Эпоха Опустошителя. Том VII - Вел Павлов

Я никогда не мог стойко наблюдать за тем, когда плачут женщины. Да и смирением излишним не славился. Однако прямо сейчас эти черты моего скверного характера дали трещину, как и иллюзии внутреннего мира, а в душе пробудилось доселе невиданная горечь и тоска.

Гибель Руны Разрушения я принял как часть бытия. Моя жизнь в целом пошла наперекосяк после рождения, а уповать на судьбу вечно нельзя. В конце концов умрёт и обратится прахом всё, что ты знаешь. Всех, кого хоть маломальски любил и уважал. У кого-то таких людей много, а вот у меня единицы. И Альяна находится во главе таких существ.

Единственное до чего смог додуматься разум в такой момент — это приблизиться к призрачному комку создания Древних и со всей нежностью на какую был способен, мягко приподнять девушку на руки и умостившись на её место, я аккуратно прижал содрогающееся эфемерное тельце к себе. От стойкой и грозной Руны Истребления не осталось и следа, а из-за моих манипуляций Альяна отчего-то зарыдала еще сильнее и, прикрыв слегка веки, я стал ждать.

— Прости меня, Ранкар… Прости…

— Тише… Тише, малышка, — с любовью прошептал я, то и дело наблюдая за собственными мерно пульсирующими источниками во внутреннем мире. — Рано или поздно, но все они сдохнут. И плевать, что будет дальше. Я помогу. Обещаю тебе. На долгую жизнь я никогда не рассчитывал со своим норовом и проклятым наследием. Так что битва с оберегами вполне по мне.

Утешения подействовали. Рыдания начали затихать и остались лишь тихие подвывания, похожие на вой раненого волчонка.

— Спасибо тебе, Ранкар, — шмыгнула носом спата и крепко обвила мою шею руками. — Ты носитель, а я инструмент. Я обязана быть твоей опорой и поддержкой, но в нашем тандеме всё идёт наперекосяк.

— Ты неправильная Руна, а я неправильный носитель, — хмыкнул добродушно я, намекая на своё происхождение опустошителя. — Жизнь — знатное дерьмо с редкими просветами, получается, – философски заметил я.

— Мы же… мы же просто… инструменты, — сдавленным голосом прошептала спата. — Разумные, но всего-навсего… инструменты. Без носителя мы… безвредны. Зачем нас убивать? Зачем… убили моих сестёр?

— Страх, красотка, — выдохнул я, прекрасно понимая всю подоплёку случившегося. — Вы обладаете силой, что способна пошатнуть существование небожителей. Да, вас мало. Очень мало. Но Пятой Династии хватило и этого, чтобы проредить их ряды. Ублюдки просто перестраховались. Нет существа — нет проблемы.

— Значит, «страх». Обычный «страх»… Что ж, в таком случае пусть боятся, — обозлённо прошипела Альяна, утирая слёзы и прижимаясь ко мне лишь сильнее. — Пусть боятся!

— Да, пусть боятся, — повторил тепло я.

Так мы и сидели. В полной тишине внутреннего мира. Два злейших врага, которые никогда не должны были стать единим целым. Зачаток грёбаного Опустошителя миров со сраным наследием и изувеченная Руна Истребления, что способна отправлять оберегов и таких как я на тот свет, и которая, судя по всему, осталась последней в своём роде. И как после такого не уповать на злодейскую судьбу?

Через некоторое время Альяна успокоилась окончательно. Хватка призрачных ладоней ослабла. Вид спаты принял четкие контуры, и она слегка отстранились от моей шеи, а я внезапно ощутил на собственной щеке странные ощущения. Поцелуй Руны напомнил слабенькое, но приятное дуновение весеннего ветерка.

— Спасибо тебе, Ранкар, — с грустной улыбкой сглотнула горько девушка, а после с мольбой заглянула мне в глаза. — А теперь будь добр отдай останки крошки Разрухи.

Она о чем-то недоговаривала. Это читалось в её потерянном взоре. По мановению мысли я слегка выпрямил правую руку в сторону и материализовал из глубин перстня Виссы Август две черные рукояти с пятисантиметровыми обломками тонких клинков.

При взгляде на своеобразный прах сестры глаза Альяны напрочь потускнели, и она робко протянула призрачную руку к ним, но в последний миг я резко сжал рукоять, ведь тревога пересилила жалость.

— Почему ты назвала себя клятвопреступницей? — шепотом спросил я, отчего девушка тотчас оторопела, а её протянутая ладонь застыла.

Во внутреннем мире вновь воцарилась гробовая тишина, но дрогнувший женский голос разрушил молчание.

— Заветы Древних… — сиплым тоном пояснила подруга. — Сталь пяти Рун Забвения не должна никогда соприкасаться между собой. Ни за что, никогда и ни при каких обстоятельствах. Даже в сражении между разорителями.

— Почему? — с волнением осведомился я, глядя в тёмно-сиреневые глаза спаты. — Чем это грозит для Рун? Чем это грозит лично для тебя?

Звенящая тишина мне не понравилась, а ответ Руны поселил в душе очередную волну тревоги.

— Заветы Древних неоднозначны. Скорее всего, они не решились рисковать созданным и во многом я их понимаю, — призналась честно Альяна, грустно улыбаясь. — Точно не знаю, как производилось наше зарождение, но такие как я и мои покойные сестры более не будут существовать во Вселенной. Иначе подобных мне и моим сёстрам было бы слишком много. Вероятнее всего, Древние не решились объединять нас по двум причинам.

— И каким же?

— От слияния может образоваться нечто более могущественное, — тихо ответила спата.

— А вторая причина? — с тревогой спросил я, предчувствуя неладное.

— Абсолютное развоплощение… — сглотнула печально девушка, пряча от меня глаза. — Утрата обеих Рун, что учувствуют в ритуале.

Вот как получается. Окончательное исчезновение. Что ж, теперь мне всё понятно.

— Прости, Ранкар, — заунывно прошептала спата. — Без моего духа для тебя сталь Древних утратит свою ценность. Прости, Ранкар, за такой эгоизм. Но я… я не могу иначе. Они… они обязаны заплатить. Так что либо я погибну, либо стану сильнее.

— Если ты всё решила… — выдавил я из себя печальную усмешку, — … то, кто я такой, чтобы тебя останавливать?

— Ты… ты мой носитель. Ты мой драгоценный разоритель, — с увлажнившимися глазами просипела подруга, а затем вновь мёртвой хваткой вцепилась мне в шею. — Я не могу сказать, кто я на самом деле. Руна Истребления или же Последняя Императрица Пятой Династии. Однако нечто мне подсказывает, что ты… что ты лучший из всех, кто мной обладал.

— Глупышка, — усмехнулся чуть веселее я, неторопливо вкладывая останки крошки Разрухи в призрачные ладони спаты. — Ты же их даже не помнишь.

— Но я… я знаю тебя, — хриплым голоском прошептала девушка, а под конец из её глаз вновь брызнули слёзы. — Прости меня, Ранкар.