Александр Быченин - Последний билет в рай

Раньше я со светозвуковыми гранатами дела не имел, не довелось как-то, но в общих чертах устройство представлял, а потому сразу же ухватился за предоставленный шанс. Правда, с наскока разобрать гладкий пластиковый цилиндрик с торчащей сверху чекой не удалось — необходимого инструмента при себе не нашлось. Да и отличались мои экземпляры от армейских. Однако теперь меня такая мелочь не остановила, я лишь вернулся в один из лабораторных боксов, где и разжился набором медицинских приблуд зловещего вида. Дело сразу же пошло веселее. После нескольких неудачных попыток мне удалось подцепить скальпелем донце цилиндрика и высыпать на загодя подстеленный кусок упаковочной пленки начинку «глушилки». Запал я, само собой, предварительно выкрутил, но все равно приходилось соблюдать осторожность: насколько я знал, мелкодисперсный горючий порошок мог воспламениться даже от незначительного ударного воздействия. Полноценной ослепляющей вспышки, конечно, не будет — горение пойдет относительно медленно, но и с таким трудом добытый ресурс, что называется, вылетит в трубу.

Слава богу, обошлось без эксцессов, зато сразу же возникла новая проблема — как нанести порошок на створку? Пластик двери не то чтобы совсем гладкий, но порошок на нем удерживаться отказался: отменно сухие крупинки сразу же скатывались на пол, сводя мои усилия на нет. Выход нашелся относительно быстро — все в той же лаборатории я разжился мотком скотча. Осторожно насыпав на клейкую сторону ленты тонкие дорожки «горючки», я изобразил на переборке кусками скотча нечто, отдаленно напоминающее силуэт ростовой мишени, и вновь задумался. На сей раз предметом тяжких дум стал способ воспламенения собранного на коленке заменителя «симплекса». Запал от гранаты для этой цели определенно не годился — не к чему присобачить, к тому же он был пьезоэлектрическим: перед броском после выдергивания чеки полагалось утопить кнопку на верхнем торце «глушилки», которая «взводила» пьезоэлемент и одновременно служила замедлителем. После падения фиксатор кнопки срывался, пьезоэлемент выдавал искру меж двух электродов, погруженных в горючий порошок, и тот взрывался с резким звуком и ослепительной вспышкой. Впрочем, думал я не особенно долго. В очередной раз вернувшись в лабораторный бокс, я раскурочил первый попавшийся ЗИП к оборудованию и стал обладателем пары коротких проводов с «крокодильчиками». Оборвав несколько силовых кабелей, после недолгих «шаманских плясок» с матюгами сумел их срастить, заизолировав стыки все тем же скотчем, и вернулся в коридор. Дальше уже было дело техники: разломав бесполезный корпус «глушилки», я с мясом выдрал электроды и присоединил к ним длинный провод. Кое-как приспособив эрзац-взрыватель к «вышибному заряду», отошел в глубь коридора, насколько позволила длина кабеля, и запитал собранную примитивную схему от энергоблока собственной брони.

Задумка сработала, хоть я в это не очень-то и верил. Стоило лишь коснуться «крокодильчиками» клемм энергобатареи, как по двери весело побежал ярко-синий химический огонек, оставлявший за собой потеки расплавленного скотча и явственную борозду в пластике створки. Процесс занял считаные секунды, но и этого мне хватило, чтобы словить яркого «солнечного зайца», еще с полминуты плясавшего перед глазами, — и поляризованное забрало не спасло. Вернее, как раз спасло — без него бы я так легко не отделался. Вот кто бы мог предположить, что оптический фильтр шлема не справится со вспышкой от банальной «горючки»? Уж точно не я… Громко обкладывая самого себя отборной бранью, я добрел до переборки и принялся оценивать последствия проделанной работы.

Как и следовало ожидать, горючего порошка из одной «глушилки» не хватило, чтобы прожечь створку насквозь, однако в крепчайшем пластике красовалась выплавленная канавка, повторявшая давешний контур из скотча. И это хорошо — в некогда монолитной и равномерной двери теперь как минимум появились концентраторы напряжения. Бронепластик, по сути, ничем не лучше стекла — такой же хрупкий, если знать, куда приложить силу. Я теперь знал, а потому без колебаний обрушил на дверь тяжелый пинок, не пожалев для этого дела энергии и активировав усилитель. Первый удар переборка выдержала, равно как и второй с третьим. А вот от четвертого громко хрустнула и покрылась трещинами — само собой, внутри выплавленного контура. Следующий толчковый маэ-гери пробил дверь насквозь, и моя правая нога застряла в дыре. К счастью, сапог не позволил острым пластиковым «щепкам» располосовать икру, и я, матерясь сквозь зубы, легко освободил конечность, попутно выломав хороший кусок переборки. Вскоре в изуродованной двери уже красовался довольно большой лаз, в который я и протиснулся, оказавшись непосредственно в смотровом «пузыре».

Первое, что бросилось в глаза, — яркий утренний свет, легко проникавший сквозь двухметровую толщу воды. Свирепствовавший накануне шторм не стал исключением из правил, к исходу суток сошел на нет, и воцарилась обычная для здешних широт солнечная погода. Что не могло не радовать.

Крытый переход от купола лаборатории последнюю треть шел под небольшим уклоном, градусов так десять — пятнадцать, поэтому часть коридора непосредственно вместе с «капсулой» из все того же бронепластика, только прозрачного, лежала ниже уровня моря. Собственно, именно по этой причине переходной «рукав» и был перегорожен герметичной переборкой — типовой проект, и этим все сказано. И плевать, что вода, случись ей проникнуть внутрь «пузыря», дальше десятка шагов от двери не продвинется, — по стандарту положено, и точка. Впрочем, не о том у меня сейчас голова болеть должна…

Так вот, оказавшись в вожделенном «пузыре», я вновь чуть было не потерял самообладание — на этот раз от одуряющей близости свободы. Правда, предстояло еще пробиться сквозь очередную преграду, но тут проблем не возникло вовсе — уже испытанный способ не подвел. Прозрачная стенка плавилась столь же хорошо, как и давешняя переборка, разве что теперь пришлось торчать в непосредственной близости от «вышибного заряда», поэтому я загодя озаботился поляризацией забрала, да еще и глаза крепко зажмурил. Пластик выдержал, даже вода не смогла отыскать хотя бы мельчайшее отверстие, но я по этому поводу не переживал: загерметизировав скафандр, от души саданул ногой. На сей раз хватило одного удара — оконтуренный кусок под напором воды разлетелся на множество длинных осколков, и внутрь «пузыря» с ревом хлынул мощный поток. Я едва успел отскочить в сторону и уцепиться за поручни, окаймлявшие «колбу» по периметру примерно на высоте пояса, и в таком положении благополучно дождался полного затопления помещения. Проскользнуть в дыру и вынырнуть на поверхность не составило ни малейшего труда, и, едва оказавшись над водой, я сорвал шлем и восторженно заорал от избытка чувств.