Путь дракона - Дэниел Абрахам

Иссандриан сидел в западной гостиной, глядя на огонь в камине. Волосы, длинные не по нынешней моде, лежали на плечах львиной гривой, вызолоченные светом пламени. Заметив меч, Иссандриан не пошевелился, лишь вздернул брови.

– Где моя жена? – спросил Доусон. Сзади зарычали собаки.

– Не знаю. Она привела меня сюда дожидаться вашего возвращения, больше я ее не видел.

Доусон сощурился, пытаясь уловить подвох. Иссандриан взглянул на собак, скалящих зубы, потом вновь на Доусона. Ни малейшего страха в глазах.

– Если она вам нужна безотлагательно, я могу подождать.

– Ради чего вы пришли?

– Ради блага королевства. Мы искушенные люди, лорд Каллиам. И оба хорошо знаем, к чему ведет избранный нами путь.

– Не понимаю, о чем вы.

– О том же, о чем все. Иссандрианова клика против Каллиамовой, а между ними мечется король Симеон, не зная, к кому примкнуть.

– Я не позволю так отзываться о его величестве в моем присутствии.

– Вы позволите мне встать, лорд Каллиам? Или честь велит вам спускать собак на безоружного?

Усталость в голосе Иссандриана охладила Доусона. Он вложил меч в ножны и сделал знак псам. Те, умолкнув, отступили. Иссандриан поднялся. Высокий – выше, чем помнил его Доусон, – уверенный, спокойный. И более царственный, чем сам Симеон.

– Может, хотя бы поговорим о перемирии?

– Если у вас есть что сказать, говорите.

– Прекрасно. Жизнь меняется, лорд Каллиам. Не только здесь. В Халлскаре готовы низложить короля и выбрать нового. Саракал и Эласса пошли на уступки купцам и фермерам. Власть, которой в свое удовольствие распоряжалась знать, постепенно слабеет, и, чтобы Антея благополучно влилась в новую эпоху, мы тоже должны измениться.

– Я слышал эти песни. Мне не нравится мотив.

– Не важно, нравится он нам или нет. В мире грядут перемены. И нам остается либо их принять, либо попытаться остановить их поток.

– Значит, ваш фермерский совет был самоотверженным деянием в пользу короны, да? И ваше собственное возвышение тут ни при чем? Придумайте что-нибудь более правдоподобное, шито белыми нитками.

– Фермерский совет могу сделать вашим. Хотите? Если я отдам его под ваш контроль, примете?

Доусон отрицательно качнул головой.

– Почему? – спросил Иссандриан.

Барон, повернувшись, указал на собак, сидевших настороже за его спиной.

– Взгляните на них, Иссандриан. Отличные псы, не правда ли? Я их взял еще щенками. С тех пор слежу, чтобы их кормили. Даю им кров. Временами позволяю спать на моем ложе и греть мне ноги. Неужели я должен одеть их в мое платье и посадить с собой за стол?

– Люди не псы, – сказал Иссандриан, скрещивая на груди руки.

– Неправда. Три года назад мой крестьянин забрался в дом к своему соседу, зарезал хозяина, изнасиловал жену и избил детей. Неужели я, по-вашему, должен дать ему судейскую власть? И позволить огласить его собственный приговор? Или следует прибить его гвоздями к бревну и бросить в реку?

– Вы говорите о другом.

– Вовсе нет. Мужчины, женщины, собаки, короли… У каждого свое место. Мое – при дворе, следовать гласу и воле короля. Место фермера – на ферме. Если вы скажете владельцу свинарника, что ему полагается кресло в суде, вы поставите под удар все общество, а вместе с ним и мое право судить действия свинаря. Потеряв одно, лорд Иссандриан, мы потеряем все.

– Мне кажется, вы ошибаетесь.

– Вы подослали ко мне уличных убийц. Так что меня мало интересует, что там вам кажется.

Иссандриан, прижав к глазам ладонь, кивнул, словно от боли.

– То был Маас. Вам, должно быть, все равно, но я о покушении не знал. Мне рассказали только потом.

– Мне это безразлично.

Противники замолчали. В камине потрескивал огонь; собаки, не зная толком, для чего их здесь держат, беспокойно подергивались.

– Неужели нет путей к согласию? – спросил Иссандриан, и по суровости тона стало ясно, что ответ ему известен.

– Откажитесь от своих планов и намерений. Распустите клику. Принесите мне голову Фелдина Мааса на острие копья и отдайте его земли моим сыновьям.

– Значит, нет, – улыбнулся Иссандриан.

– Нет.

– Позволяет ли вам честь беспрепятственно выпустить меня из дома?

– Моя честь этого требует. Если вы не тронули мою жену.

– Я пришел побеседовать. И в мыслях не было причинять зло вашей супруге.

Доусон отошел вглубь комнаты и щелкнул пальцами, отзывая собак с пути врага. На пороге Иссандриан задержался.

– Верьте или нет, но я не изменял короне.

– И все же вы заигрываете с Астерилхолдом.

– А вы ведете переговоры с Нордкостом, – заявил Иссандриан и вышел.

Доусон опустился в кресло. Любимая сука, главная в собачьей стае, подошла и, поскуливая, ткнулась лбом в его ладонь, он машинально потрепал ее за уши. Подождав достаточно, чтобы дать Иссандриану время выйти из дома, Доусон встал и направился в покои жены. Клара сидела на диване, сжав руки на коленях. Расширенные глаза, бледное лицо – все говорило о страхе и напряжении.

– Где Коу? – с порога спросил Доусон. – Я же его отправил…

Клара указала рукой за спину мужа: егерь стоял в тени, за открытой дверью, сжимая в одной руке обнаженный меч, в другой – грозного вида кривой кинжал. Враг, который оказался бы на месте Доусона, даже не успел бы понять, отчего умер.

– Отлично, – кивнул ему барон. В полутьме он так и не разглядел, вправду ли щеки Коу залил румянец или ему только показалось. Доусон повел рукой в сторону порога и, дождавшись, пока егерь выйдет, закрыл за ним дверь.

– Прости, любимый, – тут же заговорила Клара. – Когда доложили о лорде Иссандриане, я даже не успела сообразить. Я просто велела устроить его поудобнее. Не оставлять же его ждать на крыльце, как мальчишку-рассыльного. Я решила, что, коль ему надо с тобой поговорить, – пусть уж лучше поговорит. Мне даже в голову не пришло, будто он мог замыслить…

– Пока нет, – успокоил ее барон. – Но если явится снова – не впускай. И никого из связанных с Маасом – тоже.

– Если приедет Фелия, я не сумею ей отказать. Не могу же я делать вид, будто ее не существует.

– Не впускай даже ее, любовь моя. После. Не сейчас.

Клара утерла глаза кулачком – торопливо, грубовато, так что сердце Доусона дрогнуло. Он сжал ее колено, пытаясь хоть как-то ободрить.

– Значит, тучи сгустились? – спросила она.

– Иссандриан собирает бойцов. Ведунов. Дело может дойти до кровопролития.

Клара глубоко вздохнула.

– Ну что ж.

– Все кричат, что защищают интересы Симеона, но сохрани нас Бог, если объявится хоть кто-то, кому хватит смелости повести за собой остальных. Астерилхолд и Нордкост наперебой лезут подкупить