Город титанов - Данияр Саматович Сугралинов

— Тогда в чем смысл? — спросил Бергман, который тоже поверил, что у детей есть дар предвидения или что-то типа того.

Коля посмотрел на него, переглянулся с Ромой, потом ответил:

— Можно сделать его плохим не для всех.

Сталкер был прав. Эти дети действительно особенные. И если они говорят, что будущее темное, то, возможно, нам всем стоит к этому подготовиться…

Неприятный разговор начал Тетыща.

— Вам надо возвращаться, иначе заблудитесь.

Мальчики синхронно мотнули головами и уставились на меня.

— Вы знаете дорогу назад? — продолжал Тетыща.

Оба замотали головами.

— Уже нет, — ответил Рома.

Коля ничего не ответил, вцепился в мать и затрясся. Павел грустно констатировал:

— Если вы прогоните нас, я пойму. Для вас мы обуза, учитывая наших детей. Но обратно мы не попадем.

Тетыща все пытался мыслить логически:

— Почему? Они знают дорогу сюда, значит, и дорогу назад должны знать.

— Увы, нет, — грустно сказал Павел. — Как объяснить… иногда они… ну, будто подсоединяются к какой-то сети, становятся другими, а потом вдруг — раз — и все. Вот как сейчас, нет никакой сети. Вы можете идти, у вас нет перед нами ответственности, мы упали вам снегом на голову.

Прижимая к себе мальчиков, Анастасия молчала, но так выразительно, что я чувствовал, как обрекаю… уже обрек их на смерть.

— Так что без обид… — проговорил Павел, но я прервал его:

Я посмотрел на этих людей — измученных, но не сломленных. На детей, которые видели будущее и пришли предупредить нас. На их родителей, готовых умереть, но не оставить своих малышей. Такие люди не заслуживали смерти в этих руинах.

— Вы идете с нами. Своих не бросаем.

Глава 19

Все-таки мозги у них есть

Мы шли по разрушенным улицам Мабанлока уже полчаса, прислушиваясь к подозрительным звукам. Благо теперь был виден ориентир: горная гряда, теперь с направлением не ошибешься.

Бергман возглавлял шествие. Не знаю, кем точно он был в мирной жизни, но сейчас Тетыща производил впечатление человека, который знает, как надо. Рядом с ним шагал Павел. Рома держался за руку матери, но глаза его постоянно метались по сторонам, словно высматривая невидимые угрозы. Коля шел, зажмурившись, и беззвучно шевелил губами.

Двигаться приходилось максимально тихо и, соответственно, молча, чтобы слышать возможного врага издали. Город полнился звуками. Сквозняк бил форточками и закрытыми дверями, что-то грохало, шуршало и трещало, и каждый звук казался недобрым, но вскоре мы привыкли и немного расслабились.

Я слышал, как Анастасия прошептала Бергману:

— Бранимир всегда говорил, что дети — это наше будущее. В «Ковчеге» многие хотели избавиться от Коли и Ромы. Говорили, что они обуза, что на них тратится слишком много ресурсов. Каких ресурсов? Они почти не кушают! А Бранимир защищал их. Говорил, что они особенные.

— Он был прав, — ответил Бергман, указывая на остановившегося Рому. — Эти дети видят то, что мы не видим.

Рома обернулся к нам.

— Скоро развилка, — сказал он, будто снова к чему-то подключившись. — Налево нельзя. Там засада. Направо — безопасно, но долго. Прямо — быстро, но опасно.

— Какая опасность? — спросил я.

— Плохие люди. Много. На больших машинах.

Военные. Понятно.

— Идем направо, — решил я. — Время еще есть.

Но, как оказалось, времени у нас было куда меньше, чем я думал.

Когда мы добрались до обещанной развилки, справа действительно открывался безопасный, но длинный путь через трущобы. Слева зияла дыра в единственной стене разрушенного каменного здания, за которой угадывались силуэты военной техники. А прямо…

По ушам ударил рев одновременно заведенных моторов. Рома аж вздрогнул и заметался, но матери удалось его удержать.

— Боже мой, — выдохнула она, прижимая сына к себе.

Коля пригнулся и потащил отца к развалинам, усмотрев в них укрытие. Я тоже инстинктивно пригнулся и попятился к развалинам, полагая, что это и есть плохие люди на больших машинах.

В проломе стены мелькали бронемашины, идущие колонной по главной улице, параллельной нашей.

Ехали они на юг. К тоннелю. К курортной зоне.

— Они идут к твоим друзьям, — подтвердил мои опасения Коля, глядя на меня слишком взрослыми глазами.

У меня екнуло сердце. Дети не могли знать о клане. Потому я переспросил:

— К каким друзьям?

— К тем, кого ты оставил. Они думают, что ты пошел туда. Они ищут тебя.

Так и есть. Мой клан. Макс, Эдрик, все остальные. Они там, на электростанции, а к ним движется целая армия. Все соклановцы пока в порядке, по крайней мере, судя по активности, а их метки указывали, что они на электростанции, но…

Я сфокусировался на колонне, пытаясь пересчитать технику. Точно помню, впереди БРТ, за ним четыре грузовика. Солдаты в камуфляже на бортах, автоматы наготове. Дизельный рев моторов отдавался в костях. Пыль поднималась столбом, застилая разрушенные здания призрачной пеленой.

Четыре грузовика — как минимум человек по двадцать на борт. Плюс экипаж БТРа. Да откуда у них столько вояк-то после Жатвы?

— Смотри, — Бергман кивнул на последний грузовик, пятый, мелькнувший в проломе. — Видишь, как высоко сидят? Шины почти не продавлены. Порожняк идет.

— Не успел ничего увидеть, если честно. И что это значит? Мародерство в отелях планируют?

— Рассчитывают на трофеи вообще, думаю. — Бергман поморщился. — Припасы, оружие, технику. А если найдут твоих людей… В лучшем случае заберут в рабство.

— Или убьют.

Я стиснул зубы. Сергеич умирает от зомби-паразита. Время на спасение клана уходит. А теперь еще и это. И на кой черт я вообще сдался этим воякам? Либо заинтересовались после моего фееричного выступления на арене, либо… После того, как я призвал толпы зомбаков, а они это зафиксировали?

— Что будем делать? — спросил Павел. Он крепко держал Колю за плечи, прижимая сына к себе.

— Идем за ними, — сказал я. — Путь на нашу базу один. Но держимся на расстоянии.

— Может, они не преодолеют обвал, — сказал Бергман и объяснил Павлу: — Там часть дороги разрушена. БТР проедет, грузовик — вряд ли. Хотя эти, наверное, пройдут. Посмотрим. Вдруг они вообще не туда.

— А если туда? — Анастасия смотрела на меня с надеждой и страхом одновременно.

— Тогда придумаем что-нибудь по ходу дела, — ответил я. — Как можно прогнозировать, когда не знаешь их планов?