Алхимаг: Говорящий со змеями - Михаил Ежов

чтобы ублюдок отправился на тот свет, как можно быстрее! — жахнул кулаком по столу Шмидт.

Оставленная на тарелке вилка подскочила и со звоном упала обратно. Евгения испуганно съёжилась. Барон удовлетворённо ухмыльнулся.

— Сколько тебе нужно времени? — спросил он.

— Несколько дней.

— Три! Не больше. И я не потреплю ещё один провал? Ты поняла?

— Да, отец.

— Вот и хорошо, — выдержав пазу, Шмидт сделал слуге знак налить ему какао. — Ешь. Всё остыло, пока тебя не было.

Евгения взяла столовые приборы и приступила к омлету.

— Какие-нибудь хорошие новости есть? — поинтересовался барон, когда его кружка была наполнена, и лакей отступил обратно к стене.

— Наши коллекторы сообщают о закреплении за нами судом тридцати шести должников.

— Ну, хоть что-то! — хмыкнул Шмидт. — Свяжись с каббалистами и заключи сделку.

— На всех?

— На всех!

— Хорошо, пап.

Барон отхлебнул какао.

Каббалисты хорошо платили за крепостных — должников, не оплативших заём с процентами. Отправлять их на фабрики, где из болванов выкачивали аниму — субстанцию, вырабатываемую при определённых алхимических процессах душами — было очень выгодно. Шмидт старался продавать всех, кого только удавалось загрести. Ну, и должны же каббалисты из кого-то извлекать аниму. Иначе их модули не будут работать, и не полетят ни машины, ни боевые воздушные корабли. Да вообще много, что остановится в империи. А этого допускать нельзя.

— Самое позднее через три дня жду известий о смерти мелкого выродка, — нарочито спокойно проговорил барон, глядя в окно, за которым медленно падали крупные снежинки. — Не вынуждай меня искать нового секретаря, Евгения.

Глава 23

Утром после завтрака приехали охранники, которых обещал Чеботарёв. Еремей занялся их размещением, а я вышел с собакой на улицу чистить снег. Этот процесс мне нравился. Можно было и полезным делом заняться, и поразмыслить.

Потратил я на это примерно час. Когда подъездная аллея и пара дорожек, по которым мы со Ставром прогуливались чаще всего, были готовы, я вернулся в дом, а спустя минут сорок на мобильный позвонил Михаил.

— Это действительно ты⁈ — выпалил он, как только я ответит.

— Собственной персоной. Привет.

— Привет! Чёрт, не могу поверить… Когда ты вернулся?

— Недавно. Пару дней назад.

— И даже не позвонил⁈ — в голосе Левшина слышалась обида.

— Нужно было оправдаться. Думаю, ты слышал, что меня обвиняли в том, что я Печатник.

— Да-да… Значит, теперь всё в порядке?

— Ага. Получилось уладить. Вот-вот выйдет официальное оправдание от Департамента по надзору. А тебе кто сказал про меня?

— Отец. Да все говорят, если честно. Ты в школу собираешься?

— Скоро этим займусь, только улажу ещё пару дел.

— Ну, здорово. И всё-таки, ты мог бы и сообщить, что вернулся, — укоризненно добавил Левшин.

— Не хотел этого делать, пока не утрясу с Департаментом. Ну, и по дому куча проблем. Почти половины нет. Ремонт идёт, но медленно. Денег на него едва ли хватит. Но ты прав, надо было с тобой связаться.

— Ладно, проехали. Я понимаю, что тебе было не до меня. Как насчёт встретиться? Хочу тебя увидеть. И остальные тоже.

— Да без проблем. Приезжайте к ужину. Повара у меня нет, но закажем что-нибудь с доставкой.

— Тогда договорились, — обрадовался Михаил. — Всё, мне пора на урок. До вечера.

Едва завершил разговор, как в дверь постучал Еремей.

— Ваша Светлость, я собираюсь в банк — положить на ваш счёт деньги. Полагаю, понадобится доверенность.

— Хорошо, сейчас напишу. Только, наверное, придётся вызвать Епифанова, чтобы заверил?

— Нет нужды, господин. Просто поставьте семейную печать. Она должна быть в верхнем ящике стола в кабинете вашего отца.

— Тогда собирайся и жди.

Я быстренько составил доверенность, шлёпнул оттиск и поставил свою подпись. Затем призвал Василису.

Чур появился возле бронзовой статуэтки саламандры на малахитовой подставке. Спросил:

— Чего изволишь?

— Гони бабло.

— Которое?

— Всё, что есть.

— И золото?

— Его тоже. Пора положить мои активы в банк — пусть крутятся и приносят прибыль.

— Как скажешь, босс.

На столе появились деньги Шмидта и небольшая горка монет. Отсчитав себе часть банкнот на текущие расходы, я собрал остальное в коробку из-под монпансье, которые любил Николай, и отправился в холл, где уже переминался с ноги на ногу Еремей.

— Вот ещё, — сказал я, протягивая ему коробку. — Это тоже пусть хранится в банке.

Мажордом поднял крышку и удивлённо приподнял брови. Но вопросы задавать не стал.

— Хорошо, Ваша Светлость. Я поехал.

— Погоди. Пусть с тобой отправятся охранники. Думаю, парочки будет достаточно.

Когда Еремей отбыл в сопровождении двух телохранителей, оставленных мне Чеботарёвым, я тоже начал собираться.

— Ну, и куда мы? — поинтересовалась наблюдавшая за мной Василиса.

— Надо проведать адвоката, который отправил к нам киллеров. Есть, о чем с ним потолковать.

— Просто так он тебе ничего не скажет.

— А я просто так спрашивать и не собираюсь.

Спустя минут двадцать я уже был в гараже. Погода, конечно, не для мотоцикла, хотя я бы предпочёл именно его. В первую очередь, потому что для тачки я пока не вышел ростом. Водить машину было неудобно. Это я понял ещё в Небесном замке, где нас натаскивали управлять тачками, как в боевике.

Поразмыслив, я выбрал маленький спортивный «Руссо-Балт» с задним приводом.

Осталось выбраться из дома так, чтобы за мной не увязались телохранители. Их машины тоже стояли в гараже — два чёрных внедорожника. Шины проколоть? Нет, это уже слишком. Осмотрев дверь гаража и пуль от него, я понял, что у механизма есть система блокировки. Её я, выехав на улицу, и воспользовался. Если даже охрана заметит меня и решит ломанутся следом, пока разберётся, я уже буду далеко.

Нажав кнопку блокировки, я выехал на центральную аллею и покатил к воротам. В зеркале заднего вида показался выскочивший на крыльцо телохранитель. Он что-то закричал, размахивая руками, а затем исчез за дверью.

Ворота открылись, и я выехал на дорогу. Прибавив газу, помчался прочь. На часах было почти одиннадцать. Начало рабочего дня в самом разгаре, и Весёлов уже должен был явиться в контору.

Тачку пришлось оставить в соседнем дворе, чтобы не палить на камеры здания, в котором располагался адвокат. Так что оставшийся путь я проделал пешком, предварительно натянув на физиономию