Кодекс Охотника #30 - Юрий Винокуров

заключался в том, что в ближайшее время должно произойти нечто невероятное и опасное. Фриг, Плетущая Облака, как всегда, говорила намёками. Никогда в жизни от неё нельзя было добиться прямого ответа либо совета. Половина времени от общения с богиней, которую некоторые считали доброй, тратилась собеседниками на то, чтобы разгадать завуалированный смысл её послания. Это раздражало, ну, первые пару-тройку сотен лет. Потом к этому привыкаешь, и размышления над её словами становятся дополнительным удовольствием.

— Что она сказала об Одине?

Лагерта снова улыбнулась. Ульрих старательно избегал называть Одина отцом, акцентируя внимание на том, что он не очень доволен поступками своего батюшки.

— Дословно сказала, что «он не осознает того, что произойдёт в грядущем. Он станет игрушкой более высоких сил, и это плохо отразится на Сигурде».

— Дальше? — Северный Король нахмурился, услышав своё прежнее имя.

— «Родная кровь послужит мостом, но использовано это будет не во благо рода. Чужие силы обуздают северных воителей, поломав их гордость и использовав их во вред».

— Всё? — уточнил Ульрих.

— Да, всё, — так же терпеливо сказала Северная Королева, уже не став акцентировать на том, что это повторялось много-много раз.

— И что ты думаешь, дорогая? — первый раз за весь разговор Северный Король повёл могучими плечами, отстраняясь в сторону, дабы заглянуть в глаза своей супруги.

— Ты хочешь, чтобы я ещё раз повторила то, что мы с тобой проговорили?

— Именно поэтому я тебя спрашиваю, — кивнул Ульрих и Лагерта повиновалась, что случалось исключительно редко, почти никогда Северный Король не грубил своей любимой жене. Если он делал это сейчас невольно, значит, был чрезвычайно сосредоточен на проблеме, и лучше его не раздражать.

— «Мост крови» — единственное, что мне приходит в голову, это что твой отец может каким-то образом пробраться сюда, в этот мир.

— Он не может сюда пробраться — это Запретный мир.

— Но ты всё же его сын, а он бог.

— Ну, при желании я мог бы ему помочь, поставив маяк, но делать этого, конечно же, не буду. Да и зачем ему это? Прийти и в очередной раз высказать своё недовольство нашим союзом? Но он же понимает, что именно из-за этого недовольства нам пришлось поступить так, как мы поступили.

— При всём уважении, мой дорогой муж, но я думаю, дело немного в другом. Если она говорит о высших силах, а Сандр сказал, что Костяной Скульптор заинтересовался этим миром, то может случиться всё, что угодно.

Ульрих скривился, как от зубной боли.

— Если весь этот гадюшник вылезет на волю, то там есть такие твари, которые действительно могут задурить голову моему непутёвому батяне.

Первый раз за весь разговор в словах Ульриха проскочили какие-то эмоции по отношению к его отцу. Это значило, что он не выкинул его окончательно из своего сердца. И то, что они не нашли взаимопонимания, совсем не значило, что он не чувствует к нему, как минимум, благодарности за своё рождение.

— И последние слова её были? — прищурился Северный Король, глядя на Лагерту.

— Что она попробует отсрочить приход зла.

— Твою мать! — Северный Король стукнул кулаком по столу и громкий гул прокатился по просторному залу. — Мне нужно поговорить с Сандром. Тёмные богини не лучшие компаньоны, но я в данный момент не смогу дотянуться туда, куда смогут они. Почему-то мне кажется, что Фригг может вспомнить о троице тёмных сорванцов женского пола, которых она в своё время по доброте душевной научила обращаться с силой, а потом гоняла по всей Вселенной. Думаю, информация может быть оттуда.

— Так что, летим в Иркутск? — уточнила Лагерта.

— Чуть позже. Как только слетаю на Северный полюс. Наблюдатели говорят, что портал начинает пульсировать чаще. Надо разобраться, что ждёт нас с той стороны, и молиться, чтобы это всего лишь были снова твари Роя.

* * *

Это было забавное зрелище. В центре внимания, за большим семейным обеденным столом моей усадьбы, сидел Волк и закидывал в себя всё, до чего мог дотянуться. Семёновна и поварята с ног сбились, поднося моему начальнику гвардии всё новые и новые блюда. Три моих жены, облокотившись локтями на стол и подперев подбородок, с умилением глядели на одно из самых прекрасных зрелищ в мире.

Это обычный человек может смотреть бесконечно — как горит огонь, течёт река и работают другие люди. Для женщин есть ещё один пункт — смотреть, как кушает их любимый мужчина. Ну, Волк не был их любимым мужчиной, но ел он с большим аппетитом. Даже я стащил пару блинов под шумок, когда у меня в животе, помимо воли, заурчало. Ну, а любимая женщина Волка сидела рядом и периодически промакивала салфеткой ему губы, когда он сильно закидывал большой кусок, ну или делала замечания, когда он начинал чавкать.

— М-да… — произнёс я задумчиво.

— Саша, это не опасно? — посмотрела на меня Настя.

— М-м-м… — промычал Волк с полным ртом и тут же получил лёгкий подзатыльник.

— Не говори с полным ртом, — сказала ему Настя и тут же подставила большую кружку. — На вот, лучше запей чайком.

Волк благодарно кивнул, запил, проглотил, и мог сказать:

— Дорогая, это наши мужские дела, не нужно вме… — начал он увлечённо.

Вот только Семёновна как раз принесла чугунную кастрюльку с картошкой и со шкворчащими домашними колбасками. Настя ловко подцепила одну вилкой и засунула Волку в рот.

— Жуй-жуй, глотай, — улыбнулась она. — Я вообще не с тобой разговариваю. Так что, Саша? — повернулась она ко мне.

— Да нет, Настя, не волнуйся. Наоборот, это хорошо. Это настолько хорошо, что это просто чудесно, — сказал я. — Вон, Один не даст соврать.

Да, был ещё один человек, точнее, существо присутствовало на кухне. В торце стола сидел крысюк, чинно благородно подвязавшись салфеткой. Используя нож и вилку, он аккуратно отрезал маленькие кусочки стейка по одному, клал их в рот и тщательно пережёвывал. Контраст по сравнению с Волком, который метал всё подряд, особо не пережёвывая, был невероятный.

— Быть Душеловом — величайшая честь, которой может одарить Вселенная человека, — серьёзно кивнул Один и продолжил кушать.

— Вот, видишь? Самурай херни не скажет… Ой! — теперь я уже скривился из-за того, что Аня ткнула меня локтем в бок.

Да, мои жены всё ещё не оставляли попытки сделать