Капитан космического флота - Геннадий Борчанинов

в этот раз играть с разгерметизацией не получится, слишком глубоко внутри станции находился кабинет.

— Бросайте оружие! — приказал Заварзин.

В ответ донеслась только брань, сдаваться туранцы не собирались.

Я смотрел на монитор, не отрывая взгляда, воспринималось это всё острее и ближе любого фильма, прямая трансляция, на которую я мог влиять своими приказами, давала почти столько же адреналина, как если бы я лично присутствовал на станции.

Заварзин перевёл регулятор огня на полную мощность, прижался к дверному косяку спиной. Выдохнул, высунул бластер не глядя, пальнул. В приёмной прогремел взрыв, внутрь тут же отправились ещё четверо, добивая оглушённых и раненых повстанцев.

Самоназванный комендант свободной станции Зардоб обнаружился именно там, где и предполагалось, в губернаторском кабинете, в его кресле, он сидел за столом с пистолетом в руках и ничуть не удивился ворвавшимся внутрь штурмовикам. Гасанов наоборот, усмехался в бороду, скалил зубы, поигрывая оружием. В кабинете он был один.

— Бросай оружие! — ему в морду уткнулось сразу несколько стволов. — Руки вверх!

Гасанов медленно опустил пистолет на стол.

— Руки вверх, мать твою, за голову! — рявкнул кто-то из штурмовиков.

— Думаете, всё кончено? Ещё ничего не кончено, — усмехнулся он, неторопливо исполняя приказ. — Султан этого не оставит!

— Встал! Пошёл!

Комендант встал, держа руки за головой, его пихнули к стене, начали грубо обыскивать. Заварзин подошёл к столу губернатора, включил консоль управления. Где-то здесь находилась клавиша громкой связи, и мичман нажал на неё, включая трансляцию.

— Внимание всем, говорит мичман Заварзин, командир взвода охраны имперского малого эсминца «Гремящий», — объявил он. — Приказываю всем сложить оружие. Повторяю, сложить оружие. Главари мятежа арестованы, сопротивление бесполезно!

Орбитальная станция Зардоб вернулась в лоно Империи.

— Мичман! — вызвал я его. — Спроси у этого мерзавца, где граф Димитриевский!

Заварзин передал мой вопрос, не забыв ткнуть Гасанова дулом бластера под рёбра.

— Ваш губернатор? Предателей нигде не любят! — осклабился бородач.

— Отвечай, скотина, — мичман подкрепил свою просьбу ударом приклада.

Гасанов тут же стал гораздо более сговорчивым.

— Он под арестом… Хотел слишком много, давал слишком мало, грубил, — заговорил повстанец.

— Где⁈ — рыкнул на него Заварзин.

— Закрыли его в каюте… — ответил Гасанов.

— Номер один? — спросил мичман.

Традиционно первая каюта принадлежала капитану корабля, или, в данном случае, губернатору системы.

— Нет… В седьмой, — ответил Гасанов. — Первую сами заняли…

Я усмехнулся. Какая ирония.

— Мичман, отправьте туда людей, губернатора надо взять живым, — приказал я. — Арестовать, но уже нашими силами.

— Понял, господин старший лейтенант, выдвигаюсь, — отозвался Заварзин.

— Вам конец, вы понимаете? Вы, имперские шавки! Султан не оставит Зардоб вам на поживу! Это территория Объединённого Турана! — завопил Гасанов, понимая, что я это слышу. — Сюда уже летит весь его флот! Вас уничтожат! Распылят на атомы!

— Заткни хайло, — проворчал Заварзин, подкрепляя слова мощной оплеухой, такой, что Гасанов упал на пол.

Его связали подручными средствами, выволокли из кабинета. Рот ему заткнули кляпом, чтобы не орал всякую чушь. Стрельбы в коридорах становилось всё меньше, повстанцы слышали объявление и теперь старались уходить, а не вступать в бой, чтобы где-нибудь скинуть бластер и прикинуться мирным обитателем станции. Будущего здешнего особиста ждёт целая куча работы.

Нужная каюта располагалась не слишком-то далеко, этот путь я хорошо помнил. И когда в каюту номер семь вместо бородачей вошли имперские солдаты в бронескафандрах, граф Димитриевский, избитый и потрёпанный, вскочил с постели.

— Братцы! Наконец-то! — воскликнул он.

— Заткнись, — бросил ему Заварзин.

— Что⁈ Ты хоть знаешь, кто я? — принял надменную позу губернатор, словно находился не в одиночной камере, а на трибуне.

— Кто ты? Знаю, — сказал мичман. — Ты — предатель Родины.

Глава 24

Всё наконец-то было кончено. Контроль над Зардобом восстановлен, и над станцией, и над системой в целом, так что я со спокойной душой вызвал штаб.

Дежурный офицер ответил сразу же. На этот раз уже не сонным и вялым голосом, а вполне бодрым и сосредоточенным.

— Это «Гремящий», командир корабля старший лейтенант Мясников, — представился я. — Контроль над системой и станцией восстановлен, угроза ликвидирована.

— Переключаю на командование, — сказал дежурный.

Я почувствовал небольшой укол совести за неподчинение приказу, но всё вроде бы кончилось хорошо, наилучшим образом, так что я рассчитывал на то, что наказания не будет. Или оно будет чисто символическим.

— Кононенко, слушаю, — холодно процедил вице-адмирал после небольшой паузы.

— Господин адмирал, станция Зардоб возвращена под контроль Империи, — доложил я.

Повисла тишина. Напряжённая, гнетущая.

— Каким же образом, позвольте спросить? — сварливо произнёс адмирал.

— Десантная операция силами сводного отряда двух кораблей, — бодро доложил я, понимая, что тучи над моей головой сгущаются с каждой секундой. — Главари повстанцев арестованы, губернатор Димитриевский арестован как пособник туранцев!

Кононенко тяжело вздохнул.

— Вы идиот, Мясников, — прошипел он. — Нет, если вы и впрямь отбили станцию, то вы молодец. Но всё-таки вы идиот.

Я молча скрежетнул зубами. Не будь он моим начальником, я бы вызвал его на дуэль.

— Димитриевского освободить немедленно, с извинениями, — приказал адмирал.

Пожалуй, надо было устроить несчастный случай. Как же, это граф, человек благородных кровей, негоже с ним так обращаться. С другой стороны, официальных обвинений Димитриевскому никто не выдвигал. Наоборот, его могли посчитать жертвой, и посчитают, раз он пострадал от действий туранских повстанцев.

— Господин адмирал… — начал я, но Кононенко меня перебил.

— Я не желаю слышать никаких оправданий, — сказал он.

— Делом Димитриевского занимался подполковник Игнатов, его подставили и отстранили, — всё равно продолжил я. — Обратите на это внимание, будьте добры. Граф предал Империю, я готов дать показания под присягой. Предоставить все доказательства.

Про майора Пеньковского, сидящего в моём трюме, я пока докладывать не стал.

— Разберёмся… — проворчал адмирал. — Раз уж станцию взяли, теперь вам с «Беспощадным» её и оборонять. Крейсера скоро к вам подойдут, обратно их пока не отправить… Значит, так. «Гремящий» пока останется в Зардобе. Отправим пехоту к вам на помощь, станцию надо зачищать после такого. Вы назначаетесь военным комендантом, временно, как прилетит пехота, сдадите полномочия… А кому? Подполковнику Самохину сдадите. Всё понятно вам?

— Так точно, господин адмирал, — ответил я.

— Не такточничайте,