Леонид Сидоров - Северный страж

Украдкой взглянув на пружинистую спину Олекшия, ловко, словно кот, запрыгнувшего на печку, затушила лучины и отправилась за ширму на женскую половину.

Хорошо всё-таки дядька Гордой додумался, спровадил девок к бабке Фёкле. Что ни говори, тесновато впятером было бы спать-то. Не хватало ещё, чтоб они посреди ночи к Олекшию под бочок попросились. Замёрзли сильно, дескать. А что, с них станется, старшая-то вон как глазищами зыркала. Ух, бесстыдницы…

Закуталась в тёплое одеяло, свернулась калачиком и, прислушиваясь к мерному потрескиванию остывающих в печи углей, мало-помалу задремала.

Тонкий визг зубной бормашины пробился в сознание. Алексей вскочил, стукнувшись головой о потолочный брус.

— Да твою же…

Зашипев от боли, заполошно огляделся.

Посреди стола, прижав лапки и вытянувшись как суслик, отчаянно верещал домовой.

— Ты чего, сдурел? — ожесточённо потерев заспанное лицо, Алексей пошарил в поисках чего-нибудь тяжёлого. — А ну пшёл!

И только тут дошло, что домовой верещит в яви.

Шторка женской половины колыхнулась. Загорелся крошечный огонёк. Держа перед собой свечу, появилась Гертруда. Всклокоченная, босая, в одной лишь ночной рубашке до пят.

— Оно здесь, — невидящим белым взглядом уставилась куда-то сквозь стену.

Алексей невольно попятился. Волосы встали дыбом. Такой колдунью не видел ещё никогда. Словно восставшая покойница.

Стыдливо прикрывая разрез рубашки, из-за шторки испуганно выглянула бледная как смерть Луша.

— Кто это? — зачарованно уставилась на верещащее лохматое существо.

— Домовой, — машинально пробормотал Алексей, не отрывая взгляда от пребывающей в трансе Гертруды.

Ведунья очнулась и зачастила скороговоркой, в волнении проглатывая слова:

— Скорее! Скорее же, Алексей! Оно здесь! Это ужасно!

Словно дождавшись нужной команды, где-то совсем рядом жутко завыли собаки. Послышались тревожные голоса.

— Чёрт, да что здесь вообще творится-то? — в отчаянии закричал Алексей. — Кто оно? Что ужасно?

Гертруда на секунду закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Да, вы правы. Надо успокоиться, — прижала ладони к щекам. — Ох… Та прожорливая сущность, за которой вы охотились, — перевела дух. — Она здесь, в деревне. Прямо в амбаре с ушкуйниками.

— Что?

Схватив ружьё, Алексей стремглав соскочил с печи. Не обращая внимания, что появился перед женщинами в одних трусах, лихорадочно перезарядил ружьё серебряными патронами. Едва не разорвав треснувшую ткань, рывком натянул термобельё, кое-как зашнуровал непослушные берцы и, запихав за пояс подсумок с патронами, стремглав выскочил за порог.

В глаза ударила непроглядная тьма.

— Боже мой, — донеслось сзади, — Алексей! Куда же вы без огня? Право, это просто безрассудно. Обождите, возьмите свечу…

Из амбара донёсся страшный многоголосый человеческий крик.

— Всё, — обречённо прошептала Гертруда. — Слишком поздно. Боже мой…

Вдалеке ярко засветился факел.

— Э-ге-гей! — донёсся крик Гордоя. — Все сюда!

— Нет, Гордой! — истошно заорал Алексей. — Стой! Не ходи туда!

— Олекший, ты что ли?

— Я! Не ходи туда, говорю! Там чудище!

Схватил свечу из рук Гертруды и, бережно прикрывая ладонью дрожащий огонёк, рванул к амбару.

— Алексей, умоляю, только осторожнее! — крикнула Гертруда вслед.

Неподалёку от амбара уже собрались запыхавшиеся мужики. Гордой придержал за шиворот сунувшегося было к воротам Онтея.

— Куда лезешь-то, окаянный! Или тебе мало было?

— Дык, топорами её, пока не вырвалась! — Онтей воинственно сверкнул глазами. — Или сжечь ко всем лешим вместе с амбаром этим проклятым!

Алексей подбежал к мужикам и сунул свечу в первые попавшиеся руки.

— Подержи.

Скинул ружьё, взял ворота на прицел и скомандовал:

— Открывайте.

Изнутри послышался слабый стон, оборвавшийся хриплым бульканьем. Мужики опасливо переглянулись.

— Да тьфу ты! — выругался Гордой. — Вояки хреновы!

Подскочил к воротам и повернулся к Алексею.

— Готов?

— Да!

Рывком распахнув створку, Гордой швырнул внутрь факел и сиганул в сторону.

На мгновение ярко осветив амбар, факел описал короткую дугу и шлёпнулся в песок, рассыпав тучу искр.

Вскинув топоры, мужики воинственно дёрнулись.

— Стоять! — рявкнул Алексей.

Вот ведь горячие финские парни. Не хватало ещё под картечь попасть.

