Сидус. Вида своего первый - Данияр Саматович Сугралинов

огромную, напоминающую котел голову Головы. К горечи в его голосе добавилось сладострастие: — О, как бы я ее отжарил!

Оружие явно создавалось под другую расу, держать его было неудобно, но принцип действия, как я узнал из Кодекса, был нехитрым — требовалось до предела стиснуть рукоять, что создавало высокоэнергетическое электромагнитное поле…

— Любопытный мод… для животного, — кивнул я, наводя на Грега рельсотрон. — Гори в аду.

Он прыгнул ко мне, дрон-наводчик удержал цель, картридж рельсотрона выкинул снаряд, тот замкнул электроды и пробил лоб Головы. Защитный силовой мод если и сдержал его, то на долю секунды.

Главарь рухнул с идеально круглой дырой во лбу, а костяные лезвия сложились на его груди. Снаряд же, пробивая все на своем пути, ударил в границу измерения и аннигилировался. Уведомление сообщило, что я нанес критический урон, ставший смертельным.

Остались двое. Оба стояли менее чем в десяти шагах, промахнуться было невозможно. Я направил на них ствол, поводил им, дрон-наводчик предложил цели. Рельсотрон был готов к выстрелу.

Рапторианец прорычал что-то невнятное и плюнул кислотой. Я увернулся и навел ствол на Джанко.

— Стой, Картер! Я не хотела! Меня Голова во все это втянул! — закричала она, и в ее голосе прорезались визгливые нотки. — Пощади, кэп, договоримся! Я многое умею! Ты не пожалеешь!

— Я тоже сдаюсь, — сказал рапторианец. — Это не мой конфликт, у меня нет к тебе претензий, хомо Картер Райли.

Противники больше не атаковали и не пытались сбежать — некуда. Добивать их мне не хотелось, особенно рапторианца, чьей единственной виной было то, что он связался с преступниками. Вряд ли он знал, кто они и что собой представляют.

Но донесшийся издалека голос Убамы лишил выбора:

— Невозможно изменить условия битвы! Вы не выйдете оттуда, пока одна из сторон не будет лишена функциональности!

В тот же миг Джанко и Оран’Джахат, поняв, что пощады не будет, и убедившиеся, что огонь и кислота мне не вредят, бросились в рукопашную. С интервалом в две секунды оба получили по дыре в голове и отправились к праотцам — дрон-наводчик не подвел.

В боевом карманном измерении остались лишь я и пять трупов, но что-то было не так.

— Рехегуа Убама Овевева! — закричал я, зачем-то глядя наверх. Метрах в двухстах надо мной мерцала граница измерения. — Битва закончена! Вытащи меня отсюда!

— Битва продолжается, — равнодушно ответил тот. — Когда она закончится, победившая сторона вернется в основную реальность.

Интересно, как он со мной общается? Откуда наблюдает? Вопросы интересные, но не насущные.

Я обошел поле боя. Саид без половины черепа валялся в луже собственной крови. Грег лежал, глядя стекленеющими глазами в небо, издали казалось, что он еще жив. Я проверил — он не дышал, сердце не билось.

Джанко была мертва. От Альфредо остался только дымящийся прах. Рапторианец…

Я подошел к нему, насмешливо поприветствовал:

— Четыре по четыре кебаха твоим близким, рапторианец Оран’Джахат! У вашей расы мозг разве не в голове? Или вы можете жить с пробитым мозгом?

Рептилоид открыл глаза, блеснул вертикальными зрачками и выдохнул слабое облачко бурого пара:

— Добей.

— Не хочу.

— Придется. Ведь ты же не дашь мне себя убить?

— Не дам.

— Тогда добей. Иначе останешься здесь. Оба останемся.

— Почему ты еще жив? Ты же смертельно ранен!

— Я здоров на сто процентов, хомо Картер Райли. Но биться с тобой не буду — твои модификации, уверен, на порядок лучше моих. У меня нет шансов. Благодарю за то, что сохраняешь уважение ко мне, своему врагу, который пытался тебя убить, поэтому открою свой секрет.

— Секрет?

— Сложная модификация, — ответил он, поднимаясь, ткнул когтистым пальцем в лоб. Всмотревшись, я ахнул — пулевого отверстия не было! — Эта боевая модификация называется «Блеф». Мой род готовил меня к Арене, а «Блеф» считается основным для любого бойца, потому что дает второй шанс. Каждый Джахат, становившийся чемпионом Арены, имел этот мод.

— В чем принцип его действия?

— На… — Он подумал, переводя рапторианское время в земное. — При активации «Блефа» шесть секунд весь урон, получаемый бойцом, все его раны и повреждения — фикция. Противник видит, как уменьшается шкала жизни, как я истекаю кровью, но это иллюзия. Когда «Блеф» спадает, я в том же состоянии, в каком был до его активации.

Кивнув ему, я демонстративно отвернулся. Атакует меня — тогда я его убью. Если же нет… Секунда, другая, третья…

Я посмотрел на рапторианца, он просто стоял. Убить его рука не поднималась, а не убить нельзя… Или можно?

— Рехегуа Убама Овевева, я, хомо Картер Райли, отказываюсь от битвы!

Морда рапторианца выразила целую гамму чувств — от удивления до радости. Выдав целое облако пара, он проревел:

— Рехегуа Убама Овевева, я, рапторианец Оран’Джахат, отказываюсь от битвы!

Несколько секунд мы смотрели в потолок измерения, ответом нам было молчание. Очевидно, охотник думал.

— Битва будет объявлена незавершенной, — донеслось до нас, когда он принял решение. — Все имущество погибших станет собственностью организатора. Хомо Картер Райли и рапторианец Оран’Джахат будут внесены в список неблагонадежных бойцов и реестр недружественных лиц для всей расы рехегуа. Это серьезное наказание, бойцы, поэтому я прошу вас подтвердить отказ от битвы.

Мы подтвердили, и через миг оказались в пабе «Золото лепрекона» в окружении толпы зрителей. Охотник отозвал рапторианца, что-то ему сказал, и мой недавний противник устремился на выход. Даже не поблагодарил меня, засранец…

В следующее мгновение я оказался в объятиях Крисси. Девушка прижалась ко мне всем телом, ее глаза блестели от слез, но она улыбалась.

Нежно отстранившись от нее, я посмотрел на рехегуа Убаму, который тоже подошел к нам. Он протянул мне длинный плащ, который с одинаковым успехом мог бы носить как человек, так и вольтрон.

— Оденься, хомо. Прими эту одежду из шкуры бувамсо, которую я добыл на Буми. Слышал, что ваша раса считает неприличным демонстрировать половые органы. Особенно, если…

Посмотрев вниз, я охнул и быстро запахнулся в плащ. Он был без рукавов, зато технологически совершенен — пояс не понадобился, края, наложившись друг на друга, скрепились сами собой.

— Почему ты меня обманул? — беззлобно поинтересовался я скорее из любопытства. Дело-то сделано, чего уже возмущаться. — Бой должен был проходить только между мной и Грегором!

— Не намеренно, — ответил он. — Когда я объявил условия поединка, другие члены охотничьей группы ответили согласием. Понимаю, что они просто выражали радость от того, что ваш конфликт с их лидером наконец завершится, но модуль «Битва малых групп» счел их полноценными участниками. Мне пришлось объявить их имена, а дальше все сделал модуль.

— Так вышло даже лучше, — признал я. —