Пауки в банке - Александр Георгиевич Шавкунов

разгромную победу над аянами. Сильный союзник теперь обязан им, а значит, война УЖЕ выиграна! Больше никто не погибнет! Она утёрла слёзы и увидела, как небо горит. Исполинский гвоздь пробил серые облака и разметал их до горизонта, а затем взорвался, как тысяча ядерных бомб.

Ударная волна смела истребители, гигантские волны обрушились на флот. А следом град из горящего металла.

Бренир кричала, видя, как один за другим падают её дети. Как скрываются в клубах дыма и океане. Вся электроника выключилась. И её истребитель превратился в консервную банку, что держится в воздухе чудом.

— Нет! — Закричала девушка, ударяя по приборной панели. — НЕТ!

Крик ничего не спасёт, но и молчать она не может. Треснули бесполезные экраны, счётчики. На панель брызнула кровью из рассечённой руки. Бренир дёрнула рычаг катапультирования, и механика сработала безупречно. Ветер подхватил парашюты и понёс вдоль поднимающегося над берегом грибовидного облака. Этого она уже не видела, поникла в кресле и ремнях, безвольно, как тряпичная кукла.

* * *

Синая замерла, ловя обрывающиеся сообщения, как голодный пёс кости. Сигарета в руке мелко дрожит, и кончик разгорается ярче. Весь мир только что умолк. Заглохло сообщение с передовыми отрядами, умерла дипломатическая линия. Все замолчали.

Старуха с трудом затянулась и подняла взгляд к потолку. Будто ожидая, что тот рухнет.

* * *

Грэйн обмякла в кресле, наблюдая, как десятки спутников выходят на ударные орбиты и выпускают стержни. Те отдаляются обманчиво медленно, ускорители на концах придают им вращение на манер сверла дрели… За окном стало светло. Она повернулась к нему и мертвенным взглядом наблюдает огненный росчерк, несущийся к горам. Кахаар ведь не должен быть под ударом!

Нет… платформы посылают сигнал-запрос и, не получив ответа, бьют по скоплениям войск.

— Что же мы наделали… — Повторила она.

Сенатор молча смотрит на стержень, что вошёл в атмосферу на предельной скорости. Воистину, стрела Отца Неба. Сигарета в уголке губ едва тлеет, а фильтр пропитался кровью из треснувшей губы.

Дверь распахнулась от пинка, и в комнату влетел Драцар с отрядом. Стволы винтовок направились на Сенатора и Грэйн. Контрразведчик окинул взглядом комнату и труп Крауна, остановился на мигающем экране. Он всё понял, но не так. Дуло пистолета направилось на Грэйн.

— Останови это.

— Я не могу… — Пролепетала девушка, размазывая по лицу запоздалые слёзы. — Система действует автоматически. Это уже не остановить…

Драцар сжал губы в тонкую линию, прицелился точно в лоб предательнице. Пистолет опустился и спрятался в кобуру на рёбрах.

— Всех в подвал живо! — Рявкнул Драцар, указывая на Сенатора и Грэйн. — Терминал тоже! Шевелитесь, времени уже нет!

Дальнейшее осталось в памяти Грэйн как череда образом и ощущений. Бегущие люди, выстрелы в потолок. Плечо, упирающееся в живот, а она висит, переброшенная как пляжное одеяло. А затем был грохот, громче которого и придумать невозможно. Земля затряслась и задрожала, девушка всем существом ощутила, как на огромной глубине что-то схлопывается и грунт проседает.

Свет потух. Драцар ещё минут десять кричал в рацию, а затем в сердцах бросил ей в стену.

Едва живой пленник всё это время курил, и кончик сигареты единственный источник света.

Спустя вечность заработал резервный генератор, и подвал залило мертвенно-бледным светом. Грэйн увидела десятка три военных, двух врачей и Драцара, что склонился над древней радио точкой. Контрразведчик настраивает частоты двумя ручками, вслушивается в эфир и ругается. Компьютер, спасённый из комнаты Грэйн включился, но не может подключиться к сети.

Устав пытать радио, Драцар быстрым шагом пересёк подвал и приставил пистолет ко лбу Грэйн. Надавил, и девушка ударилась затылком в стену, мелко затряслась.

— ГОВОРИ!

— Что?! — Через слёзы выдавила археолог.

— ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА?!

С каждым словом Драцар усиливает давление, и искусственный глаз сверкает как безумный. По лицу Грэйн побежали слёзы, а горло перехватил спазм, словно гаррота из колючей проволоки.

— Когда это кончится. — Прорычал Драцар, нехотя убирая пистолет. — Тебя казнят, тварь.

— Это не кончится… — Всхлипнула Грэйн.

— Что?

— Не кончится… — повторила девушка, бессильно глядя в пол. — Там двадцать платформ в режиме «Мёртвая Рука», полная автономность и атака всех целей не принадлежащих Державе. До сорока вольфрамовых стержней на каждой… но… но… Главная платформа имеет системы сборки и плавки.

— И что это значит? — Процедил Драцар, вновь нависая над девушкой.

Её голос слегка окреп, а рыдания превратились в дёрганые всхлипы.

— Она может делать новые стержни. Металла на орбите хватит лет на двести.

— Ты хочешь сказать, что нас ещё два столетия будут гвоздить?!

Грэйн промолчала. Быстро облизнула губы. Удивительно, как пистолет, прижатый ко лбу, подстёгивает мысли. Человек ведь по-настоящему соображает только перед смертью… Покачала головой и выпрямилась, только чтобы снова упереться лбом в воронёный ствол.

— Мы можем это остановить. — Выдохнула она. — Если уничтожим платформу или отключим её.

— И как же мы это сделаем?

Драцар вновь убрал пистолет. Запер дыхание и, сложив руки на груди, сверлит предательницу взглядом.

— Нам нужна будет помощь. — Сказала Грэйн. — Истребитель, способный подняться в космос.

— Ага, а может тогда проще джина найти или ведьм попросить? Где мы тебе достанем такой самолёт…

Сенатор отщёлкнул сигарету под ноги и наступил пяткой.

— Ну, у нас есть такие.

* * *

Нирел очнулся лицом в тёплой грязи. Тело ломит так, будто сломаны все кости до единой. Расцепил ремни и рухнул в грязь плашмя. Идёт дождь, в стороне догорает поваленный лес, и во всём мире есть только шелест падающих капель. Небо вновь серая пелена. С трудом поднялся и обнаружил себя рядом с берегом океана, точнее тем, что от него осталось. Теперь там новый кратерный залив, чьи берега усыпаны метеоритным стеклом и обломками кораблей. Сами стальные чудовища дрейфуют брюхом кверху. Но не всё, огромный корабль ДРЛО лишь накренился на левый борт и движется к берегу. В отчаянной борьбе за плавучесть команда решила поставить судно на отмель.

В тени исполина движется одинокий ракетный корабль. Вот и всё, что осталось от чудовищной армады. Нирел шагнул и, охнув, упал на колено. Ощущение, будто позвоночник сместился и сломался. Но нет, ноги шевелятся. Скрипя от боли, подполз к креслу, вскрыл отсек с НЗ и аптечкой. В тёплую, но быстро остывающую, грязь упал чёрный футляр. Нирел торопливо вскрыл его и достал оранжевую аптечку. Рядом лежит пистолет и дополнительный магазин, теплоизолирующее одеяло и набор провианта с ножом.

Обезболивающее — ампула из мягкого металла, с запечатанной иглой.

Боль во всём теле скрыла укол в бедро, а через пять минут пошла на убыль. Нирел вдохнул полной грудью и побрёл