Прозрение. Том 1 (СИ) - Кристиан Бэд

только камни плавятся от излучения, но и мозг кипит, как в микроволновке.

Думали, не выживет — выжил. И после истории с Душкой — выжил. Вот как, спрашивается? Он был практически мёртв, когда я привёз его на «Леденящий».

— А каникулы у вас бывают? — спросил я.

«Старички», что воевали тогда со мной на Аннхелле, тоже хотели посмотреть на подросшего Леса.

— Не знаю пока, мож и бывают. Этим уродам — тоже домой хочется. Может, отпустят когда. Я прилечу, можно?

— Если что — наберёшь меня, пришлю за тобой ребят. Хочешь, есть одно место, где легко устроить тебе каникулы?

— Да я бы просто на корабле. Я и по Келли соскучился.

— Мало он тебя порол?

— Мало, — рассмеялся Лес. — Он же не со зла. Он и показывал мне потом, как что устроено. У тебя на меня времени не хватало. А мы с ним профилактику делали, навигационную машину тестировали. Он никогда не ругал зазря. Да и порол раза три всего. А ты — здорово ругался. Отругаешь, и опять куда-нибудь свалишь, до нового аврала. Лучше бы порол, чесслово. Я же хотел, чтобы меня тоже брали на операции. Я ж не понимал, что нельзя. И ты брал же один раз, да? Ты помнишь? Только меня там тоже все дёргали — чтобы тихо сидел. А чё сидеть? В ваших доспехах — мне вообще никакого риска. Ты бы босой полазил с моё по помойкам. И голодный. Жизнь кидает, блин, как лодочку, с волны на волну…

Лес потихонечку переходил с рафинированного стиля на жаргон. Лес — мальчишка, и Эберхард — тоже мальчишка. Как-нибудь и с ним всё утрясётся.

Да и чего я психую? Все целы, в конце концов. Если бы он кого-то убил, было бы гораздо хуже. Может, это и вывело из себя Дерена. Я же парня на него оставил.

Элиер вывернул на нас из-за угла, и я его не заметил, задумавшись.

И шутливый оклик: «Стоять, бояться», — едва не застал меня врасплох.

А расплох у меня один — схватился за оружие. На «Леденящий» меня уже пускали как есть, набитого, чем положено.

На полдороги сообразил, куда деть дёрнувшуюся руку, достал из кармана скоммунизденные у Энрека квазикристаллы (у него целая россыпь была на столе) и протянул по обломку породы с дорогущими вкраплениями Элиеру и Лесу.

Элиер рассмеялся. Он понял, что я вывернулся.

— Тебя ждёт господин эрцог, — предупредил он. — И господин главный доктор у него.

— С комиссией?

— Нет, комиссия будет отдельно.

Я потрепал Леса по разросшейся шевелюре:

— Если на «Персефону» прилетишь — заставлю стричься!

Лес меня успокоил. Ничего не случится с наследником: да, псих, да, нервная система у него, может, и тонкая. Но если бы Дерен сделал что-то не то, и результат был бы соответственный. А так — парень даже успокоился вроде.

Мне почему-то совсем не хотелось, чтобы дом Аметиста приобрёл такого же чокнутого идиота с покореженной головой, каким был Имэ.

В конце концов, я же спас когда-то Анжелина Энека? Вот и этого «наследника», похоже, тоже спас. И дому Аметиста пора платить мне зарплату.

История семнадцатая. «Монета с медвежьей мордой»

Расположение эскадры Содружества, «Леденящий»

Видно, я здорово «развлёк» Локьё всей этой историей на Асконе. Когда меня проводили в капитанскую «Леденящего», рожа у эрцога дома Сиби была ехидная-приехидная.

— Абэ, провокатор! — обрадовался он, вставая мне навстречу.

Я даже испугался, что Локьё до меня дотронется, как до родственника или друга — так близко к моему виску мелькнула его рука.

Но эрцог всего лишь указал на белые кресла вокруг подковообразного стола в центре огромной каюты.

В одном из кресел уже сидел Домато. Больше в капитанской не было никого.

Дремали, перемигиваясь, контрольные панели, тихонько «звенел» открытый канал связи. Есть у него такой едва уловимый специфический звук, сообщающий, что канал работает. Может, Локьё ждал звонка? Ну, не прослушивал же его кто-то? Не идиот же он, в самом деле.

Капитанская на «Леденящем» была даже больше чем на «Гойе». Здоровенный стол намекал, что тут регулярно проводятся совещания, но в отличие от епархии Абэлиса, где бродили толпы народа, в логове эрцога было как-то даже пустынно. Единственный дежурный завёл меня и сразу ретировался в смежную с капитанской каюту.

Я знал, что Локьё не выносит ни стоящих за спиной, ни сопящих над приборами. Знал, что вызовы он всегда принимает сам, если, конечно, хочет принять. Но я никогда не задумывался, почему у него такие порядки.

А ведь в этом уединении действительно было что-то звериное. Ледяная белизна стен, датчики на пульте, мигающие, как далёкие звезды, и затаившийся в снегах хищник.

Я видел уже внутренним зрением этот образ, когда в первый раз прибыл на «Леденящий». Но тогда он показался мне просто забавной ассоциацией.

К тому же и Дьюп не выносил посторонних. И я привык, что есть вот такая модель поведения, когда командующий предпочитает уединение и лучше к нему лишний раз не лезть.

Но сегодня меня позвали, и я был в своём праве вести себя как умею.

— Абэ-абэ, — сказал я, усаживаясь и раскручиваясь в кресле. Хотелось повалять дурака, но столкнулся с пронизывающим до костей взглядом доктора, и в висках заломило.

Не то чтобы он зла мне пожелал, нет, но это был очень глубокий ментальный контакт, а я за эти сутки опять поспал минут сорок.

— Вот ведь пустая у тебя голова, — развеселился Локьё, оценив мой ошалелый вид. — На вашем Севере — серьёзный территориальный конфликт, алайцы что-то темнят со своим новым оружием, я уже не говорю про то, что эпидемию на Кьясне остановить не удаётся. А ты носишься со щенками, которых топить не перетопить.

О, ему уже донесли и про Эберхарда. Ну, тем лучше.

Я посмотрел эрцогу в лицо и натолкнулся на ментальную стену. Он не хотел обычного контакта глаза-в-глаза, и, судя по замигавшим светильникам, решил на меня надавить.

Из-за такой мелочи, как несовершеннолетний пацан?

И ведь непонятно, чем «мой» щенок отличается от тех, что он сам вызвал на «Леденящий». По моим сведениям, «в гостях» у Локьё маялось сейчас около двадцати наследников разных домов.

Дому Сапфира другие дома доверяли. И собрал эрцог именно «ранних», проявивших способности ещё подростками.

Эберхард мог бы стать одним из «гостей», но Локьё его почему-то видеть не захотел. Ему было достаточно попросить, и я бы сдал наследника с потрохами…

Объяснением тут могла быть только «гнилая» кровь его дяди, Ингваса Имэ.

— А что будет, если наследник дома Аметиста погибнет? — спросил я для затравки. Энрек мне всё прояснил, но надо же с чего-то начать?

Да и потом, мало ли что думает иннеркрайт. Локьё зараза хитрая и скрытная. Говорить одно, а делать другое для него, как для иного хлеб и вода.

— Первый раз, что ли? — хмыкнул