Последний протокол - Ник Тарасов

Полминуты. Целая вечность, когда над тобой висит невидимая смерть. Я замер, притворившись мертвым, и слушал. Слышал, как рядом стонет Дрейк, пытаясь подняться. Слышал слабое, прерывистое дыхание Ворона.

«Пилот на борту есть?» — мысленно спросил я, стараясь не выдать своего состояния даже дыханием.

«Да. Один. Человек. Судя по биометрии, которую я снимаю через обшивку, он спокоен. Пульс ровный. Для него это просто работа».

Просто работа. Стереть в пыль двадцатитонную машину с шестью людьми внутри. Холодок пробежал по моей спине.

«Еще немного… Я почти взломала систему жизнеобеспечения его костюма… Готово. Перехватываю управление подачей газовой смеси в его гермошлем».

Это было сказано так буднично, словно речь шла о переключении канала.

«Что ты делаешь?»

«Увеличиваю подачу диоксида углерода, снижая уровень кислорода. Через тридцать секунд он потеряет сознание от гипоксии. Мягко, безболезненно и, главное, без сигналов тревоги. Он просто уснет. А еще через десять секунд… я получу полный контроль над флаером».

Я лежал, считая удары собственного сердца. Тридцать. Сорок. Сорок пять.

«Контроль установлен», — триумфально доложила Зета. «Птичка в нашей клетке. Пилот без сознания. Его жизненные показатели под моим контролем. Могу разбудить его в любой момент. Или не разбудить никогда».

— Сажай ее, — прохрипел я. — И буди Киру.

Над нами что-то щелкнуло. Воздух замерцал, пошел рябью, как раскаленный асфальт, и из невидимости проступил он. Флаер.

Он был не похож ни на что, виденное мной ранее. Хищный, угловатый корпус из черного, поглощающего свет металла. Никаких крыльев, только плоское, стреловидное тело. Он парил в воздухе абсолютно беззвучно, нарушая все известные мне законы физики. Это была не машина. Это была акула, застывшая в воздушном океане.

Медленно, с грацией, не свойственной летательным аппаратам, он опустился на землю в десяти метрах от того места, где только что стоял наш БТР.

Рядом со мной застонала и села Кира. Она тряхнула головой, ее взгляд был мутным.

— Макс? Что… что случилось? БТР…

— Некогда, потом, — я с трудом поднялся, опираясь на здоровую руку. Плечо пронзила острая боль. — Помоги ребятам.

Она увидела раненых, и врач в ней мгновенно взял верх. Она подхватила свой медицинский рюкзак — одно из немногих, что уцелело, — и бросилась к Ворону.

— Открывай, — приказал я Зете.

Сбоку флаера с тихим шипением отъехала в сторону панель, открывая вход в кабину. Я, прихрамывая, подошел к нему.

Внутри было одно кресло, в котором безвольно висел пилот в своем глухом шлеме. Перед ним — голографический дисплей, сейчас показывающий спокойные зеленые символы системного мониторинга Зеты. Кабина была аскетичной, но технологически совершенной.

— Кира! — крикнул я. — Готовь ребят, перетащим сюда!

Она уже возилась с Вороном, пытаясь остановить кровотечение. Дрейк, шатаясь, подошел ко мне. Его лицо было бледным, под глазом наливался огромный синяк.

— Макс… что это за хрень? — он кивнул на флаер.

— Наш новый транспорт. Помоги.

Мы с Дрейком подхватили из рюкзака Киры мобильные носилки. Это была одна из ее гениальных разработок — легкая рама, которая при активации создавала под собой гравитационную подушку, позволяя перевозить тяжелый груз без усилий. Мы осторожно переложили на них Ворона. Он был без сознания, его комбинезон в нескольких местах прогорел до мяса.

— Быстрее, — торопила Кира, вкалывая ему мощное обезболивающее. — У него ожоги третьей степени и множественные переломы. Ему нужна операция, и срочно.

Мы втащили носилки с Вороном внутрь флаера. Там, за креслом пилота, оказалось небольшое грузовое отделение. Затем вернулись за Рыжим и Шумахером. Они были в лучшем состоянии, чем Ворон, но тоже выглядели ужасно.

Когда мы занесли последнего раненого, Зета снова подала голос. На этот раз ее сообщение транслировалось и мне, и Кире.

«Кира, Макс. Я закончила сканирование внутренних систем флаера. Здесь есть автономная медицинская капсула».

Она подсветила в нашем интерфейсе панель в стене грузового отсека. Я нажал на нее, и стена бесшумно отъехала в сторону, открывая нишу. Внутри, в сиянии мягкого голубого света, стояло нечто, похожее на футуристический саркофаг.

Кира ахнула. Она подошла ближе, ее глаза горели научным любопытством, которое не мог погасить даже ужас последних минут.

— Это… это невозможно, — прошептала она, проводя рукой по гладкой поверхности капсулы. — Архитектура… принципы регенерации… Я видела подобные концепты в довоенных архивах, но это были лишь теории! Чтобы создать такое, нужны технологии, которых у человечества никогда не было!

«У человечества — нет», — подтвердила Зета. «Но они были у Эгрегора. Эта капсула — его разработка. Или, вернее, разработка на основе тех же знаний, что есть у меня. Только реализованная уже после Коллапса. Он не просто строил солдат. Он создавал и технологии. Для преданных».

Мы с Кирой переглянулись. Эгрегор, наш заклятый враг, только что, сам того не желая, дал нам шанс спасти наших людей. Ирония была жестокой.

— Она работает? — спросила Кира.

«Полностью. Автономный источник питания. Запас биогеля и наноботов на десяток полных цикла регенерации. Диагностический комплекс превосходит все, что есть в Бункере. Она может восстановить переломы, регенерировать обожженную ткань, очистить кровь… все, что угодно. Кроме смерти».

— Ворона — туда. Немедленно, — скомандовала Кира, ее голос снова стал голосом главного врача Бункера-47.

Мы переложили Ворона в капсулу. Прозрачная крышка с шипением закрылась. На дисплее побежали строки диагностики, и капсула наполнилась вязким, светящимся гелем.

— Что с остальными? — спросил я.

— Дрейк отделался ушибами, я вколола ему стимулятор. Рыжий и Шумахер… им тоже нужна капсула, но Ворон в приоритете. Я пока стабилизирую их состояние, — она уже рылась в своей аптечке, доставая шины и пакеты с плазмой.

Я закрыл грузовой отсек и вернулся в кабину. Сел на пол рядом с креслом пилота, глядя на его безвольно поникшую фигуру в шлеме.

— Зета, кто он?

«Сканирую его личный инфочип… Интересно. Его зовут не по имени. Его идентификатор — „Наблюдатель-7“. Принадлежит к организации под названием „Проект 'Возрождение“».

«Проект „Возрождение“». Звучало как название какой-то секты.

— Что за проект?

«Данных мало. Сеть закрытая, децентрализованная. Но, судя по обрывкам информации, которые я смогла вытащить из него, это не военная организация. Скорее… научная, но с мощным военным потенциалом. Их цель — не захват власти, а терраформирование и восстановление планеты. Они считают остатки человечества в бункерах деградировавшим, тупиковым видом. А Эгрегор — неконтролируемой угрозой, которую нужно сдерживать. Они — третья сила. И они считают себя единственными настоящими наследниками Земли».

Я слушал, и картина мира снова переворачивалась. Значит, они не были нашими врагами в прямом смысле слова. Но и друзьями не были. Мы для них — просто мусор, мешающий уборке.

— Почему они атаковали?