Сердце Дракона. Часть III - Кирилл Сергеевич Клеванский

* * *

Генерал стоял напротив каменной статуи и не знал, что чувствует. Ярость, гнев, стремление отомстить или, быть может, боль и желание помочь.

Эти чувства перемешивались в нем, то свиваясь тугим канатом, то вновь вспыхивая мешаниной осколков некогда единой воли.

— Это называется смятение, генерал, — прозвучал голос за его спиной. — Ты, скорее всего, впервые его ощущаешь, но, поверь мне, далеко не в последний раз.

Генерал знал, что оборачиваться не имеет никакого смысла. Яшмовый Император никогда не показывал своего обличия. Это, кажется, как-то было связано со словами Ляо Феня о том, что все, что обозримо — то не вечно.

— Зачем?

— Война закончился, генерал, — произнес голос. — Дергеру больше не нужна слуга. Но эта смертная сделала достаточно, чтобы заслужить себе место среди богов.

— Заслужить себе место⁈ — генерал неожиданно ощутил прилив такой ярости, что в Пруду Отражений шторма и грозы буквально выжигали целые горы. — Стоять заточенной в камне⁈ Пленником собственного тела⁈ Ты хоть понимаешь, что это за муки, Император⁈

— Наверное — нет, — спокойно ответил голос. — Скорее всего никто во всем Безымянно Мире не может понять её лучше, чем ты.

— Тогда зачем⁈

Он схватился за меч, сам того не понимая, что этим бросает вызов владыке Седьмого Неба и всего Безымянного Мира.

— Затем, чтобы она смогла лучше понять тебя, — тихо произнес голос.

— Она и так меня понимала. Она была моим другом!

— Это лишь мираж, генерал. То, что вас связывало, то, что ты называешь дружбой — лишь иллюзия, созданная в угоду того, чтобы ты мог отдохнуть от ратных дел.

Ветер закружил вокруг Черного Генерала и вдали зазвучали его боевые барабаны. И каждый, кто когда-либо стоял под его штандартами, где бы он не находился в этот момент, услышал их звон.

— Будешь биться со мной? Ради смертной?

— Ради друга, — прорычал генерал.

— Значит таков твой путь, воин? — с небольшой насмешкой произнес голос. — Только кровь и распри?

— А что еще…

— Ты на седьмом небе, генерал, — перебил голос. — среди библиотек, где свиткам и книгам нет числа. Среди мудрецов, ведающих о науках и секретах, что не могут вообразить себе некоторые боги. Возможно, тебе сперва стоит поискать ответы там и лишь затем хватиться за меч, словно бешенный пес. Может быть, ты сможешь спасти одного своего друга не проливая кровь другого?

Генерал с трудом унял свою ярость и гнев и еще большего усилия от него потребовалось, чтобы отвести взгляд от пустоты.

Яшмовый Император, Принцесса, Миристаль, Ляо Фень и Дергер. Лишь им он доверял. Они были его друзьями. И если Император говорил, что он мог спасти Принцессу не разрывая этих уз, то это стоило того, чтобы попытаться.

— Я вернусь, — произнес он скульптуре и исчез в вихре северного ветра.

А вместе с ним исчезло и ощущение присутствие чужого голоса. И лишь немногим позже среди цветов сада появился мужчина столь же внушительной внешности, сколь и отталкивающей своим неизмеримым уродством.

Он посмотрел на скульптуру и тихо прошептал:

— Прости.

А после этого бог Войны развернулся и отправился обратно в свои покои.

Солдат всегда должен исполнять приказы. Какими бы тяжелыми они не были. Во всяком случае — в это верил Дергер.

* * *

Хаджар вытянул руку и в неё лег длинный деревянный осколок от лестницы, некогда ведущей к плацу. Окруженный сиянием лунного озера, созданного бесчисленным множеством серпов и ударов меча, он стоял абсолютно невредимый.

Правило Арсарела не могло даже оцарапать его одежд.

И генерал, с сожалением вздохнув, взмахнул своим «оружием». И одновременно с этим вдребезги разлетелся волшебный купол, заставив мага рухнуть на трон, утирая с лица струйки крови.

Лунное озеро иссохло и разлетелось в пыль, отбросив Арсарела на иссеченную его же техниками и приемами землю. Над ним, закрывая солнце на разом вернувшим свой истинной облик небе, возвышалась фигура, отбрасывая глубокую тень.

И из-за этого бессмертному на миг показалось, что стоявший над ним словно закован в черную броню.

И только боль от простой щепки, уперевшийся ему в грудь, сняла наваждение.

Хаджар смотрел на лежавшего перед ним голема. Одного движения его руки было достаточно, чтобы оборвать существование конструкта.

Так что генерал… отбросил в сторону щепку, развернулся и, дойдя до кресла, где недавно сидел Арсарэл, сам на него опустился.

Голем, непонимающе потирая ужаленную грудь, из которой медленно текла «кровь» в виде энергии Реки Мира, поднялся на ноги и во внутреннем дворе вновь повисла тишина.

Вот только на этот раз в этой тишине уже зарождались шепотки о том, как тернит из Дома Ярости Клинка одолел урожденного бессмертного и одного из лучших мечников Танцующей Луны всего одним ударом и простой деревянной щепкой.

* * *

Где-то посреди сада, на каменной скамье, открыл глаза изрезанный шрамами воин.

— Мой повелитель? — обратился к нему закованный в золотые доспехи генерал. — Что-то случилось?

Воин ненадолго прислушался к себе, а затем снова закрыл глаза и погрузился в сон.

— Показалось, — прошептал он.

И сад вновь погрузился в молчание, а каменная статуя прекрасной женщины продолжила взирать внутрь пруда.

Том предпоследний. Часть 2

Он прошел весь край смертных Безымянного Мира. Любимый сын, опальный принц, брат, надежный друг, отважный воин, доблестный генерал, убийца, предатель, верный муж, монстр... Все это - Хаджар Дархан, Безумный Генерал. Он оставил после себя песни и рассказы о доблести и чести, ставшие тризной тысячам тех, кто пал от его клинка и чья кровь залила поля и долины смертного региона. И все это чтобы продолжить свой путь.

Хаджар прибывает в Край Бессмертных - страну, воспетую в легендах. Здесь его ждет предпоследняя битва.

Что впереди?

Путь к Седьмому Небу.

И все, чему этот путь положит начало и принесет конец.

Потому что даже в Безымянном Мире можно отыскать последнюю грань. Но если кто-то думает, что это замедлит шаг Генерала, остановит его меч, то... как и прежде - ни демоны, ни боги; ни герои, ни злодеи; ни время, ни судьба - не смогут сломить волю Хаджара Дархана.

Предпоследний том. Часть 2

Глава 1855

Некоторое время над плацем висела тишина. Тяжелая и тягучая. Наполненная недоумевающими взглядами и неловкими стремлениями рук к орудию, а затем дрожанию пальцев, так