Дмитрий Янковский - Воины ветра

– А может, на испуг берут? – задумался Дан. – Нет никакого наблюдателя. И хвоста нет. Сами себе выдумали и трясемся.

– Может, и так, – согласился я.

На самом деле вариант вполне вероятный. Расул мог даже не подумать о необходимости оставлять слежку, поскольку для плотника, за которого я себя выдавал, его приказ не покидать селение был равнозначен непререкаемому закону.

– Думаю, надо рискнуть, – предложил Дан. – В конце концов, что будет, если они всполошатся?

– Лишние объяснения… – вздохнул я.

– Их все равно придется давать. Семь бед, один ответ.

Этим он меня окончательно убедил.

– Ладно, пойдем. – Я направился к лесу. – Незамеченными они к нам не подкрадутся, это уж точно.

Лес трудно было назвать густым – сосны, березы, клены, кое-где кустарник. Лишь пройдя метров тридцать, мы, наконец, потеряли аул из виду в сгустившейся зелени. Еще немного, и Дан шепотом произнес:

– Тут. Рванем домой на минутку?

– Раз уж добрались, можно и рвануть. Но меня тревожит возвращение. Как бы не нарваться на всполошившихся соглядатаев.

– Вообще-то это была твоя идея посоветоваться со Щеглом.

– Черти пентаграмму, – хмуро велел я.

Дан достал нож и быстро расчертил жирный дерн знакомым мне знаком.

– А как ты ее активируешь? – Меня взяло любопытство. – Дворжек проходил транспортный коридор при помощи коммуникатора. Цифры набирал.

– Это для удобства, – отмахнулся напарник. – На самом деле важны две ответных точки, высокоэнергетичный знак, вроде пентаграммы или свастики, а главное – намерение переместиться по коридору. Именно для акцентировки намерения проще всего набрать код нужного места цифрами. Ну, внутри себя ты как бы с помощью этого формируешь намерение попасть из одной точки в другую.

– А без коммуникатора как? Произнести, что-то типа «Хочу попасть в портал с номером таким-то»?

– В принципе, можно. Но люди настолько привыкли использовать слова для лжи, что словесная формула плохо акцентирует намерение. Проще нарисовать цифровую клавиатуру на земле и ткнуть в нужные кнопки.

– Издеваешься? – сощурился я.

– Нисколько.

Он начертил на земле несколько горизонтальных линий, затем несколько вертикальных. Получилось, действительно, некое подобие клавиатуры. Цифры он вырисовывать не стал, и так было понятно. И тут мне в голову пришла очень здравая мысль – не было никакого соглядатая с биноклем! Не было в нем ни малейшей необходимости! Я все время забывал про Компас Соломона. С его помощью меня можно отследить куда более точно, чем с помощью позитронной оптики. А Дан никого не интересовал. Этот вывод породил следующий – мне ни в коем случае нельзя отправляться на Базу. Тут-то точно переполох начнется. Ведь на Базе для Компаса я стал бы невидим. И объясняться с Расулом придется на гораздо большее количество тем.

– Вот черт! – прошептал я. – Мне нельзя на Базу. Компас.

– Логично, – нахмурился Дан. – Ладно, пойду один, расскажу все Щеглу, а там разберемся. На всякий случай, код транспортного порта Базы для нас «один-два-три». Простой, не забудешь.

Он ткнул пальцем в нарисованные кнопки и тут же пропал, а на его месте громко схлопнулся воздух. Мне оставалось только ждать, а это одно из самых неприятных занятий.

По моим прикидкам прошло минут сорок, когда в центре нарисованной пентаграммы появился Дворжек.

– Отлично выглядишь, – усмехнулся он, оглядев меня с головы до ног. – Не ожидал, что ситуация будет так развиваться?

«Хоть бы поздоровался», – подумал я.

– Не ожидал. Дан предложил сдать «Святой Николай».

– И правильно предложил. Если они его вдруг и запустят, то очень не скоро, сам понимаешь.

– В общем-то, да.

– Отбуксируют наверняка, если договорятся с местным князьком. А может, и не сочтут нужным договариваться. В любом случае, отбуксируют в известное тебе место, поскольку без тебя эта операция вообще невыполнима. Ловишь мысль?

– Да. При надобности мы его отобьем.

– Верно, – кивнул Щегол. – Чеботарев, кстати, постепенно набирает команду. У него дела идут быстрее и лучше, чем я ожидал. Прирожденный пират.

– Винд-трупер, – поправил я.

– Винд-трупер – это такой винд-мастер, который находится на службе Его Святейшества патриарха, – с ехидной улыбочкой выдал мне Дворжек. – А если не у него, да еще и на брошенном корабле, то это уже пират.

Я не стал вдаваться в дискуссию.

