Объект «Фенрир» - Максим Анатольевич Макаренков

не раз выручал застрявшие на новых планетах исследовательские партии и даже оказавшиеся без связи целые планеты. Случалось и такое на фронтире.

– Воткнуть «Крикуна» поближе к центральному трансляционному узлу, перевести его в режим экстренной приемо-передачи, собственно, больше им ничего и не надо. А размером яйцо «Крикуна» в рост человека, – показал руками Стас.

Спецификации аварийного комплекса он знал назубок, в режиме симуляции работал не раз, а вот разворачивать самому, тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо, не приходилось ни разу. Оно и к лучшему.

Троица опередила их меньше чем на сутки. Шлюпку джинн для них выбил стремительно, и визит в пункт управления был, скорее, подстраховкой, да и знаком вежливости – негоже оставлять людей в недоумении.

Кейко все больше уходила в себя и, одновременно, чувствовала, как влечет ее к себе темная сила, для которой не было определений в человеческих языках. Внезапно она поняла это определение, точнее, ей подсказала та зеленоватая волна, что теперь постоянно чувствовалась на грани восприятия и мягко поддерживала ее в состоянии постоянной внимательной собранности. Осознала, что в человеческие слова перевести ее не сможет, никогда не объяснит Стасу, отчего так перехватило дыхание, почему сбилась с шага.

– Я знаю, где они, я их чувствую. Быстрее, Стас, быстрее! – И, уже не обращая внимания на рыжеволосую, смотревшую с восхищением девчонку, Кейко одним движением скинула комбинезон.

Откинула ворох мыслей-чувств Стаса и его обалделое обожание, стремительно натянула пилотский костюм с симбиот-системой и запрыгнула в пилотское «гнездо» шлюпки. Стас уже лежал в соседнем «гнезде», правда, он ограничился головной лианой дублера.

– Створ чист, – отрапортовала шлюпка.

Сознание ее было простеньким, но хорошо отлаженным, постоянный пилот ее явно любил и берег. «Ох, милая, извини, постараюсь и я тебя сберечь».

Полупрозрачная капля вырвалась из шлюза и ушла в заросли. Ощущение недоброго настороженного присутствия чужого и непонятного нечто усилилось.

Михеев. Дурные сны

Черногория

Ответ был провинциально-благожелательным. Приложенный к письму pdf-файл – сертификат на официальном бланке компании с просьбой распечатать и предъявить во время визита для получения скидки – выглядел настолько старомодно-незатейливым, что Михеев чуть не усомнился в выводах тех, кого про себя определял безликим термином «подрядчики».

Однако в бумагах, оставленных ему в номере трехзвездочного отеля на окраине Дмитрова, «Велос» однозначно увязывался с программой «Копье намеренья», которой занимался некстати упокоившийся Тощий Билли. А от секты-компании, проводившей тренинги, ниточки тянулись и к «Окончательному решению», пусть и опосредованно: через аренду одних и тех же помещений, всплывавших и тут и там имена волонтеров, схожие обороты отзывов благодарных клиентов и комментарии к постам «решенцев» в публичных каналах. Словом, тому, кто понимает, что и как сопоставлять, достаточно.

Михееву было вполне достаточно, поэтому он взял утром рюкзак и отправился бродить по окрестностям Дмитрова. Остановился перекусить в стороне от дороги, развел костерок, чтоб согреть водичку на чаек, да и сжег бумаги.

Спустя двое суток он смотрел, как приближаются красные крыши Бара. Дождался, когда паром мягко ткнется в причал, закинул на плечо дорожную сумку и, глядя, как и следует настоящему туристу, в экран телефона, отправился искать заранее забронированный электромобиль.

Еще садясь на паром, Михеев перевел себя в аларм-режим, поэтому сейчас бесстрастно сканировал окружающую обстановку, регистрируя то, что выпадало из повседневности и могло означать угрозу или просто повышенный интерес кого-нибудь к нему, безобидному туристу.

Кар по доброй балканской традиции оказался потрепанным и полуразряженным, так что Михеев зарулил к ближайшей станции, заправился и, конечно же, не отказал себе в удовольствии выпить крохотную чашечку местного кофе. Заодно, пока сидел за малюсеньким – чуть больше кофейной чашки – столиком, осмотрелся, не приехал ли кто следом за ним.

Конечно, если им заинтересовался кто-нибудь серьезный, то можно и дрон-невидимку запустить или микропередатчик к одежде прицепить, но… прислушался к себе Михеев, непохоже, чтобы кто-то затеял такую затратную игру.

Поэтому допив кофе, он показал большой палец хозяину кафе, навел камеру на QR-код – господи, здесь таким до сих пор пользуются, – чтобы оставить чаевые, и отправился по указанному в сертификате адресу.

* * *

– Мы не просто исследовательский центр, – менеджер был деловит.

Одет в халат невыносимо стильного голубоватого оттенка, разумеется, распахнутый, чтобы была видна рубашка с именным вензелем, и перьевая ручка в кармане, и благородного серого цвета брюки тончайшей шерсти – все неброское, все рассчитанное на понимающую клиентуру. На халате, конечно же, эмблема: сфера, пересеченная устремленной вверх линией.

– И не просто коммерческая клиника. – «Коммерческая» он произнес с тщательно дозированным оттенком пренебрежения.

– И все же – почему «Велос»?

Легкая ответная улыбка, явно продуманная – выражает уважение к эрудиции собеседника и тончайший оттенок удивления. Выверенность и отточенность мимики Михеев оценил, но вида, конечно, не подал.

– Думаю, вы знаете значение слова. Латинское velox означает «быстрый». А одним из разработчиков метода, заложившим научную основу, является доктор Хайнц Велос. Почему именно быстрый?..

Менеджер плавным жестом предложил Михееву свернуть налево, и они продолжили экскурсию по клинике изучения сна. Точнее, как с гордостью сообщил персональный менеджер, встретивший потенциального клиента, центру изучения качества сна и разработки программ, позволяющих наиболее эффективно использовать возможности мозга для оптимальной интерпретации реальности. Михеев благоразумно сделал вид, что перестал что-либо понимать на пятом слове.

Он слушал менеджера и все пытался почувствовать место. Они проходили мимо одинаковых закрытых дверей, шли по застекленным переходам, и Михеев с удовольствием щурился от играющего на стеклах балканского солнца, ласкового даже сейчас – зимой. Слушал и подмечал, как продуманно встроен в ландшафт комплекс и насколько удобны подъезды, кстати, с великолепным асфальтом, что по балканским меркам давно было редкостью. Среди зелени мелькнула площадка, на которую при необходимости можно посадить вертолет, а то и что-нибудь посерьезнее с вертикальным взлетом. Но вот ауру места ухватить никак не получалось, и Михеева это нервировало. Как и полное безлюдье.

– Вот мы и дошли, – с идеально выверенной искренностью улыбнулся менеджер. – Вот она – наша страна чудес.

«Страна чудес» была небольшой и, несмотря на явно лабораторно-научный облик, на редкость уютной. Стены от пола до потолка обшиты деревянными панелями, цвет и фактура которых явно говорили о том, что на обшивку пустили не какую-нибудь осину, а нечто благородное. Потолок высокий, но не слишком. Даже установка, чем-то напоминающая «трубу» МРТ устаревших моделей и одновременно полевой диагностический комплекс, была не обычного белого, а кремового цвета, который одинаково хорошо смотрелся бы и в гостиной, и в спальне дорогого детского сада.

– Мы понимаем, что сон – состояние