Титан: Возрождение - Ивар Рави

антивандальный корпус не пострадает, даже если по нему палить из пушек. К нему мы вернемся потом, чтобы перегнать его в Максель, когда наступит время возвращения домой. В Форт-Росс будем возвращаться по воде и по земле. Я, Ната, Герман и Ульрих со своими немцами поплывем на «Руси». Высадим Ульриха и его товарищей в деревне Ранаати, а сами вернемся на острова. Бер и Урр поведут воинов по берегу реки, заодно посетив племя тестя Урра.

До начала сезона дождей времени мало, уже надо начинать готовить корабли к возвращению домой. Углем загрузимся у Ранаати, где Ульрих позаботился сделать неплохой запас каменного топлива. Осталось только разубедить Нату насчет поиска рубиннады: ничего так не осложняет жизнь, как ложные надежды.

Глава 25

Удар за ударом

Уборку урожая начали всем населением Форт-Росс: надо успеть до начала сезона дождей и даже погрузить все на корабли. Работы хватало всем: часть Русов занималась забоем животных и приготовлением солонины. За два года поголовье домашнего скота разрослось, для них физически не хватит места в трюмах кораблей. Аграрии, как я называл занятых на уборке урожая, жали ячмень, пшеницу, молотили зерно, вязали снопы соломы, чтобы выстилать ими трюмы с животными. Тиландер с капитанами кораблей проверял готовность судов к месячному плаванию: вытащенный в сухой док парусник «Катти Сарк» заново конопатился, дно очищалось от налипших кораллов.

За два года, что мы провели в этом месте, численность Русов возросла, несмотря на боевые потери. Мы потеряли в общей сложности четыре десятка людей, включая несчастные случаи. За этот же период появилось около шести десятков новорожденных, еще пара десятков женщин ждали пополнения в семействе. А еще наш народ пополнился немцами во главе с Ульрихом и племенем Ранаати, численность которого составляла около шестидесяти человек. Нерешенным оставался вопрос с племенем Нуахили во главе с Хманом, чья дочь стала женой моего сына Урра. Если и их везти в Максель, придется часть людей разместить в звездолете. Тиландер ворчал, что плавание на север будет труднее, апеллируя к течениям по африканскому побережью.

— Вызывал, Макс Са? — Урр явился вместе с женой, ждавшей первенца.

— Урр, надо сходить к Нуахиле и узнать, не хотят ли они переселиться с нами в Максель. Герману надо знать точное число людей и животных, чтобы распределить их по кораблям.

Мой сын-амбал переминался с ноги на ногу, словно не слышал моего распоряжения. Эя двинула его локтем и Урр заговорил:

— Макс Са, я хочу остаться здесь с Нуахили. Мы бы переселились в Форт-Росс, — парень замолк, словно испугавшись своей смелости.

— Урр??? — Мой голос задрожал от гнева. Ожидал чего угодно, но не такого предательства от сына. Его красавица-жена спряталась за широкую спину мужа, ожидая взрыва эмоций с моей стороны.

— Макс, ты что кричишь? — Из хижины показалась Ната, следом выскочила обеспокоенная Труди.

— Ты слышала, что он сказал? — мне с трудом удавалось сохранять эмоции, — хочет остаться здесь и жить с Нуахили.

— Это правда, сынок? — Урр возвышался над ней на две головы, но Ната гипнотизировала его взглядом, — это правда?

— Да, — глухо отозвался великан, пряча от нее взгляд. С его «да» мое сердце упало куда-то вниз, по спине прошел холодок. Сначала Ганс, потом Санчо, а теперь и родной сын. Но если те двое покинули меня не по своей воле, этот делает все обдуманно и хладнокровно.

— Променял отца на вагину жены⁈ — от волнения я сорвал голос и буквально прошипел фразу, на которую Ната ответила гримасой:

— Макс, что ты такое говоришь?

— Ты хорошо подумал, сын? — Смог произнести относительно внятно после глубокого вдоха.

— Да, — еще раз ответил Урр, боясь посмотреть мне в глаза.

— Пошел прочь! Убирайся с моих глаз тупая скотина, — поискал глазами предмет, чтобы кинуть в сына-предателя, но ничего не попалось под руку.

— Тварь неблагодарная, урод, тупица, выблядок кроманьонский, — я не мог успокоиться после ухода сына. Даже Ната не рискнула подойти: прислала младших сыновей. Иван и Кинг прильнули к груди, достаточно повзрослевшие, чтобы понять, что отец расстроен. Лишь к вечеру отпустила боль — сердце так ныло, что я уже стал опасаться инфаркта. Успокоившись, послал за Урром воина.

— Урр, ты мой сын. Как отец я хочу, чтобы мы были рядом. Если ты останешься здесь — кто знает когда мы увидимся? Подумай, прими правильное решение. Возьмем Нуахили с собой в Максель.

— Отец, — Урр выпрямил плечи, становясь еще выше, — ты всегда говорил, что правда важнее. Я чувствую себя частью Нуахили, ты же можешь прилететь на небесном коне в любое время. Я продолжу твое дело здесь, Нуахили станут Русами, и если снова придет зима, вы все знаете, что здесь вас будут ждать.

Не помню такого монолога в исполнении сына: больше одной или двух фраз он редко говорил. Встретившись с ним взглядом, понял — в нем живет дух его непокорной матери, его не переубедить.

— Хорошо, сын. Пусть так и будет. Иди и успокой свою жену, родит еще раньше времени от волнения.

Приложившись лбом к моей руке и бросив на меня взгляд полный любви и сожаления, Урр оставил меня.

— Дети взрослеют и выбирают свой путь, — я не услышал как подошла Ната, — у тебя есть Мал, Иван, Кинг.

— И они предадут, — стряхнул с плеча ее руку, — все предают рано или поздно.

— Только не Иван, — горячо зашептала Ната, — мне вчера приснился сон, как мы втроем нашли рубиннаду и попали в твое время, в начало двадцать первого века.

— Это был сон, — я улыбнулся попытке жены отвлечь меня от грустных мыслей.

— Да, сон, — согласилась Ната, — но я не могла уснуть и вышла наружу. Знаешь, что я увидела?

Не дождавшись ответа, жена продолжила:

— Среди мерцающих звезд был отчетливый темный прямоугольный кусок неба.

— Возможно, не по всему небосклону звезды, а форма прямоугольника может сформирована подсознательно. Мы часто видим то, что хотим, а не то что есть на самом деле, — парировал слова Наты.

— Я тебе покажу ночью, — пообещала Ната холодным голосом, прежде чем уйти в хижину.

Остаток дня провел на пристани, общаясь с Тиландером: матросы под его руководством скоблили днище парусника. Встретил там и Лайтфута с Мургом — используя лошадей они привезли пушки, ранее свезенные на берег.

— Макс Са, скорей бы обратно, здесь невозможно работать с кузней, — пожаловался второй американец, едва поздоровавшись.

— Уже скоро, как дожди начнутся, так и поплывем, — рассеянно ответил Лайтфуту, не переставая думать о сыне, решившем остаться в Форт-Росс.

После ужина решил поиграть с младшими сыновьями: я