Ренегат космического флота - Геннадий Борчанинов

Я ощущал себя охотником в логове спящего тигра, прокравшимся внутрь, чтобы подёргать его за усы. И это бодрило меня не хуже тройного эспрессо, сваренного по-турански.

В данный момент я нарушал все уставы и правила космической войны, писаные и неписаные, все традиции и обычаи. Возможно, этим я открывал ящик Пандоры, своим примером показывая эффективность тайных операций, а не массированного вторжения, но сейчас меня это не заботило. Сейчас для меня важен был результат, а не его последствия.

Но если все откажутся от линкоров и больших пушек ради маленьких и юрких корабликов со спецназом на борту… Хотя нет, и для этого найдётся контрмера. Например, начнут совершенствоваться системы слежения. Да и засечь спускающийся в атмосферу объект легче лёгкого, он светится ярким белым светом раскалённого металла, и ПВО дремать не будет.

Именно в ПВО таилось слабое место моего плана. Одно из слабых мест. Но и к нему имелся ключик.

— Только не говорите мне, что вы собрались садиться, — пробормотал Козлов, глядя на монитор, где отрисовалась наиболее вероятная траектория.

— Хорошо, молчу, — сказал я.

— Может, тревогу поднять? Всех по местам? — предложил Андерсен.

— Рано, — сказал я.

— У нас же даже шасси нет! — воскликнул Козлов.

— Поэтому садиться будем аккуратно, — сказал я.

Ускорение свободного падения на Новой Москве составляет примерно девять с половиной метров на секунду в квадрате. Значит, мы будем жечь топливо, чтобы опускаться плавно и медленно, а не рухнуть камнем. Один-два метра в секунду должно хватить, чтобы посадка вышла достаточно мягкой и «Гремящий» её выдержал. Главное, найти подходящую площадку для посадки.

— Вы с ума сошли, — пробормотал второй помощник.

— Это мир сошёл с ума, — сказал я. — А мы — последние из здравомыслящих людей. Помни, для чего мы всё это делаем.

Козлов что-то забормотал под нос, кажется, молитву. Пусть молится, кому угодно, лишь бы это помогло.

Планета вырастала перед нами тёмной громадой, неосвещённая сторона лишь кое-где светилась россыпью огоньков в городах и посёлках. За линией горизонта светилось гало, завораживающее своим великолепием. Такое редко увидишь, находясь на корабле.

«Арес» остался с той стороны, там же, где и орбитальная станция, мы прикрылись от них планетой. Пора снижать скорость.

Этот импульс будет долгим, а значит, его засекут с очень большой вероятностью. Особенно если помнить, сколько вокруг планеты вертится искусственных спутников.

— Объявить тревогу, трансляцию включить, начинаем манёвр, — приказал я.

Самый простой способ сбросить скорость в космосе — развернуться против движения и втопить на полную.

Козлов дрожащей рукой утопил кнопку боевой тревоги. Вновь заревела сирена, созывая весь экипаж по местам.

— Заварзин! — вызвал я по корабельному интеркому. — Готовь ребят.

Я подал энергию на манёвровые движки, траектория полёта тут же начала меняться. «Гремящий» начал входить в атмосферу планеты.

Из режима тишины мы вышли в тот же миг.

На нас опять свалился целый ворох сообщений и уведомлений, но разбирать их было некогда. Сейчас требовалось всё моё внимание, вся концентрация, чтобы удерживать тяжёлый корабль на курсе.

Манёвр был просчитан и подготовлен, я умудрялся одновременно следить за траекторией, температурой обшивки, положением корабля и уровнем топлива.

На мостик ворвался взмыленный старпом, без лишних слов занял своё место.

— Что происходит? — выдохнул он.

— Господин командор решил приземлиться! — вместо меня ответил Андерсен.

— Это шутка? — не понял Магомедов, но когда посмотрел на траекторию полёта, то лишь выругался вполголоса. — Твою мать…

Манёвр уже не отменить. Мы просто не успеем набрать первую космическую, и даже если успеем и выйдем на круговую орбиту, то попадём прямо в руки «Аресу».

Количество топлива стремительно уменьшалось, вместе с показаниями высотомера.

— Входим в плотные слои! — заорал Козлов.

Температура за бортом резко скакнула вверх, наши щиты начали отражать нагрев так, словно бы это была атака лазерами. Зрелище наверняка захватывающее, с поверхности мы должны выглядеть ослепительно ярким метеором.

— Артур, держись на курсе! — приказал я.

Теперь мне нужно немного отвлечься от управления эсминцем. Я нашёл среди своих контактов полковника Лобанова. Командира одной из частей ПВО Новой Москвы.

— «Гремящий» вызывает полковника Лобанова! Командор Мясников — полковнику Лобанову, приём! — заорал я в микрофон.

Нападения сверху я не боялся. Да, мы сейчас объявили о своём присутствии на всю систему, и командиры линкоров, а тем более, «Ареса», сейчас рвут волосы на заднице от досады, но стрелять по нам они не посмеют. Падение подбитого «Гремящего» может обернуться катастрофой планетарного масштаба, промах — ещё большей катастрофой.

Сбить нас могут с земли, как это уже было на Новом Форосе. И в этот раз ушибами и царапинами мы не отделаемся.

— Лобанов, слушаю! — отозвался полковник ПВО.

Он командовал только одной частью из целой россыпи частей, окружающих столицу. Но и этого может оказаться достаточно.

Наземные войска, даже такие, как ПВО, никогда не были обласканы вниманием начальства. Вся слава всегда доставалась космофлоту, а в армию ресурсы шли уже по остаточному принципу. Не думаю, что ситуация сильно изменилась с переменой власти.

— Идём на посадку, господин полковник! Дайте нам коридор! — воскликнул я.

— Мне приказано сбить вас, командор! — ответил Лобанов.

Я похолодел. А ведь мы с ним неплохо общались, когда вынужденно гостили на планете.

— Обломки эсминца уничтожат город! — пригрозил я. — Дайте нам коридор!

— Мы будем стрелять! Жаль, что все мои парни косоглазые балбесы! — сказал он. — По квадратам от Д-4 до Д-8! Остальное закрывает другая часть!

— Вас понял, полковник! — воскликнул я. — Честь имею!

Я снова принял управление кораблём. Маневрировать, на полной скорости летя к земле кормой вперёд, не слишком-то удобно, но выбора у меня не было. «Гремящий» отчаянно жёг топливо, снижая скорость и опускаясь к поверхности. В атмосфере мы сделали половину витка и теперь снижались по параболической траектории. Прямо к городу.

На мостик вдруг ворвался подполковник Игнатов, взмыленный и растрёпанный.

— Что происходит⁈ Что вы себе позволяете⁈ — взревел он.

— Покиньте рубку, господин полковник, — попросил я, не отрывая взгляда от монитора.

— Вы предали нас! Как посмели вы прилететь сюда, в самое логово противника⁈ — не унимался он.

— Андерсен, отведите господина полковника в медблок, ему нехорошо от перегрузки, — приказал я.

— Есть! — воскликнул адъютант.

— Ну уж нет! — взревел Игнатов.

— Разрешаю применить силу,