Владимир Поселягин - Охотник

— Кому? — обречённо спросил я, беря протянутую самописную ручку в руку.

— Аркадию Давидовичу… — начал диктовать замполит с довольным видом.

За десять минут отделавшись от замполита, я поторопился в общежитие. Нужно было сдать оружие и боеприпасы в оружейку. Автомат был местным. Отписаться в отделе кадров, сдать комнату коменданту и все, свободен.

Все это я проделал достаточно быстро, после чего надел парадную форму с наградами, (все как положено) и поторопился к КПП, там меня ждала машина.

Доехали до военного аэродрома достаточно быстро, он действительно находился рядом. Водитель высадил меня на КПП и, развернувшись, попылил обратно, а я, подхватив чемодан и свою старую много повидавшую гитару, что купила мне мама в далеком тысяча девятьсот шестьдесят втором году, направился к дежурному. Оказалось, обо мне уже были извещены, поэтому пропустили быстро, даже дали дежурную машину с водителем, чтобы он сразу довёз меня до самолета на площадке. Я немного опаздывал.

Самолет был достаточно новым Ан-12, у которого суетилась летная обслуга, моторы уже работали, крутя пропеллерами. Через остекление кабины виднелась голова второго пилота с наушниками на голове.

— Старший лейтенант Соколов? — подбежал ко мне коренастый мужичек в летном комбинезоне и в таких же как у летчиков наушниках.

— Да! — ответил я, стараясь прокричать рев моторов.

— Едва успели, еще бы пять минут и улетели бы без вас. У нас график. Давайте я вас провожу. Уже летали на таких?

Я молча кивнул, проходя следом за борттехником, (уже понял кто это) в пассажирский салон. Техник проверил, как я пристегнут, после чего убрал вещи в сторону и вышел в грузовой отсек. Буквально через несколько минут моторы транспортника сменили тональность и, судя по легкой дезориентации, мы покатились по бетону аэродрома. Стыки чувствовались. Еще спустя несколько минут мы оказались в воздухе.

Откинувшись на удобном кресле (я оказался единственным пассажиром, чуть позже ко мне присоединился знакомый борттехник) и, прикрыв глаза, стал прокручивать свою жизнь, которая началась с момента пробуждения в новом теле.

До момента поимки партийного-маньяка в Ростове, прошедшая жизнь пролетела быстро. В принципе и дальше не было ничего особенного.

Учился, ходил в спортзал республиканского комитета, чтобы наращивать физическую подготовку, хоть я занятия теперь и не вел, писал книги, издав к Новому Году вторую, продолжение попаданца в 41-й год. Первая пошла очень даже удачно, однако с последней моей книгой 'Интерны', ни одна не шла по известности ни в какое сравнение. Учился я на пятерки, так как легко вспоминал учебный материал. Учеба шла без проблем, даже одноклассники так больше и не лезли ко мне. Только одноклассницы строили глазки, но обнаружив полную бесперспективность их уловок, начали придумывать про меня небылицы. Мне на это честно говоря было наплевать. Марина, когда появился живот с помощью директора школы, (все-таки мировой мужик) перевелась в Харьков в другую школу.

Когда я сдавал экзамены в школе (шел на золотую медаль) из Харькова пришло сообщение, что Марину забрали в роддом. Бросив все, я рванул к ней. По приезду меня обрадовали, что я стал папой. Дикая надежда, что у меня будет сын (я уже и имя придумал) размазалась о действительности. У меня оказались девочки-близнецы. А я ведь подозревал, что так и будет. Слишком большой живот был у Марины. На именах настоял я, раз уже придумал так не выкидывать же?

Я часто бывал в Харькове во время отпусков. Хоть на один день, хоть на неделю, но заворачивал, поэтому дочки знали меня хорошо. Я даже сделал свое большое фото в рамке (оно висело у них в комнате).

Чтобы Марина с дочками не нуждалась, тетя помогала в меру сил, я стал платить ей алименты, благо, прикрываясь гонорарами, перевел часть денег бандитов на личную сберкнижку. Правда, пользоваться я ей мог только по истечении восемнадцати. Но как бы то ни было, с моего счета ежемесячно уходили сто рублей на книжку Марины. Вроде им хватало, особой нужды не было.

После школы, как и хотелось, я поступил во 2-й Московский ордена Ленина государственный медицинский институт имени Пирогова (МОЛГМИ). Не смотря на то, что учебы была достаточно тяжелой, пришлось поднапрячься, чтобы быть отличником в действительности и твердым середняком по оценкам, я одновременно вернулся на службу, правда уже в звании лейтенанта. Как оказалось одно из моих случайных дел принесло некоторые дивиденды. Помните я слил двух предателей работающих на фашистов, Тоньку-пулеметчицу и Алекса-Лютого майору Головачеву, будучи в Москве? Все оказалось в порядке, арестовали и судили. Так вот майор обо мне не забыл и упомянул источника, так что наград я не дождался. Но вот звание мне подняли. О событиях того времени в Москве, это я про ограбление Троицких, новостей было мало. Как я позже узнал, дело засекретили, однако слухи об советском Робин Гуде до сих пор ходили по управлению.

Учась, я тренировал отдельных людей по специальным методикам. Как сделать быстро бомбу из ничего и т. д. Думаю — это были нелегалы, которых готовили забрасывать к капиталистам.

По окончании второго курса, я написал программу подготовки подразделений КГБ, связав их действия с работой за границей и подвел к ней фундаментальные доводы. Генерал Сахаровский внимательно прочитал мою рукопись и… дал ей ход. В результате мне пришлось уйти в академический отпуск сроком на полтора года.

Сперва, я попал в пограничные войска, что стояли на границе с Афганистаном, не буду точно говорить где, с двадцатью семью молодыми только посла армии бойцами. Что примечательно четверо офицеров тоже были только из училища, в звании лейтенантов. Так как мне был дан полный карт-бланш я провел тесты и выявил явных лидеров. Одного поставил командиром отряда спецназа, трех других командирами групп, после чего начал жесткую тренировку с постоянными тревогами.

Об успехе подготовки группы говорило многое. Было десяток перехватов контрабандистов. Ходили они, что уж тут говорить.

Один из случаев о которых стоило бы описать. Я поставил отряду задачу найти меня, дав себе фору в час. У меня с собой были только небольшая рация, автомат с одним магазином, пистолет, так же с одним магазином и нож. В общем, водил я ребят за нос по горам и ущельям у самой границы до вечера, пока не услышал едва слышные выстрелы. Били из калаша и хлопали винтовки.

Так как бойцы искали меня в шести километрах южнее, отдал приказ по рации выдвигаться к району слышной стрельбы и сообщить на ближайшую заставу, и первым рванул туда, понимая, что успею первым.