Собери себя сам 2 - Александр Сергеевич Виланов

качеств, но все религии сходились в одном: бог — это сильное существо, способное творить всё, что ему вздумается. И экзоры вполне подходят под это определение.

— Так что насчёт моего вопроса? Чем моя скромная персона помешала сильнейшему существу?

— Ты знаешь, кто ты такой?

— Нет, — честно ответил я. — Обычно я не распространяюсь о своём происхождении, но видится мне, ты знаешь обо мне больше, чем я сам. Так что с тобой нет смысла секретничать. Я появился на свет с пустым каркасом, и могу покупать органы в магазинах.

— Пустой, — сказала Криэлис.

— Да, помнится, Тартарос тоже меня так называл. И что же со мной не так?

— То, что экзоры боятся пустых.

— Боятся? — удивился я. — Мне кажется, это я их, чудищ таких, должен бояться.

— Всё дело в развитии, — сказала Криэлис. — Например, люди. Они могут развиваться: качать мышцы, тренировать ловкость, изучать профессии и боевые навыки. Но их развитие ограничено. Человек может стать в три, в пять раз сильнее. Но он не сможет усилиться в сто раз. То же самое с мутантами. Мутацию можно изучить, усилить, но в пределах разумного. То же и с экзорами: мы сильнейшие существа в этом мире, но наша сила почти фиксирована.

Кажется, я начал понимать, к чему она ведёт.

— Но пустые — совсем другое дело. Ещё недавно ты был пустым каркасом. Твоими первыми органами, скорее всего, стали человеческие (хотя бывают исключения). А сейчас ты — дракон. Как по-твоему, во сколько раз ты стал сильнее за это время?

— В десять точно, — ответил я. — А то и в двадцать. Или тридцать. Пятьдесят… нет, это уже многовато.

— Вот именно, — кивнула Криэлис. — Потенциал роста пустых почти неограничен. Вы можете развиваться почти до бесконечности, становясь сильнее в сотни, в тысячи раз. Если ты продолжишь улучшаться, то однажды сможешь сравняться с экзорами по силе, а потом и превзойти их. И стать угрозой их существованию.

А ведь в этом есть смысл. Теперь всё встаёт на свои места. Пусть сейчас я мелок и слаб, но имею потенциал стать сильнейшим существом в этом мире.

— Поэтому экзоры охотятся на вас, — продолжила Криэлис. — Поэтому, как только появляется сигнал о появлении в мире нового пустого, они тут же бросают все силы на ваши поиски.

— «Наши» поиски? А сколько нас всего?

— Из того, что мне известно, пока ещё не было случая, чтобы пустой прожил хотя бы месяц. А большинство из них находят и убивают ещё в первую неделю (не говоря уже о тех, кто умирает естественным путём от лап монстров, и экзорам даже не приходится вмешиваться). Проще говоря, Рахт, на данный момент ты единственный живой пустой. Других нет.

Её ответ вызвал во мне странные чувства. Единственный… других нет… Только что я узнал, что в мире существуют мои сородичи, такие же существа, как я. И тут же мне сообщают, что все они мертвы, и я остался один.

Возникло странное чувство одиночества. Вот вроде и есть знакомые, друзья, союзники. Эльва с её солдатами, Леонид с его общиной. Но это не то. Они не такие, как я. Они принадлежат к другому виду. А таких, как я, больше нет…

Ладно, Рахт, не забивай себе этим голову. Тому, кого боятся боги нового мира, не пристало комплексовать из-за одиночества.

— Кхм, знаешь, им бы не пришлось бояться, если бы вместо попыток убить меня они попытались подружиться, — сказал я.

Криэлис усмехнулась:

— И они должны поверить твоему честному слову, что ты никогда их не тронешь? Боюсь, Рахт, это так не работает. Друг в любой момент может воткнуть нож в спину. Ты и сам должен это знать, раз провёл столько времени среди людей.

Ну да… Вспоминается Виг, которому я никак не вредил и считал другом, а в итоге он продал меня. И ведь до сих пор живой, топчет где-то землю…

Я повернулся к Криэлис:

— Рассказывая про экзоров, ты несколько раз произнесла «мы». Значит, ты тоже одна из них?

— Ну да.

— Тогда почему не охотишься за мной вместе с остальными?

— Хоть мы и принадлежим к одному виду, это не значит, что мы все друзья и преследуем общие цели. Я давно живу особняком и не веду дел с другими экзорами. И участвовать в их охоте на пустых тоже не собираюсь.

— Настолько не собираешься, что даже спасла меня в Занморхе? — усмехнулся я.

— Так ты догадался.

— Вариантов было не так уж много. Я знаю всего одно существо, способное создать сверхпрочный магический лёд. Так ты из-за этого поссорилась с Тартаросом?

— Да.

— А разве ты сама не боишься, что я прокачаюсь и попытаюсь убить тебя?

— А ты попытаешься? — спросила она с игривой улыбкой.

— Друг всегда может вонзить нож в спину, — повторил я её же фразу.

Криэлис вздохнула.

— В отличие от остальных экзоров, я не грежу бессмертием, и понимаю, что у всего есть начало и конец. В том числе у богов. Есть множество причин, по которым моя жизнь может оборваться — от банального убийства до магических аномалий, которые нарушат работу моего организма, или прихоти Системы. Ты — лишь одна из возможных причин.

— Так Система выше вас? — уцепился я за её слова.

— Следующий вопрос.

Не хочет об этом говорить? Ладно, лучше разузнаю побольше о себе.

— Кто мы вообще такие — пустые? Откуда мы взялись? Для чего мы существуем?

— Следующий вопрос.

…

— Кто такие экзоры, тоже не скажешь?

— А ты понятливый.

Что ж, было бы слишком жирно за один раз получить сразу все ответы.

— Кстати, ведь изначально я прилетел сюда, чтобы спросить совсем о другом. Наша телепортация в ледяную пустошь — это ведь твоих рук дело?

— А сам как думаешь? — усмехнулась она.

— И с чего ты вдруг решила пошалить? Богу стало скучно на своём Олимпе? Хотя давай сам угадаю: тебя возмутило, что я фармлю монстров в твоём замке.

— В следующий раз будешь думать, прежде чем вторгаться на чужую территорию, — беззлобно произнесла она.

— Уж прости, табличек на входе не стояло. Нигде не было подписано, что этот замок кому-то принадлежит.

— И ты подумал, что такой архитектурный шедевр