S-T-I-K-S. Алтари - Валерий Сопов

сектанту, который практикует массовое распятие провинившихся иммунных, себе дороже. Зато с остальными потенциальными пользователями своих услуг по работе с Алтарем, численностью в пять особей, он решил не либеральничать. Осталось понять, кто и что может предложить и востребовать по полной. Тот же Инкогнито, подкинувший белый голыш, наверняка имел отношение к тварям стикса. Иначе откуда красная жемчужина взялась. Да и странный ежик, сначала охраняющий Паломника от плотоядных сусликов, а потом сожравший жемчужину, наверняка его рук дело.

Чтобы не обмишулиться в следующий раз, когда на горизонте объявится новый клиент, а Паломник отчего-то был свято уверен, что вся семерка Древних в курсе ситуации с Алтарем и рано, или поздно, озвучит свои предложения, инвалид решил провести первичную инвентаризацию потенциальных пользователей услуг.

С Судьей Фараона он уже сталкивался. Тот вручил ему алый камень. Аналогичная ситуация с Великим Знахарем, он же Странник. Камень зеленый. По ходу дела упоминалась Ведьма Рассвета, изначально обладающая базовым умением, в виде Дара Улья, то ли Суккубы, то ли Нимфы. Камень непонятного цвета. И Великий Черный, способный взаимодействовать с содержимым Черных Кластеров. Камень наверняка черный. Оставалось еще три вакансии. Одна, наверняка, отводилась Великой Видящей. Камень условно прозрачный. Вторая, некому Инкогнито с белым камнем, умения которого, по предположению Паломника, были связаны с метаморфозом и контролем тварей стикса. Инвалид тут же переименовал Инкогнито в Перекати-поле и решил для себя слупить с Перекати поля не менее трех жемчужин. В качестве компенсации за моральный ущерб, обусловленного инцидентом в степи. Вопрос о седьмом Древнем остался открытым. В голову Паломника не пришло никаких толковых соображений, касательно возможностей этой персоны… Хотя бестолковые соображения и наличествовали. Дело втом, что прослеживалась определенная тенденция, связывающая способности Древних со значимыми факторами в вопросах функционирования Улья.

Тот же Судья Фараона отвечает за преступления и наказания. Этакий Техут, если отталкиваться от древнеегипетской мифологии, или Яма, в индуистской трактовке, местного разлива. С элементами кармического воздействия.

Странник — вылитый Акселепий. В случае с Великим Знахарем Паломник решил не вдаваться в дебри ни иудаизма, ни индуизма, ни, тем более, многочисленных кровавых культов египтян и древних инков, практикующих массовые человеческие жертвоприношения. В силу, с одной стороны, ограниченности знаний с этой области, а с другой, отталкиваясь от весьма спорного утверждения, что врачевание несет в себе доброе начало. Это при том, что сам прекрасно осознавал отсутствие принципиальной разницы между хирургом и патологоанатомам.

Великому Черному была отведена роль управляющего мертвыми территориями. Тут прекрасно вписывался образ греческого бога мертвых — Аида. С одной стороны сплошное однообразие. С другой, живые, оказавшиеся на этих полях, быстро теряли всяческую живость.

Великой Видящей, при желании, можно приписать характеристики одной и Мойр. Правда работающей в пассивном режиме. Вместо того, чтобы плести и расплетать, та просто получает эстетическое удовольствие, рассматривая возникающие на ткани судьбы узоры.

Ведьма Рассвета. В первую очередь очень сильный менталист. Все остальное, следствие ее несносного характера.

Перекати-поле. При желании можно отождествить с одним из многочисленных зверобогов, широко представленных практически в любой древней религии. В условия же Улья Перекати -поле специализируется на работе с тварями стикса. В отличии от всех остальных, за исключением Великого Черного, которые предпочитают работать с относительно разумными иммунными.

Все эти, ни к чему не обязывающие аналогии, Паломник сформулировал для того, чтобы вычленить, тот значимый для Улья фактор, который остался не охваченный шестеркой Древних. По его прикидкам, седьмой Древний должен был иметь отношение к чему-то важному, но не связанному с деятельностью остальных. Единственное, что пришло ему в голову при таком подходе, была мысль о перезагрузке кластеров.

И он тут же заочно обозвал седьмого Древнего Зевсом, вменяя ему в умения влиять на процесс перезагрузки кластеров. Почему именно Зевсом? Да потому что этот бог твердо ассоциировался с молниями. А перезагрузка кластера всегда сопровождалась многочисленными огненными шнурами. Правда здорово подкачало второе имя Зевса: «Громовержец». Обновление всегда протекало безо всяческих звуковых эффектов.

Третий поток сознания, воспользовавшись тем, что Паломника занесло в какие-то странные дебри, а рациональная часть мышления при этом потеряла контроль над происходящим, решив, что: «Значит это кому-то надо», тут же воспользовался сложившейся ситуацией и подбросил к размышлению очередную несуразицу. Которая сводилась к тому, что Улей, на самом деле представляет из себя воплощение апокалипсиса. Со всеми положенными атрибутам. В том числе разрушенной инфраструктурой, многочисленными зомби и немногочисленными иммунными, сохранившими остатки разума. Которые вместо того, чтобы восстанавливать нормальную человеческую жизнь посвящают основное время изничтожению всех, кто под руку попадется. И снова в голове у Паломника хронической зубной болью отдалась мысль о том, что при наличии практически неограниченных ресурсов, как материально-сырьевых, так и человеческих, местные аборигены давно уже могли построить в Улье светлое и счастливое будущее.

— Ага, по образцу древнегреческой утопии. Когда даже самый распоследний нищий владеет как минимум двумя рабами, — тут же язвительно одернул сам себя Паломник. Но вот подход, при котором Улей рассматривается материальным воплощением апокалипсиса, запал ему в душу. И тут же был развит и дополнен фигурами Четырех Всадников Апокалипсиса. С попыткой привязать их к персоналиям Древних. В этом плане тот же Великий Знахарь вполне мог отождествляться с Чумой. Великий Черный, при определенной натяжке, с Голодом, Судья Фараона — со Смертью, а Перекати -поле с Войной. Поскольку именно твари стикса, контролируемые этим Древним, выступали неисчерпаемым ресурсом бесконечных сражений между зараженными и иммунными. Остальных трех Древних Паломник занес в резерв.

С одной стороны в проделанном анализе было мало смысла. Поскольку тот же седьмой, вычисленный в ходе не слишком логичных рассуждений, вполне мог специализироваться на какой-нибудь экзотике, да хотя бы повышении урожайности зерновых культур или организации движения Орд из того же Пекла. И, соответственно, не имел ни малейшего отношения к проблемам перезагрузки кластеров. С другой стороны, размышления на незаданные темы позволило Паломнику окончательно убедиться в верности собственного подхода в деле создания Алтаря. И, главное, на время отложит размышления о том, как, когда и каким образом приступить к реализации практического воплощения Алтаря в жизнь.

Дело в том, что Паломник, по самой своей природе, был теоретиком. В силу ограниченности своих физических кондиций там в прежнем мире, он ни разу не то что розетку не починил, гвоздя в стену не забил. А сейчас перед ним встала грандиозная задача. Чуть ли не собственными руками, с помощью молотка и такой -то матери, сотворить самый настоящий жертвенный алтарь. Вся его предыдущая жизнь, сформировала специфический подход к решению подобных проблем. Подход, который сводился к