Опричник 3. Канцелярия Государственной Безопасности - Дмитрий Буров

— Да чтоб тебя! — выругался вслух, задрав голову и приставив ладонь козырьком ко лбу.

Царевна не стала дожидаться создателя летательного артефакта. Наяда явно приняла мои слова за руководство к действию и самостоятельно активировала комплект. И вот теперь я стоял на пригорке, покрытом мхом, и наблюдал, как царевна, вереща от восторга, выделывает кренделя и фортеля высоко в воздухе.

— Все-таки мне не приснилось, — пробормотал я, глядя как от восторга у водяницы прямо в воздухе появился красивый перламутрово-изумрудный мощный хвост. — Нет, никаких подробностей, однозначно… Иначе Бес меня не просто убьет… Он меня убьет, уговорит Коржика воскресить, а затем еще раз убьет. И еще раз надцать повторит…

Русалка рулила хвостом, «плавала» в небе. Вокруг нее едва заметно мерцало марево, тот самый воздушный пузырь, благодаря которому Наяда обрела «крылья». Позабыв про титул и приличествующее царевне поведение, водяница с визгом носилась в небесах с дикой скоростью. Причем скорость эта не уступала той, с которой носилась ступа Ягини.

С довольным видом я наблюдал за игрищами одуревшей от счастья девчонки, выискивал недостатки в артефактах и старался не слушать вопли жабы, приставленной к Наяде в качестве няньки-воспитательницы. Царевна перепробовала все свойства комплекта по нескольку раз. Вызывала духов, водила с ними хороводы, вместе они взмывали свечками выше облаков и падали водяными столбами в озеро.

С ехидной улыбкой я отметил, как провалилась попытка жабы спустить царевну с небес на землю. Огромная сеть. сплетенная из тугих растительных стеблей, взметнулась вверх. Но едва опасность коснулась воздуха рядом с Наядой, как сработали защитные щиты. Одновременно все.

— Вот так гуси-лебеди, — присвистнул я, наблюдая, как вредная нянька с мерзким кваканьем скатилась в воду. Сверху жабью морду накрыли остатки сети. Примороженной сети, что характерно.

— Надо немного подкрутить, — пробормотал я.

— Не надо ничего подкручивать, опричник! — радостно взвизгнула царевна прямо у меня над ухом, и тут же обвила руками-ногами и принялась не то целовать, не то прикусывать от возбуждения все, что попадалось ей на зубок. При этом не забывала крепко прижиматься грудью к моей спине.

«Ох, внучок, говорил же тебе», — проворчал дед и тут же смолк.

— Проси, что хочешь! — оторвавшись от моей шеи, выдала царевна. — Все, что в моих силах, сделаю. А коли не в моих будет, найду того, кто сумеет, и все равно по-твоему будет, — сверкая глазами выдохнула Наяда, появившись перед мои лицом. — Твоя награда ждет тебя, мой герой, — водяница облизнула губы, потянулась всем телом, пышная грудь тяжело колыхнулась и еще больше показалась в вырезе и без того глубокого декольте.

— Я знаю, чего хочет мой мастер, — проворковала царевна, сильнее вжимаясь в меня. — Ты устал, ты работал почти двое суток, тебе нужно расслабиться и отдохнуть….

Голос Наяды журчал прохладным ручейком, который так хорошо освежает знойным летом в тени деревьев.

— Пойдём, мастер, я омою тебя ключевой водицей, размену плечи каменные, натру маслами тело сильное, уложу на перину. Отдохнёшь, поспишь, пообедаешь и поговорим…

От этого сладкого убаюкивающего голоса я как-то сразу ощутил дикую усталость. Захотелось прилечь, и поспать часов десять, а лучше суток трое.

«Берегись, Свар, — рявкнул дед. — Наяда запела песнь! И не отступит, пока не добьётся своего!»

— Сколько я работал? — внезапно меня как обухом по голове ударило.

— Что? — растерялась на миг царевна, невольно отодвигаясь от меня.

Лицо водяницы стало жемчужным белым, как мрамор, глаза же наоборот, приобрели глубину и засияли потусторонним зеленым цветом. И свет этот полностью поглотил зрачок. Губы девичьи алели словно кораллы. Острые маленькие зубки белели как речные жемчужинки, а между ними мелькал розовый язычок. И в этот раз он явно не походил на обычный, человеческий.

Я сдержался и не отступил ни на шаг, только покрепче ухватил царевну за плечи, удерживая на расстоянии. Тут-то и обратил внимание: у водяница снова отрос хвост, и она парила над землей с помощью созданных мной артефактов.

— Ты сказала, что я работал почти двое суток, — просипел я, откашлялся и уточнил. — Как такое возможно без еды, без питья и прочих надобностей?

— Моя мастерская и не то может, — царевна повела округлыми плечами. — К чему мне отвлекаться на пустяки, когда мысль не отпускает, а работа спорится.

— Так ты меня что, зачаровала, выходит? — рыкнул я.

В душе колыхнулся гнев, я усилием воли погасил желание разнести здесь все к чертовой бабушке. Все-таки дочь царя, да не абы какого, а водяного. К тому же теперь она моя должница.

— Спасибо, царевна, за хлеб, за соль, за гостеприимство. Я бы и рад задержаться, да долг не ждет, пора мне. Пойду я, пожалуй.

— Сва-а-ар… — водяница снова прильнула ко мне, пытаясь поймать взгляд и поцеловать. — Останься… ненадолго… — прошептала Наяда.

Я коротко кивнул, легко чмокнул царевну в губы, подхватил на руки и шагнул в сторону. Наяда довольно улыбнулась, глаза ее с новой силой полыхнули изумрудным светом, девушка хотела было уложить голову на мое плечо, но место, куда я ее нес, находилось в двух шагах.

Аккуратно опустив царевну на трон, я отступил и коротко поклонился.

— Благодарствую, царевна, но пора мне. В другой раз свидимся, задержусь подольше.

Наяда долго на меня смотрела, но постепенно странное свечение уходило из ее глаз. Водяница вздохнула, капризно искривила губы и слегка разочарованно проговорила:

— В другой раз, так в другой раз. Ну что ж, выбирай награду, опричник. Заслужил. Пойдем со мной, — царевна протянула мне ладошку.

— Позволь, здесь подожду, — отказался я.

Кто ее знает, это взбалмошную изобретательницу царских кровей с непонятной навьей магией. Зайду в хоромы на минуточку, а выйду седым стариком. Если вообще выйду. А то останусь в гостях вечно молодым, вечно пьяным.

— Чего ты хочешь за работу свою, добрый молодец? Не стесняйся, проси.

— Твоей улыбки, царевна, вполне достаточно в качестве награды, — широко улыбнулся я. В затуманенной голове крутились какие-то мысли насчет трижды три и три раза. Но я никак не мог припомнить, о чем речь.

— Третий раз предлагаю: проси, что хочешь, все для тебя сделаю, сама предлагаю, — голос царевны зазвучал властно, царственно.

«А вот теперь, похоже, пора», — мелькнула мысль.

— Ну, раз сама предлагаешь, — кивнул я задумчиво.- Мне