Валентин Русаков - В гости к мертвым

— То, что уцелело в двадцать третьем микрорайоне после обстрела с Донгузского полигона теперь выжившие растаскивают. Известно о двух группировках в Оренбурге, не большие, одна обосновалась за Уралом в районе старых обкомовских дач, а вторая где-то на Самолетной, в частном секторе. Есть еще группы, но мы о них ничего не знаем. Да! Связисты перехватили переговоры, у Нижнесакмарского войсковую часть знаешь?

— Иваныч, я тут пятнадцать лет не был… нет, не помню.

— Короче, это одна из частей Службы горючего Центрального военного округа. Топливо, Ж/Д пути, емкости…

— И?

— В общем, целая война развернулась за эту часть, но скоротечная, по последней информации, там сейчас ОМОН и ракетчики все к рукам прибрали, у нас есть с ними связь.

— И как они, настроены товарно сырьевые отношения поддерживать?

— Пока на эту тему разговор не шел.

Так, болтая с Иванычем и слушая новости форта, мы дошли до корпуса отряда.

— Ладно, я в совет, потом к Галиму, и это… на ужин я значит в столовку не иду?

— Да, дома поужинаем, — ответил я, шагнул на открытую веранду корпуса и попытался открыть дверь… закрыто, но детские голоса доносятся из-за двери. Я постучал.

Лязгнул замок, дверь открылась и мне навстречу выплыла необъятных размеров грудь, на которой лежали очки с цепочкой на душках. Грудь принадлежала не знакомой мне женщине, по виду так стопроцентная «училка», и формами тоже необъятными.

— Вы к кому молодой человек? — закрыв за собой дверь, спросила женщина.

— Эм… — не мог оторвать я взгляда от… очков, — тут Никита Андреев и Валерия, я к ним пришел.

— У нас карантин!

— То есть?

— То и есть… мало ли, грипп или еще какая зараза.

— Если вы еще не в курсе, но та зараза из-за которой погиб весь мир, похоже не терпит соседства в организме с любым другим вирусом.

— Откуда вам знать?

— Просто наблюдения.

— Наблюдения у него, — хмыкнула училка, нацепила очки и пристально посмотрела на меня, — Леру сейчас позову, с детьми контакт запрещен Советом на две недели.

Женщина исчезла за дверью, а я отошел к низкой лавочке в конце веранды и присел. Через несколько минут выбежала Лера.

— Привет! — она быстро подошла, присела рядом и чмокнула меня в щеку, — ужас, заросший какой!

— Привет, ну как вы тут?

— А знаешь, хорошо, в этом корпусе очень хорошие условия, обещали еще перестроить и для воспитателей буду отдельные комнаты.

— Ты теперь официально в штате воспитателей?

— Да, мне понравилось с детьми возиться, и я им нравлюсь, — она поправила волосы открыв красивое лицо.

— Да, ты своим видом должна детей успокаивать… Как Никита?

— Гораздо лучше, заикается совсем чуть-чуть… странно, но про тебя даже не спрашивал.

— А что странного? Ребенок успокоился, ты с ним, рядом куча детей…

— Да, я тоже к нему прикипела… он забавный, рассудительный такой, умненький.

— Значит хорошо все?

— Да, — улыбнулась Лера, — и тут лейтенант от военных в ухажеры набивается.

— Так не теряйся.

— Я и не теряюсь, он меня вчера в наш кабачок приглашал. Посидели, поговорили… он прям интеллигентный такой.

— Вот видишь, и в условиях апокалипсиса можно найти выжившего интеллигента. Ладно, вот, детей угостишь, — отдал я ей коробку, — пойду, прогуляюсь по территории, посмотрю, что новенького тут наворотили.

— Пока, — снова чмокнула меня Лера, хапнула коробку и, покачивая обтянутыми узкими джинсами бедрами, направилась к двери, остановилась и сказала, — карантин может раньше снимут, я к тебе сразу забегу, скажу.

— Спасибо.

А форт претерпел ряд существенных изменений — вояки со всем своим хозяйством неплохо обжились, в западной части форта новоявленные фермеры готовили несколько единиц сельхозтехники, строились еще две вышки на периметре, на столбе у клуба, «завис» какой-то мужик — с проводами разбирается, а у административного здания метет дорожку какой-то мужчина. Люди постепенно устраивают свой быт, как могут. Мимо прошли и поздоровались двое парней Изосимова с красными повязками на руках — внутренний патруль, и правильно, мало ли что, и люди есть новые, да и вариант что кто-то умрет от инсульта или инфаркта, обратится и пойдет жрать живых тоже присутствует. Я направился к кабачку Толика, который разместился в какой-то хозпостройке, недалеко от здания бани. Желтой краской на стене было лаконично написано — «У Толика». Уже подходя к двери, я услышал ругань за дверью, кто-то верещал противным женским голосом…

— … одно пойло, устроили тут понимаешь! Нет чтобы детям чего привезти!

— Да у меня вообще-то не детское заведение, — послышался несколько растерянный голос Толика.

— Вот именно! А должно быть для всех!

— Подождите, я сам решу, что и для кого, вы тут три дня всего, а шуму от вас и претензий уже все выслушали.

— И еще больше услышите! Я пожалуюсь в Совет…

— Что за шум, а драки нет? — вошел я в дверь…

— Вот, посмотрите, — сразу обратилась ко мне женщина чем-то напоминающая Шапокляк, с мужской стрижкой и в спортивном костюме, поверх которого было надето драповое пальто, — я зашла, думала перекусить… а тут кроме выпивки и идиотских чипсов нет ничего!

— Привет Толик, дай пивка баночку, — пропустил я ее реплину мимо ушей и присел на ящик у «барной стойки» — две долинные доски на проржавевших металлических бочках.

— Молодой человек! Вы меня слышите?

— Перекусить, это вам в столовую, — ответил я, — а тут да, питейное заведение.

— Ужас какой! Но до ужина еще далеко, а у меня хронический гастрит! Мне необходимо что-нибудь съесть!

— Простите, но если вы не заметили, то пару недель назад мир полетел под откос, и придется терпеть неудобства.

— Неудобства? Мы пришли сюда в надежде, что тут о нас позаботятся!

— Кто?

— Эм… а… — немного растерялась «Шапокляк» от моего вопроса, — Совет! Это же власть!

— В некотором роде да, власть, но в пределах забора, и эта власть установила определенные правила, вы получаете суточное довольствие?

— А вы вообще кто?

— Человек, — я потянул кольцо, банка вспенилась, — такой же, как и вы… так вы получаете суточное довольствие?

— Да получаю! Но мне мало.

— Это вас спасет? — я достал из кармана брюк «Марс» и протянул женщине, — Толя, чаю налей женщине.

— Спасибо, — «Шапокляк» взяла батончик, присела на ящик рядом и заплакала, а Толик молча начал соображать ей чаю.

— Вы откуда сюда пришли? — спросил я спустя пару минут, когда она уписала батончик.

— Из Оренбурга… приехали, увидели вывеску, там частота была написана… муж связался в местной администрацией.