Битва за Землю - Елена Долгова

кушетке в госпитальном отсеке фрегата «Горизонт».

— Самый отвратительный ожог у тебя на спине — они что, пытались нарисовать там имперский герб?

— Разве? И похоже нарисовали? Я почти ничего не помню. Впрочем, Ана-Кита всегда была чокнутой.

— Вывихнутые плечи мы тоже вправили, так что будешь как новенький. И всё же выписываю тебе пять дней освобождения от службы. Никаких резких движений, никакого оружия, никаких попыток надеть броню, никакого своеволия. С утра покушал?

— Покушал. Приходила терранка с подносом. Вроде, не супервиро.

— Это наша стажёрка, Соня Русанова. Постарайся при ней не говорить о грустном.

— Почему?

— По личным причинам. Её семью недавно убили на грунте.

— Ого… Понял. Буду иметь в виду.

— Ну, раз всё понял — сходи до регенератора.

— Это ещё зачем? Не пойду. Я же настоящий супервиро.

— Супервиро, которого отравили, резали и жгли. Шуруй, давай, куда я сказала, а не то затолкаю силой.

Кэсси босиком прошагал к похожей на гроб конструкции и с помощью Чанды залез внутрь. Судя по мелким царапинам на поверхности, регенератор недавно чистили от крови.

— У нас большие потери?

— Большие.

— Кто-нибудь из старших офицеров?

— Спроси у капитана Эсперо.

— Ладно.

Кэсси вытянулся на тонкой подстилке. Прозрачная крышка регенератора захлопнулась. По другую её сторону Чанда пальцами изобразила терранскую цифру восемь.

«Восемь часов в регенераторе, и это для супервиро. Госпиталь забит ранеными, но меня держат отдельно. Парни, которые приходили сегодня, резко поменяли тон. Для Эл-Рутаны я больше не „имперская шваль“ и не „прихвостень Тарлы“, а „друг Кэсси“, который прикрыл его от пыток, и, конечно, стойкий солдат. Плохо это или хорошо? Если бы я хотел остаться с ними, то в самый раз. Плохо, если я всё-таки уйду».

Регенератор расслаблял и слегка покалывал кожу. Кэсси расслабился, уснул и очнулся лишь через восемь часов от щелчка прозрачной крышки. Холодный чистый воздух отсека хлынул ему в лицо.

— Встаньте и подойдите к зеркалу, — приказала терранка Соня. — Улыбнитесь веселей. Подвигайте мышцами. Нормально? Как вам работа Чанды?

— Выше всяких похвал.

Тр-Аэн дотронулся до щеки. Воссозданная кожа выглядела здоровой, но отличалась меньшей чувствительностью. Плечевые суставы пришли в норму.

— Вы скоро окрепнете, — заверила Соня. — Только вот драки придётся наблюдать со стороны.

— Можно, я уйду к себе в каюту?

— Нельзя. Спать будете вон за той ширмой, тут же и покормим. Вот, берите поднос.

На подносе оказалась чашка с супом, кусок реплицированного мяса и странный фрукт, вероятно, родившийся в корабельной оранжерее. Тр-Аэн съел всё до крошки, но лишь приглушил вызванный регенерацией голод.

— Синьорина Соня, принесите мне добавку.

— Сразу много нельзя. Желудок заболит.

— Да неужели нельзя?

— Точно-точно.

— Вот же вредная терранка.

Соня скорчила Тр-Аэну рожицу и засмеялась, но глаза оставались печальными.

«Теперь весь паззл сложился, — размышлял Кэсси, вернувшись на койку. — Криттеры хотят придавить чужие варп-прыжки. Консеквенса хочет реванша в войне. Фонд Шеффера орудует на Ферее и договорился с их Сенатом, желает бессмертия себе и супервиро-псиоников. Весь этот клубок гадов собирается найти нексус».

Соня Русанова всё же вернулась и принесла Тр-Аэну терранское яблоко. Фрукт оказался пресным, но Кэсси сжевал его вместе с семенами, потом поискал обувь, не нашёл и, как был, босиком, выскользнул в коридор.

«Горизонт» дремал, но дремал лишь отчасти. На инженерной палубе приглушённо гудели машины. Где-то далеко, на противоположном конце жилого яруса, негромко смеялись два голоса — мужской и женский. Кэсси свернул в противоположную сторону и после короткого блуждания отыскал пищевой синтезатор.

К его немалому удивлению, агрегат не сгенерировал ничего интересного, кроме бутылки воды. «Надо бы отыскать Шандора или Кая, объяснить им, что я реально очень голоден». Кэсси, шлепая босыми ступнями по гладкому полу, двинулся к ближней двери. Створки автоматически разошлись, он переступил порог — и замер на месте, поражённый.

— Космос, сохрани…

Огромный зал сплошь занимали раненые. Бледные, безмолвные или погружённые в горячечный бред, обожжённые, страдающие от декомпрессии, они рядами лежали на кроватях, кушетках и даже на обычных позаимствованных из кают корабельных койках. Стрекотали системы реанимации. Незнакомый врач склонился над медицинским компьютером; при появлении Тр-Аэна он даже не обернулся. Пара мрачных терран интенсивно мыла окровавленный регенератор. На декоративной обшивке самой дальней стены зияла чёрная брешь, за ней виднелся металл и следы грубо заделанной ремонтниками пробоины.

Кэсси пошёл дальше, лавируя между разномастными кроватями, и подошёл к двоим десантникам-супервиро, которые, не убирая оружия, расположились на табуретах.

— Привет, Тр-Аэн. Хочешь поговорить с пленным? — спросил тот из них, который брился наголо. — Проходи и попытайся, но получится едва ли. Сирмиец или без сознания, или молчит. И не вздумай водить счеты. Трогать его нельзя — приказ капитана.

«О чём это он говорит?» — в растерянности подумал Тр-Аэн, но вслух ответил коротким «да» и шагнул за ширму.

На хирургической кровати, в окружении медицинских приборов, с катетером в локтевой вене, неподвижно лежал Та-Ниро. Бледный и измученный сирмиец, казалось, находился в забытьи, но при появлении Кэсси приоткрыл затянутые плёнкой третьего века глаза.

— А, привет, друг, — едва слышно прошептал он. — По правде говоря, я не верил, что ты придёшь…

— Я даже не знал, что тебя схватили.

— Схватили сразу, как только освободили тебя, а вот Ана-Ките повезло — успела удрать на «Экзекуторе».

— Раны серьёзные?

— Говорят, да, но мне всё равно. Я голодаю. Выплёвываю всё, что дают.

— Ну и дурак. Зачем?

— Не хочу в терранскую тюрьму.

— Шутишь. О тюрьме пока речи не было. Ты, главное, в могиле не окажись.

— А ради чего теперь жить? Я ведь запутался, Кэсси. Уступка там, компромисс здесь… И вот докатился — начал работать на криттеров и чуть не сгубил друга.

— Тихо, тихо, хватит. Всё ещё можно поправить.

Та-Ниро то ли устал, то ли подчинился — в любом случае, он умолк и дышал с явным трудом. Лекарство продолжало капать в вену, и колба с флуоресцирующей жидкостью уже наполовину опустела. Тр-Аэн поправил одеяло, сжал в руках твёрдую и холодную чужую ладонь.

— Лежи смирно и слушай меня внимательно. Бояться не надо. Республиканцы почти никогда не расстреливают пленных. У них даже настоящих пыток нет — так, мелочи. Не сомневайся, я это на себе проверил. Просто дай себя вылечить — и всё постепенно изменится.

Рука Та-Ниро шевельнулась, глаза приоткрылись,