Лекарь в мире ЗОМБИ 6 - Сергей Леонидович Орлов

— Этот мир прогнил насквозь ещё до апокалипсиса, — произнёс он, перезаряжая оружие. — Зомби просто сняли маски с людей. Показали, кто они на самом деле.

Леший окинул взглядом мёртвые тела — безразлично, как мясник оценивает туши на бойне:

— Господь послал нас не спасать это стадо. Он вернул нас, чтобы мы стали Его карающей десницей.

В его словах звучала та особая уверенность, которая отличает истинных фанатиков — непоколебимая вера в своё предназначение.

— Выбирай, Макар, — продолжил он, обыскивая тела с безжалостной эффективностью. — Либо ты часть зачистки, либо ты отработанный материал.

Холодная логика его слов просачивалась в меня, как яд. После всего увиденного за годы апокалипсиса, после всех предательств и ужасов, порождённых не мертвецами, а самими людьми — разве он не прав? Разве человечество не заслуживает зачистки?

— Время уходит, — бросил Леший, закончив сбор трофеев. — Скоро стемнеет.

Я пошёл за ним, оставляя позади три тела, которые к утру станут неотличимы от тысяч других — анонимные жертвы мира, в котором смерть стала обыденностью. Споры под моей кожей пульсировали в такт шагам, и я ощущал странное родство между моей жаждой мести Арбитрам и его фанатичной верой в божественное очищение.

Разница лишь в том, кого мы считаем достойным уничтожения.

Когда стемнело окончательно, мы вернулись в другой район леса.

— Теперь учимся ставить растяжки, — сказал Леший, доставая из рюкзака моток тонкой стальной проволоки. — Примитивно, но эффективно против мертвяков. Они не видят в темноте, полагаются на слух и запах.

Мы остановились на небольшой тропе между деревьями, с явными следами прохождения зомби — примятая трава и характерные борозды от волочащихся ног.

Леший натянул проволоку между двумя деревьями на высоте щиколотки, закрепив её надёжно и туго.

— Когда мертвяк цепляется, он теряет равновесие, — пояснил старик, маскируя проволоку листьями. — Большинство падает вперёд. Ту важна не скорость, а то, что они не могут группироваться. Ноги цепляются, суставы не выдерживают. Даже если встанет, двигаться нормально уже не сможет.

Я наблюдал, как он выкапывает за растяжкой простую яму, вбивая в её центр заострённый кол. Ничего сложного, но смертельно эффективно.

— Зачем две ловушки подряд? — спросил я. — Разве не проще одна хорошая?

Леший выпрямился, отряхивая руки:

— Потому что мертвяки ходят группами. Первый падает, остальные натыкаются следом. Они тупые, идут по проложенному пути. Второй слой добивает тех, кто обходит первую ловушку.

Я кивнул, понимая логику.

— А если они пойдут в обход? — поинтересовался я, наблюдая за его чёткими движениями.

— Лес им мешает, — Леший указал на густые заросли вокруг. — Они всегда выбирают путь наименьшего сопротивления. Протоптанная тропа — самый простой маршрут.

Он достал из рюкзака небольшой пакет с какой-то темной субстанцией:

— Приманка. Запах гнилого мяса привлекает их, как магнит. Развесим по периметру — к утру будет полная яма.

Под его руководством я начал обустраивать собственную ловушку рядом. Движения постепенно становились увереннее, мозг запоминал технику. Хотя с моими способностями я мог уничтожать обычных зомби сотнями, этот метод предлагал другое преимущество — пассивную охоту без риска и затрат сил.

— Знания лишними не бывают, — словно прочитав мои мысли, произнёс Леший. — Твои споры хороши в прямой схватке, но что если ты истощён или раненый? Что если встретишь зомби-псионика, против которого твои трюки не сработают? Тогда такие примитивные ловушки могут спасти твою шкуру.

В какой-то степени он был прав.

— Идеальная ловушка работает, пока ты спишь, — добавил Леший, заканчивая маскировку. — К утру тут будет с десяток обездвиженных целей. Легкая энергия для твоих спор.

Я понял, что он предлагает не просто урок выживания, а более эффективный способ охоты и накопления силы. Без риска, без лишних затрат энергии. И даже с моими способностями псионика такие знания могли оказаться бесценными.

Утром его прогноз подтвердился — в наших ловушках оказалось семь зомби. Трое нанизались на колья, дико размахивая руками и пытаясь освободиться, но только глубже загоняя себя на острия. Остальные беспомощно извивались, запутавшись в растяжках. Леший методично добил застрявших мертвяков точными ударами ножа в основание черепа.

Следующий день мы посвятили маскировке и бесшумному передвижению. Леший показывал, как перемещаться по лесу, не оставляя следов и не производя шума. Как сливаться с окружением, используя естественные укрытия. Как определять направление ветра, чтобы зомби не учуяли запах. Его навыки были отточены годами охоты на существ куда опаснее обычных зомби.

Я схватывал всё на лету. Псионические способности изменили не только мою силу и выносливость — они трансформировали саму структуру нервной системы, делая рефлексы молниеносными, а мышечную память почти фотографической. То, что обычному человеку требовалось осваивать неделями тренировок, я впитывал за считанные часы.

— Твоё тело движется иначе, — заметил Леший, наблюдая, как я преодолеваю полосу препятствий, не задев ни одной ветки. — Быстрее. Точнее. Я двадцать лет учил бойцов этим приёмам. Лучшим требовалось минимум две недели на базовое освоение.

Он прищурился, изучая мою технику перемещения:

— Это из-за твоих способностей? Они меняют физиологию?

— Не только, — ответил я, легко перепрыгивая через поваленное дерево без единого звука. — Всё тело псионика работает иначе. Нервные импульсы быстрее, мышечные волокна плотнее. Мы сильнее, выносливее и намного быстрее обычных людей.

К вечеру второго дня я уже мог подкрадываться к мертвякам на расстояние вытянутой руки, оставаясь незамеченным. Мог двигаться со скоростью, недоступной обычному человеку, при этом сохраняя абсолютную бесшумность. Леший наблюдал за моими успехами с растущим интересом, в его глазах читалось не просто одобрение, но и расчёт — он явно прикидывал, как максимально эффективно использовать мои сверхчеловеческие возможности в своих планах.

На третий день наших тренировок атмосфера изменилась. Вместо лесных вылазок и ловушек Леший повёл меня в подвал нашего убежища, где под тусклым светом старой лампы нас ожидал металлический стол с разложенными на нём предметами.

В помещении витал специфический запах — смесь машинного масла, химикатов и металлической пыли. Старик молча расстегнул брезентовый мешок, и на поверхность стола выкатились странные компоненты: старые будильники с потускневшими циферблатами, обрезки проводов разных цветов, электронные схемы, аккуратно извлечённые из списанного оборудования, и несколько стеклянных флаконов с жидкостями, которые даже в тусклом свете казались опасными.

— Сегодня учимся говорить на языке огня, — произнёс Леший, разворачивая на столе старую потрёпанную схему. — Взрывчатка — это не просто оружие. Это искусство.

Его узловатые пальцы, изрезанные шрамами и мозолями, двигались с поразительной точностью. Каждое движение выверено годами практики. Он снимал корпуса с часовых механизмов, соединял провода, смешивал химикаты в строго определённых пропорциях. Я наблюдал, затаив дыхание, как из, казалось бы, обычного хлама рождалось нечто смертоносное.

— Взрыв