранилась и отодвинувшись на край кровати, отвернулась к стенке.

Тогда Виктор достал папиросы, не вставая с кровати, закурил. Таня засопела громче - курение она не одобряла, а вот такое, демонстрационное, в комнате, да еще и в кровати вообще выходило за рамки. Она уже готова была взорваться серией упреков и придирок, но Виктор ее опередил.

- Тетрадку эту Хрущеву передашь. Ну, если я вдруг того... не вернусь...

- Что значит, не вернусь? - моментально откликнулась Таня. - Ты же обещал!

- Ну... - заготовленный план разговора полетел к чертям, - мало ли. Иванов, похоже, вообще собирался жить вечно. А видишь, как получилось...

- Ты не Иванов, - отрезала девушка, - и ты мне обещал! Забыл?

Он замолчал, терзая мундштук папиросы и рассматривая полутьму противоположной стены. Увы, никаких подсказок и букв на серой поверхности не проступило.

- Вот! - Виктор зажег лампу и достал из планшета тетрадь. - Читай! Это мои воспоминания о будущем, - и он мрачно усмехнулся.

Она несколько минут вчитываясь перелистывая изрядно почерканные страницы, потом округлила глаза:

- Это правда?

Виктор увидел, что лист был озаглавлен годом "1953".

- Ага, - буркнул он. - Поэтому и передашь ее в пятьдесят третьем, Хрущеву.

- А почему не сейчас, - голос у нее дрогнул, - почему не Сталину.

- Говори тише, - зашипел он, - Ты же взрослый человек, сама понимаешь. Сталин умрет в марте, потом Берию расстреляют. Потом развенчание культа личности. Ты понимаешь, что если это сейчас просочится то я, ты... да пол полка исчезнет. Там, наверху, там не ангелы, там люди. Там мало в тетрадке, но кому-то и этого за глаза хватит...

- Да, мало? - Таня перелистнула несколько страниц, - А ты что, не любил историю? - Она полистала тетрадь и горько вздохнула. - А я думала, что войн уже не будет больше...

- А сама то? - Виктор почувствовал, что охватившее его напряжение сглаживается, - Вот скажи мне, что творилось в России шестьдесят лет назад.

- Ну, - Таня наморщила лоб, - в 1881 году народовольцам удалось убить царя Александра, но пользы народу это не принесло.

- Это ты мне сейчас краткий курс истории ВКП (б) пересказываешь, - усмехнулся он, - хорошо, конечно, но не то. Ты бы еще вспомнила, в каком году Ленин поступил в Казанский университет. Факты. Нужны реальные факты, которые будут полезны тогдашней власти. Видишь, и у тебя не густо. Я родился через пятьдесят лет после войны. Там уже были другие проблемы, совсем другие. И войны тоже другие...

Таня не ответила. Она перелистывала листы, вчитываясь в скупые строчки. Морщила лоб, разбирая каракули, потом неожиданно спросила:

- А ты... обратно?

Виктор чуть не пподавился папиросой.

- Чего? Не-е. Я так понимаю, что тут уже навсегда.

- А что будешь делать?

- Что и делал! Тебя любить! Летать буду, молодых, учить. Впереди сорок четвертый, там вроде полегче будет. Может, повезет, выживу...

Таня отложила тетрадь, взлохматила ему шевелюру.

- Куда ты денешься, - улыбнулась она, - ведь ты мне обещал...

Виктор радовался жизни. Тому, что наконец выписался из больницы, тому, что он снова полетит, да просто тому, что сегодня хорошая погода. Легкий мороз сковал грязь ледком, а утреннее солнце еще не успело его растопить, но уже грело своими ласковыми лучами. Он шел на аэродром. Доложиться Шубину и принимать дела.

У дороги, пофыркивая мотором, стояла полуторка. В кузов красноармейцы грузили какие-то свертки, мешки, тюки. Водитель, совсем еще молодой боец, в грязном промасленном танковом комбинезоне, привалившись к борту курил, лениво наблюдая за погрузкой. Рядом, в новенькой шинели и с набитым вещмешком за плечами, стояла Оля.

- Прощайте, Витя, - увидев Саблина, она замахала рукой, - спасибо вам за все.

