Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

— Доктор, а болезнь определена точно? — спросил я.

Круглолицый врач повернулся ко мне и сдвинул вперёд очки.

— Почему так интересуетесь?

— Я его начальник и старший товарищ. Меня этот вопрос волнует.

— Хм, а вы побывали «в том же месте», что и товарищ Ибрагимов? — спросил доктор.

Причём врач был предельно серьёзен.

— Нет. «В том месте» не был. У меня всё хорошо, — улыбнулся я.

— Это меня радует. Но у вашего подчинённого и младшего товарища, к сожалению по анализам инфекционное заболевание, вызываемое грамотрицательным диплококком…

— Триппер, что ли? — спросил Рубен, и на него тут же злобно посмотрел Рашид.

— Замолчи. Сам же мне сказал — пошли, она подарок приготовила тебе. Удивит меня! — возмутился Ибрагимов.

Мда, в подарок к прекрасно проведённому вечеру теперь ещё и неделька-другая лечения.

— Голубчик, две недели в госпитале, а там посмотрим. Главное, чтобы вы не усугубили ситуацию, — сказал доктор.

— Командир, ты меня извини. Подвёл, — сказал Рашид.

— Лечись. И больше к этой дамочке не ходи. Не забудь доктору рассказать кто она. Пусть и её подлечат. А то ещё кто-нибудь к ней наведается ненароком.

Следующим утром началась уже основная работа. С первыми лучами солнца мы вырулили на магистральную рулёжку с Тобольским и приготовились к взлёту.

На полосе в это время уже стояла пара МиГ-29 в готовности взлететь на сопровождение Як-44. Экипаж «Тарелочки» в свою очередь ждал на предварительном старте.

— 715-й, паре взлёт, — запросил ведущий пары МиГ-29 и получил разрешение от руководителя полётами.

Самолёты разогнались по полосе, отбрасывая чёрный выхлопной дым. Одновременно оторвались от полосы и начали отворот влево. Следом взлетел Як-44 и МиГи начали его сопровождение.

— 201-й, парой к взлёту готов, — доложил Тобольский.

Я ещё раз посмотрел на приборы. Все параметры в норме. Левая рука лежала на рычаге шаг-газ. Сам вертолёт слегка покачивался, а в эфире уже шёл плотный радиообмен. Штурманы наведения начали принимать информацию.

— 201-й, по команде, — произнёс с борта Як-44 один из операторов.

Ка-50 «молотили» уже несколько минут. А ведь мы ещё даже не знаем площадку подскока.

— 201-й, воздух! Точка 2, — дал команду оператор Як-44.

— Принято. 2-й, внимание, взлётаем! — дал мне команду Тобольский.

Я аккуратно поднял рычаг шаг-газ. Ка-50 медленно начал подниматься и оторвался от бетонной поверхности.

— Паашли! — скомандовал Олег Игоревич, и я отклонил ручку управления от себя.

Парой мы заскользили над земной поверхностью. Пришлось подняться чуть выше, чтобы нас мог наблюдать оператор с борта Як-44.

Точка 2 — площадка в районе населённого пункта Хан-Шейхун. Там нас должна была ждать цистерна с топливом, пара прикрытия из числа сирийских Ми-24 и, соответственно, охрана этой самой площадки.

Полёт проходил ровно. На первом этапе надо было обойти хребет Эль-Бельас. Однако рядом с ним был и ещё один — Шумария. Между ними и необходимо пролететь.

Несколько раз я сманеврировал рядом с сопками, и мы вышли на равнинную местность. Позади остались города Хомс и Хама, а внизу пустыня начала сменяться предгорьями Джебель-Ансария.

— 1-й, наблюдаю площадку, — дал я знать Тобольскому, увидев перекрёсток дорог недалеко от населённого пункта.

Непривычно, когда в кабине не с кем поговорить, пошутить или что-то обсудить. В эфире всё равно много не поговоришь. Да и места не совсем много. Всё как в истребителе.

— Тарелка, 201-й, наблюдаем Точку 2, — доложил Тобольский на борт Як-44.

— Понял вас. 002-й передал, что посадка разрешена, — ответил оператор.

Видимо, Мулин держит связь с воздушным пунктом управления.

Площадка уже рядом. Видны оранжевые флажки и призмы, обозначающие место посадки. Уже и топливозаправщик на месте. Не хватает только Ми-24, которые должны прикрывать.

— Наблюдаю, готов к посадке, — доложил я.

Тобольский шёл от меня слева и чуть впереди. Я продолжал внимательно смотреть на площадку.

— И никого, — проговорил в эфир Олег Игоревич.

Есть ощущение, что нас никто не ждёт. И только я об этом подумал, в левый борт будто ударило молотком.

Вертолёт тряхнуло. Первый Ка-50 начало болтать.

— Слева! Слева! Отстрел! — громко сказал Тобольский.

Тут же на земле произошёл взрыв. Глаза ослепило яркой вспышкой. Столб пламени взмыл вверх, и борт Тобольского исчез.

Глава 25

Вертолёт начал валиться на правый борт. Вибрация прошла по всему фюзеляжу, даже блистер немного задрожал. По-прежнему было ощущение, что в правый борт стучат молотком. В ушах запищал сигнал опасной высоты, но я уже на автомате вывел вертолёт из той самой нисходящей спирали, которую мы пытались отработать в Торске для показа.

Правда параметры её сейчас не такие страшные. Да и ситуация оправдана.

— 1-й, ушёл вправо. Отстрел! — докладывал я, включив выпуск тепловых ловушек.

Пытаясь уйти в сторону и сманеврировать, я чуть было не задел главную высоту в этом районе — отметку 460.

Надо было выходить из положения «убегающего». В зеркале видно, как внизу горел топливозаправщик, а из мелких расщелин шла стрельба.

— 1-й, ответь. Захожу на цель! Работаю «гвоздями»! — предупредил я комэску, но в ответ тишина.

«Главный» уже включён. Переключателем на рычаге шаг-газ выбрал внутренние подвески. На пульте управления и индикации быстро высветилось НР — неуправляемые ракеты.

Ручку отклонил на себя, вводя вертолёт в горку. Тобольского не было видно, но и упавшего вертолёта тоже.

Только я набрал высоту, прижавшись под действием перегрузки к креслу, и тут же развернул вертолёт.

— 30… 40, — бросил я взгляд на крен в развороте.

Нос вертолёта резко развернулся, и я смог лучше рассмотреть площадку. Топливозаправщик был в огне. С земли вели огонь отдельные группы, скрывавшиеся за небольшими пригорками. Со стороны города уже мчали несколько машин, за которыми тянулись пыльные шлейфы. А сам воздух расчертили спутные следы от двух ракет ПЗРК.

Сквозь пелену огня и дыма я увидел силуэт Ка-50. Тобольский медленно разворачивался, отбрасывая сизый дым. Судя по тому что он был с левой стороны, повредили именно этот двигатель.

— Влево ушёл, — услышал я голос Тобольского.

На индикаторе лобового стекла уже высветился прицел. Марка на цели. Дальность 1.8.

Только Олег Игоревич отвернул в сторону, уйдя из опасного сектора, как я приготовился атаковать.

Символ «С», означающий разрешение стрельбы высветился.

— На боевом. Атака! — произнёс я в эфир и нажал гашетку стрельбы РС.