Санитары человечества - Дионмарк

химии, но в тебе заложен ключ, чтоб повернуть всё обратно! Твой организм выработал какой-то защитный вирус от вампиризма, не знаю, то ли после того, как тебя использовали в виде «консервы», то ли из-за длительного пребывания под землёй, но это не важно. Ты святой Грааль! Я сейчас к тебе зайду, у меня тут еда. Ты можешь разорвать моё немощное тело, и я не буду защищаться! К замку от цепи, к которой ты прикован, у меня есть ключ. Выбирай сам: или ты его у меня вытащишь из кармана самостоятельно, или я сам освобожу тебя от оков? Но ради будущего Человечества, прежде подумай! Уф-ф-ф! – выдохнул старик и с трудом поднялся на ноги. Взяв доску с нехитрой снедью, он подошёл к двери и со скрипом отодвинул массивный засов.

Глава 18 «Бессмертие или смерть»

Меня обманывали не раз, мою душу вытравливали из этого тела всеми возможными способами. Иногда мне казалось, что я существую только для того, чтоб страдать. Наконец то я до этой твари доберусь! Моя шея скованна металлическим обручем и прикована цепью к стене. Мне больно, но я жду тебя! Да, ты раскрыл свои карты и поведал про своего сына, но мне это всё по барабану! Мне нужно твоё бездыханное тело, ну и что, что ты старик? Ты рассказал про свою жизнь до этого поганого Апокалипсиса, но я всегда подозревал, что ты такая же, как и я, сволочь! Мне срать на твои божьи законы! Где они были, когда ты вонзил мне в спину нож? Когда я хотел спасти твоих тупорылых «родимичей» от этих поганых упырей? Вот же какой божий, праведный старичок, своими соплями про свою жизнь решил меня расслабить? Не дождешься! Давай, заходи, ублюдок! Я жду тебя!

– Привет, Глебушка! Вот он я! – дверь открылась, передо мной стоял Михалыч, в руках держа еду. – Думаю, что ты сейчас меня удавишь, но я готов к этому! Я твой, ты должен выбрать свой путь!

– Сссука… – перед глазами опять появился Петя, его фантомное тело сейчас блекло мелькало на фоне этого старика. Мальчик тянул свою отрубленную руку по локоть и улыбался. А ещё с права проступил тот пацан, Саша вроде, бледный и улыбчивый, я помнил вкус его крови… – Заччччем ты это делаешшшь? Я жжже тебя сссейчччас разззорву!

– Рви! Я готов! Но прежде ты должен понять, моя смерть ничего не изменит! Твоя жизнь в божьем предначертании! – вот же фанатичный придурок, он сделал шаг навстречу, и я знал, что могу до него дотянуться, длина поганой цепи позволит. Я ждал этого момента, но сейчас почему-то просто стоял и смотрел на него. – Вот, возьми!

Он протянул мне ключ от замка цепи. Я зарычал от злобы смотря на него, из рта капала слюна, но почему-то я просто выхватил этот чёртов ключ и без промедления открыл замок. Свобода!

– Ты свободен, Глеб… прости меня, если сможешь! – он со слезами упал на колени передо мной, на расстоянии вытянутой руки. Вот же его шея, я могу просто протянуть свою ладонь и когтями провести по артерии, разорвав её.

«Не надо!» – беззвучно прошептал прозрачный фантом Пети, моего мальчика, которого пришлось убить в Ту Зиму. И Сашка, мальчишка, которого я и не знал, до того момента, когда он сам отдал мне свою кровь, чтоб я ожил. Он просто стоял и пронзительно смотрел на меня.

– И чччто дальшше? – я откинул железный ошейник в сторону и вплотную подошёл к склонившемуся старику, и на седую голову его положил свою руку с закрученными когтями.

– Исполни божью кару! Я давно уже готов! – он отложил доску с едой и обнял мои ноги, зачем-то поцеловав колено через гнилую штанину. – Я грешен, как и ты! Нам вместе гореть в Аду!

– Дурак… – мой голос дрогнул, да, я многих убил этими руками, чтоб выжить. Были среди них и гниды в человечьем обличье, и безвинные женщины с детьми, и даже бессильные старики. Я жрал человечину, только чтоб дальше существовать без цели в жизни. Я переступил все мыслимые и немыслимые границы, чтоб просто жить дальше. И сейчас мне стало больно в груди, так больно, что аж выть хотелось. – Мне плохххо, Михххалыччч…

Я так же упал на колени перед стариком и обнял его, чувствуя хрупкое биение в венах. Он меня стал целовать в щёки. Мы в соплях и слезах, сейчас со стороны представляли странную картину. Но ему и мне было всё равно. Вся боль этих страшных, последних лет выходила из меня тягучей желчью. В голове моей крутились калейдоскопом убиенные мной души людей, та тюрьма, из которой выбрался чудом; стадо для закалывания, в которой с Артосом оказался по воле случая и много что ещё, от чего стыла кровь в жилах… и Петя, с обмороженной и гниющей рукой и его плач, который преследовал меня всё это время.

– Нам надо жить дальше, Глебушка, – услышал я шёпот Михалыча, – чего бы это не стоило! Не ради нас, проклятых ублюдков, а ради будущего! На наши плечи легла непосильная миссия спасти этот мир! Миллиарды людей заплатили своими жизнями за ошибки Человечества и теперь настало время исправить их!

– Да, Михххалыччч, я готовввв! – прошипел я сквозь плач…

* ** *

– Я сделал всё, что мог, он не жилец, – пробасил мужчина в белом халате и со звоном откинул хирургические инструменты в железную чашу. Перед ним на операционном столу лежал в беспамятстве обнажённый Пётр с зашитой раной на груди, а под ним растекалась кровь, пропитывая простынь. – Ещё минут пять ему осталось, и вряд ли он уже придёт в себя. Да и это к лучшему, спинные позвонки разбиты, желчный пузырь лопнут… Не повезло ему, нда… По-хорошему его бы ввести в кому, вливать кровь, но сами понимаете, нет у нас условий…

– Понимаю, – Алиса печально вздохнула и задумалась, – доктор, вы можете идти, я тут посижу с ним.

– Алиса, только без глупостей! – насторожился мужчина, но всё же пошёл к двери, – через пять минут я пошлю санитаров, чтоб унесли тело. До свидания!

– Угу… – невнятно пробормотала девушка, в голове созревал сумасшедший план.

Как только дверь захлопнулась, Алиса, воровато оглядываясь по сторонам, вплотную подошла к умирающему.

– Эй, Пётр Андреевич! Вы меня слышите? – она склонилась над Петром, всматриваясь в мокрое от пота лицо. Конечно же он не слышал. – Я помню, что вы говорили, что ни за что не хотите стать таким же, как мы. Поверьте, это лучше, чем смерть.