Объект «Фенрир» - Максим Анатольевич Макаренков

контроля здоровья. Раскидав клубок эмоций, к ней слепо, но неотвратимо устремился психоэнергетический поток, который Кейко восприняла как сгусток зеркально отблескивающей тьмы, готовый затопить и поглотить ее сознание. Она не успевала ни закрыться, ни хотя бы сосредоточиться.

Откуда-то пришло ощущение абсолютного покоя и уверенности в том, что с ней не может произойти ничего плохого. Эта уверенность пахла весенним дождем, была прозрачной и чистой, как капли на свежих зеленых листках. Она прорастала через Кейко, неудержимая, уверенная в себе, будто весенний лес.

И черное щупальце прошло насквозь, не обнаружив ничего. Пометалось, взвилось над шляпкой и уползло обратно.

Кейко поняла, что Светлов снова смотрит на нее. Очень внимательно смотрит. И еще до того, как он задал вопрос, поняла почему. Все показатели самочувствия успокаивающе сигналили зеленым.

Когда тихая прозрачно-зеленая волна подхватила Кейко, заполнила, понесла, девушка сама стала волной. Чем-то неизмеримо большим, чем та, которую звали Мацуева Кейко Яновна. И в то же время она оставалась собой – только гораздо более полной, цельной, помнящей себя с момента зарождения и даже раньше, до начала того, что люди называют временем.

Она чувствовала как единый организм не только узел связи, звездную систему, но и все космическое пространство на много парсеков вокруг. И одновременно очень четко воспринимала каждое живое существо в системе. Не только людей, но и корабли, дома, служебные биомеханизмы – и понимала их взаимосвязи.

Ощущение было пугающе прекрасным, дарило чувство спокойного могущества, но именно эта непоколебимая уверенность тревожила девушку. Кто-то незримый погладил ее по затылку и шепнул: «Все так, как надо». Она потянулась туда, за невидимой рукой, и увидела, почувствовала в невероятной глубине Вселенной могучие разумы, попробовала коснуться их, но кто-то мягко остановил ее: «Не сейчас, юный человек. Сейчас тебе надо сосредоточиться».

Она полностью вернула фокус сознания, направила его на приближающийся гриб информационного узла. Теперь она четко видела десять сознаний. Восемь – озадаченных, слегка напуганных, рассерженных. Два – одинаково сосредоточенных, в остальном совершенно разных. Одно полностью человеческое, полное стремления к цели, желания, чтобы все побыстрее закончилось, и подавляемого стыда. Второе – словно покрытое ледяной коркой, пронизанное иглами черного льда, почти растворенное в той тьме, которую и уловила Кейко. Это оттуда исходило черное щупальце-канат, именно это сознание тянулось сквозь трехмерность и подпространство. И его необходимо было остановить до того, как оно причинит непоправимый вред сначала тем, кто находится рядом с ним, а потом и другим.

– Беру управление на себя. – Кейко мягко переключила сознание шлюпки. – Будь готов помочь людям эвакуироваться.

Она вывела на визор Стаса транспортный отсек шляпки, подсветила контуры массивного бота. В обход всех систем и протоколов запросила информаторий узла о готовности судна.

– Отлично, оно полностью заправлено и готово к полету. Как только они будут в безопасной зоне, выводи их.

Волна изумления. Кейко легонько улыбнулась – да, она сама бы удивилась, а Стас молодец, ни одного вопроса, только всплеск удивления и полное доверие. Ох и придется ей объясняться, но потом, потом…

Великаны из бездны, полной космической стужи и звездного огня, не отводили взгляда от Кейко, и ее заполняла сила, вела за собой, дарила уверенность в своих действиях. Она вытянула руку, расставила пальцы и повернула их по часовой стрелке. В ответ бесшумно раскрылись лепестки шлюза, и шлюпка вошла в отсек. Теперь шлюпка работала в аварийном режиме – пилотский кокон полностью раскрылся, выпуская людей, псевдоплоть образовала пологий «язык», по которому Стас и Кейко скатились вниз.

Стас вскочил первым и, схватив Кейко под локоть, поставил ее на ноги. Та помотала головой – поначалу сложно оказалось соразмерять масштабы движения мысли и движения тела, – теперь она непрерывно прощупывала психоэмоциональное поле людей в информационном узле. В первую очередь – захваченное тьмой сознание человека, который уже начал подключать усилитель.

– Помогай… Веди, – шепнула она, и Стас взял ее за руку, потащил за собой.

Кейко прикрыла глаза, так легче было воспринимать энергетический рисунок помещений. Она – или что-то внутри нее? – скомандовала открыть проход во внутренние помещения, и они со Стасом вбежали в плавно заворачивающий влево коридор. Мягкий свет, сводчатый потолок, по бокам – очертания дверных проемов в служебные помещения. Туда им не надо. Надо вперед. Налево, а там, на перекрестке, направо. Нужна дверь – ярко-оранжевая.

Кейко еще не видела ее. Но уже знала.

* * *

Михеев смотрел, как приближается посадочная площадка. Автоматика успокаивающе пощелкивала в фоновом режиме, все шло штатно. Щелк-щелк… шлеп-шлеп… Что же это так шлепало?

Темный коридор, свет едва пробивается через щели плохо подогнанных панелей. Шлепанье назойливое и жалкое…

Лейпциг. Старая Земля, старый мир. Он, Михеев, бежит за индусом (надо же, индусом, тут же вспомнилась статуэтка Шивы). Ишь ты, какие хитрые петли выдает сознание… Танцующий бог выплыл и тут же исчез, а шлепанье в голове осталось.

Михеев поморщился. Да, там, в Лейпциге, он бежал по умирающему выставочному комплексу за дураком-индусом, который толком и не понимал, что пытается продать этому странноватому европейцу. Не понимая, запаниковал и слепо рванул в лабиринт служебных коридоров, образованных временными конструкциями, да так и забытых со времен последней большой выставки.

Индус пытался продать топорно сработанный, но чертовски опасный как раз из-за этой топорности конструкт искина, и Михеев решил отобрать его из жалости – кто-нибудь другой просто убил бы дурака, влипнуть за такое ничего не стоило.

Теперь он снова собирался отнять конструкт. Но на этот раз не у дураков. Он встретится с очень хорошо подготовленными, очень умными и убежденными в своей правоте людьми. И ему придется убедить их. Или убить, честно признался он самому себе, ненавидя себя же за бесстрастную правоту.

Поля Возрождения были страшны и величественны. К ломаной черте горного кряжа уходили налитые фиолетовым свечением купола, исчерченные изнутри черно-оранжевыми прожилками. Эти купола вырастали из антрацитово поблескивающей губчатой массы, которая шевелилась, подрагивала, отчего казалось, что здесь спит гигантское существо из иных времен и пространств, грезящее о чем-то недоступном человеческому пониманию.

Шлюпка обвела оранжевым кружком строение прямо по курсу. Их цель – зал транспортировщиков реальности.

– Петр Александрович, я убедительно вас прошу, будьте очень осторожны, – Михеев тщательно подбирал слова. Совсем ни к чему пугать сейчас пожилого человека, но он и так тянул до последнего. – Да, Комнин и Федоров ученые, вы считаете, что понимаете их мотивы, а Мирослав Цой прекрасный космодесантник, отличный специалист, но…

– Но произойти может все что угодно, поскольку мы не знаем, насколько их поведенческие приоритеты соответствуют принятым в Сфере разума, – не отводя взгляд