– Ладно, – после затянувшейся паузы сказал он. – Дана я снимаю с операции. Он слабое звено, несмотря на всю его подготовку. Арабским не владеет. В качестве кавказского пленника он очень хорошо себя показал, а вот в качестве боевой единицы не годится. Если этот новоявленный Расул захочет его допросить и пригласит специалиста по языку глухонемых, то, сам понимаешь, выйдет ситуация неприятная. А это более чем возможно.

Я и сам этого боялся, так что возражать было глупо.

– В общем, дальше будешь действовать один, по обстановке, – добавил Дворжек. – Не сдрейфишь?

– Да уж как-нибудь…

– Ну и прекрасно. Сейчас устроишь панику, мол, брат убежал в лес. Искать его долго не будут, не тот арабы народ. Ящик с оружием материализовать запрещаю, это вызовет у Расула нездоровые подозрения. А нам сейчас они ох как не нужны. Если получишь в руки лампу, сразу ищи ответную точку и прыгай на базу. Справишься?

– Да, – уверенно кивнул я.

– Даже не верится… – Щегол вздохнул. – Если добудешь лампу без шума, я тебя лично поцелую в задницу.

– Спасибо, не надо, – скривился я.

– Тогда ограничусь внушительной премией. Имею возможность. Все, герой. Давай, дуй. Устраивай поиски брата-придурка, сбежавшего в лес. А там… Был бы Бог, я бы ему помолился. А так… Остается врубить корректор случайностей на полную мощность и надеяться, что пронесет. Хотя он не всесилен. Если событие лежит слишком далеко от естественного хода вещей, энергии у нашей чудесной машинки не хватит. Так что на корректор надейся, а сам не плошай. Ловишь мысль?

Я кивнул.

– Ну все.

Он пробежал пальцами по кнопкам коммуникатора и с хлопком исчез. Я остался один. Тучи сгущались, собирался дождь.

Глава 14

Чужой среди чужих

В экспедиции по поиску моего пропавшего брата участвовало два десятка человек. Провозились до вечера. Один следопыт даже указал направление, в котором надо было искать, но кругом предгорья, заросшие лесом. И день на исходе. В общем, мне по-доброму посоветовали просить о помощи Аллаха. Муэдзин призвал на салят аль-магриб, все помолились и разошлись. Я вернулся на постоялый двор и заперся в осиротевшей комнате. Настроение было скверным. Это если мягко сказать. Не то чтобы я испугался, мол, не справлюсь один, но вот так резко потерять отличного напарника – тоже надо уметь пережить. Я хоть и держался, но нервы-то не железные. Но с другой стороны, я прекрасно понимал правоту Дворжека – оставлять Дана в тылу врага было бы неоправданным риском. Больше того – жестокостью. Расул не производил впечатление человека, склонного к дешевым шуткам. Если бы он взял нас в оборот, Дану пришлось бы туго. И драться бы тоже, скорее всего, пришлось, а тогда ни о каком мирном решении проблемы уже не могло быть речи.

Через час одиночества я почувствовал первые приступы надвигающейся паранойи. Я физически ощущал насколько далеко Империя, физически ощущал, сколько чужаков вокруг. Стоило мне проколоться – и уже не отбиться. Численное превосходство противника просто чудовищное. Я, как загнанный зверь, мерил шагами комнату от окна до двери, а уши, помимо воли, прислушивались к каждому звуку. Потолок давил, стены тоже. Я понял, что сорвусь, если прямо сейчас не выйду под открытое небо. Меня колотило нехорошим ознобом, к тому же на улице отнюдь не было жарко – градусов семь по шкале старика Цельсия. Лишь одно порадовало – нависшие над предгорьями тучи потихоньку рассасывались, позволяя увидеть почти немигающие звезды.

Я продышался, стараясь успокоить разошедшийся пульс, но преуспел в этом мало – сердце все равно колотилось тревожно и часто. Ожидание… Для десантника, привыкшего брать города штурмом, оно особенно тягостно. А другого выхода не было – только ждать, когда объявится Расул. Или послать его к шайтану? Захочет, найдет. Но срываться в ночь по дикой, наверняка полной разбойников дороге тоже было безумием. Окончательно замерзнув, я вернулся в комнату, с ногами уселся на тахту и укутался в шкуру тура. Было предчувствие, что ночью никто не явится, что Расула вообще нет в ауле, что прибудет он только завтра, да и то в лучшем случае.

Нет уж, к чертям… Не буду я его ждать. С утра надо садиться на верблюда и двигаться вдоль Баксана к Минги-Тау. Если уж в любом случае «Святой Николай» придется сдать, то надо хотя бы соответствовать легенде.

Вспомнив про легенду, я материализовал плащ из нашего багажа. Его неминуемо придется предъявить Расулу, иначе невозможно будет объяснить переход границы. Плащ я затолкал под тахту, а остальное снаряжение снова дематериализовал.