- Постой! Ты куда это? - удивился Виктор.

- Лешеньку переводят, - Оля широко улыбнулась, - в Подмосковье, в госпиталь. Будут лицо восстанавливать. Ну и я с ним. Там неподалеку моя мама живет, поможет. Так что все хорошо будет.

- А как же...

- Меня демобилизовали, - она мягко коснулась живота и улыбнулась такой ослепительно-радостной улыбкой, что Виктор все понял.

Красноармейцы закончили погрузку, и один из них помог ей сесть в кузов. Машина тронулась, обдав вонью выхлопа, стала разгоняться. Оля высунулась из кузова и замахала рукой.

- Лешке скажи, чтобы писал, - закричал Виктор, махая в ответ. - Или сама за него. Главное, не сдавайтесь, и у вас все будет хорошо...

...Шубин устроил командный пункт на свежем воздухе. Вообще-то землянку заранее, она выступала бугром метрах в полсотне, но комполка лезть под землю отчего-то не пожелал. КП продувался всеми ветрами насквозь, из укрытия имел только парусиновый тент, но командира это устраивало. Отсюда он орал на весь аэродром, а когда не орал, то сидел нахохлившись, ткнув голову в ворот зимнего комбинезона и далеко вытянув ноги в рыжих унтах. Было холодно, и клмполка то и дело гонял ординарца за чаем. Увидев Саблина, он обрадовался, приветственно замахал рукой, указывая на табурет рядом, привычно крикнул:

- Денисюк, еще чаю!

Горячий чай согревал изнутри, железная кружка жгла пальцы. С чаем КП показался довольно уютным.

- Поправился тута, - Шубин не спрашивал, а утверждал, - соизволил тута. Работы много, а ты на бабе отлеживаешься! Нехорошо, подводишь товарищей...

- А чего мне, - Виктор ухмыльнулся, - Работа не волк, в лес не убежит. Зато выспался!

- Ишь, заговорил, - фыркнул комполка, - А теперь поработаешь! Два дня даю, чтобы набрал форму. Бери любую машину, летай, сколько хочешь. Но чтобы без глупостей! А то был уже один...

- Щедрый аванс, - Виктор отставил горячую кружку, - а чего так? Что-то готовится? Случилось чего, а я не знаю?

- Пополнение прибыло! - комполка ткнул пальцем Виктору за спину.

Там, в новеньких, с иголочки шинелях застыли в строю семеро. В стороне грудились фанерные чемоданы и прохаживался полковой замполит, что-то проникновенно вещая и размахивая для убедительности рукой.

- Дмитрий Михайлович, это волюнтаризм! - возмутился Виктор. - Я вам чего, святой Нектарий, за спасибо работать? У нас еще два комэска есть! Где начальник ВСС, это его обязанность! Мне что, больше всех надо?

- Запел тута, соловей курский - Шубин почему-то развеселился. - А я приказываю!

- А я рапорт напишу! Нахрена оно мне надо? Есть моя, третья эскадрилья, ее и буду тянуть!

- А ты больше не комэск три! - Шубин перестал улыбаться, но глаза смеялись.

- Тем более! - Виктор зло дернул плечом и отвернулся, показывая бессмысленность разговора. Такой подлянки от командира он не ожидал.

- Обиделись мы, - пропел Шубин, дурашливо топыря губу. - Ты старших слушай. Ты теперь не комэск. Ты теперь мой заместитель, вместо Иванова. Приказ сегодня будет, звездочки в этом месяце.

- Ого! - брови Виктора удивленно взлетели вверх, а груди радостно екнуло, - тогда... разрешите приступать!

- Вот! - Шубин победно улыбнулся, - вот это правильно тута! Так и надо, - он отставил кружку и потянулся за папиросой. - На третьей Улитка будет, - комполка говорил на выдохе и слова, словно вылетали из дыма. - Ларин, балбес, не тянет. Распустил, - протянул он недовольно. - Улиткой займись особо! У него перспектива тута. Он, если подучить, молодежи много чего передаст. На первую погляди. Туда камэска нового дали. Парень вроде неплохой, толковый тута сильный, но у них потери большие были - новичков много. Ну и эти, само собой, - командир вновь показал на пополнение.