Шагнул к воротам и попросил:

— Светите мне.

Удерживая факел перед собой, Онтей встал на шаг позади.

— Так хорошо, — одобрил Алексей. — Пошли.

Нервно поглаживая спуск, медленно двинулся к воротам. Перед входом остановился, прислушиваясь к малейшему шороху.

Внутри царила подозрительная тишина. Даже слишком. Только тихо потрескивали догорающие на песке угольки.

Эх, была не была!

До смерти напугав Онтея, резко сиганул внутрь, и быстро пошарил стволом по сторонам.

Мешки, вилы, бадьи, поленницы дров, крышка погреба с огромным засовом. Пусто.

А может, притаилась в нави? Судя по рассказам, птичка очень осторожная.

Осторожно, чтобы ненароком не уйти слишком далеко, перешёл границу и огляделся.

Хм. Тоже пусто. Всё тот же унылый бардак. Даже вездесущих мышей нет. Вообще ничего живого. И неживого.

— Чёрт, вот зараза. Как сквозь землю провалилась!

— Что? — озадаченно переспросил Гордой.

— Я говорю, нет здесь её.

— Дык, здесь, может, и нет, — нервно хмыкнул Онтей. — Вон она где, — кивнул на погреб. — Всё, допрыгалась, стерва! — торжествующе погрозил топором. — Конец тебе!

— Ты погодь пока своей железкой-то махать, — Лар осадил пыл. — Не видишь, засов на месте. И следов вокруг нет. Мыслю я, может, это ушкуйники что худое замыслили, или морок какой.

— Ха, морок! — горячо взвился Онтей. — Так и прошлый раз никаких следов не было! Я ж тебе говорю, колдовской это зверь, ему твой засов, что медведю травинка!

— Погоди ты, не трынди, — поморщился Гордой. — Есть у нас кому колдовского зверя смотреть. Олекший, а ты туда глянуть не сможешь? — кивнул на крышку. — Ну чтоб пока не открывать. Мало ли, — выразительно пошевелил бровями. — Может, и вправду морок какой.

— Попробую, — вздохнул Алексей.

После воплей ушкуйников уходить глубоко в навь стало как-то жутковато. Сразу вспомнился зловещий гул в лесу во время невинной прогулки за дровишками. А тут вот оно, засело внизу. И наверняка ждёт.

Зябко передёрнув плечами, поборол нарастающую панику и привычно сосредоточился.

Да ладно трястись, в конце-то концов. Тут и дел всего на каких-то пару секунд. Только глянуть и сразу назад. И никаких битв и героизма, порвёт как Тузик грелку, это её стихия. Кроме ружья рассчитывать больше не на что. А когтями на спуск не очень-то понажимаешь… Выманить в явь по-любому надо. Вот невезуха-то. Похоже, в каждом воплощении есть свои плюсы и минусы.

Выскочил из лямки ружья и подошёл к тяжёлой дубовой крышке. В ноздри ударил едкий знакомый запах. Точно, ещё со школьной химии. Сера.

Вздыбив шерсть, не удержался и громко чихнул. Чёрт, вот растяпа! Теперь весь эффект неожиданности кобелю под хвост. Ещё бы в колокольчик позвонил. И Чеширский, гад, как всегда куда-то запропастился. Когда не нужно, весь день маячит, когда нужен, ищи-свищи. Не дух, а балбес какой-то. Наверняка тоже боится. Ха, ещё бы! Это не в догонялки играть. Тут реально все лапы вместе с башкой оторвут. Кхм, но лучше, конечно, обойтись без этого… Так, всё, сейчас или никогда!

Задержав дыхание, зажмурился и сунул голову сквозь доски. Миг вязкого давления и в ноздри ударил тяжёлый смрад. Как будто попал не в погреб, а на учебное вскрытие в прозекторской.

С трудом подавив паническое желание выскочить и умчаться куда подальше, открыл глаза и огляделся.

Тусклый неестественно чёрно-белый свет осветил растерзанные тела. Маска ужаса навечно застыла на искажённых лицах. Сущность исполосовала тела настолько, словно каждый прошёл через сенокосилку.

Желудок судорожно сжался и попросился наружу. Едва справившись с подступившим комком, Алексей бешено крутанулся назад и ошалело сморгнул, привыкая к быстрой смене реальности.

— Ну что там? — шёпотом спросил Онтей. — Сидит?

— Нет, — Алексей поспешно прикрыл рот, борясь с рвущимся наружу ужином. — И ушкуйников…

Определённо нервишки стали ни к чёрту. Тошнит как беременного. Как будто трупов раньше никогда не видел. Конечно, затошнит тут. Одно дело нормальный учебный процесс, другое — такая мясорубка. Похлеще любых фильмов ужасов.

— Как? Тоже нет? — недоверчиво глянул Гордой. — Неужто сбежали?

— Да нет, — досадливо мотнул головой Алексей. — Как же это говорится по-вашему, — мучительно потёр виски. — А! Мёртвый, во! — устало плюхнулся на ближайший бочонок.