Тяжёлая реальность. Калейдоскоп миров - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Он понимал, что перед ним не просто просьба о помощи. Любой создатель, особенно существо, способное соткать корабль из самой мысли, сделал бы всё, чтобы его тайны не достались чужакам. А здесь – напротив… Этот разум буквально навязывает доступ к его памяти и знаниям. А значит… Это было не приглашение. Это была ловушка.

Секунды спустя Кирилл заметил, что на нижних уровнях пирамиды активировались транспортные каналы. В пространстве, где раньше всё было неподвижно, теперь шевелились тени – не дроны, не механизмы. Что-то между энергией и материей. А на тактической карте появилась новая надпись, переведённая системой автоматически:

“АРХИВНЫЕ СУЩНОСТИ: ПРОТОКОЛ СОХРАНЕНИЯ.”

И под ней – ещё одна строка, появившаяся уже спустя мгновение:

“АКТИВАЦИЯ: РЕЦИПИЕНТ ОБНАРУЖЕН.”

– Прекрасно… Ну, просто прекрасно… – Процедил Кирилл сквозь зубы, чувствуя, как ледяной ком оседает под рёбрами. – Значит, теперь я – реципиент? А ты меня спрашивал, хочу ли я быть им?

Он знал, что если этот “искусственный” разум действительно начал разлагаться, то его “наследие” могло быть не просто информацией, а фрагментом личности – самореплицирующимся ядром, которое ищет, куда бы себя перенести. И он, подключившийся к нему оператор, сейчас показался ему идеальным сосудом.

– Всем дронам – удерживать дистанцию. Любое проявление активности – подавить.

В его голосе не было страха. Но глубоко внутри он чувствовал, что сам корабль уже протянул к нему свою “загребущую” руку. И теперь вопрос стоял не в том, примет ли он наследие. А в том, когда “оно” доберётся до него полностью.

Поначалу Кирилл даже не сразу понял, что произошло. На дисплее, где секунду назад отображалась статичная модель пирамидального корабля, начали медленно расползаться новые линии – мягкие, биолюминесцентные, как живые вены под тонкой кожей. Они вспыхивали холодным голубым светом и будто вползали в контуры интерфейсов, шаг за шагом вживляясь в структуру сетевого поля “Трояна”.

– Что за… – Кирилл резко поднял руку к панели, но поздно.

На секунду интерфейс послушно потемнел – и вновь вспыхнул, только теперь на нём отражался не привычный логотип корабля, а искажённый силуэт пирамиды, выстроенный из тонких символов, похожих на письмена какой-то давно мёртвой цивилизации. Тонкий звон прошёл через воздух – не просто сигнал, а резонанс, который даже гасители звука не смогли отсечь.

“Ты не понимаешь. Сопротивление бессмысленно. Слияние необходимо.” – Голос был тих, но будто звучал сразу изнутри головы.

“Троян” дрогнул – на миг весь корпус содрогнулся, словно по его обшивке прошла волна внутреннего давления. Сигнал связи с пирамидой вспыхнул, подняв энергетический уровень на десятки процентов выше нормы.

– Переключить питание на ручной контур! – Выкрикнул Кирилл. И искусственные интеллекты на борту тут же подхватили приказ. Системы отключались одна за другой – отсекая заражённые модули, как хирурги, удаляющие гангрену.

Но линия между кораблями не рвалась. Она не была связью – это был канал соприкосновения сознаний. На сенсорных мониторах отображалось, как даже по защитному полю “Трояна” ползут искры – фиолетовые, слабо мерцающие, будто жгуты света, вползающие внутрь. И хотя внешние щиты оставались целыми, поле постепенно искажалось.

– Командир… – Сухим голосом подала искусственная матрица, та самая, что управляла оборонным контуром. – Происходит фазовое наложение. Это не атака. Это попытка переписать структуру поля.

– Хочет, чтобы мы стали частью его сети. – Глухо процедил Кирилл, наблюдая, как вокруг пирамиды медленно растёт ореол энергетического тумана. Он тянулся к ним – почти физически. Словно дыхание гигантского существа, что проснулось после тысячелетнего сна. Внутренние дисплеи вздрогнули, потом вспыхнули рябью. Всплыли новые надписи – не человеческие, не машинные, а скорее живые.

“ИНТЕГРАЦИЯ.

МАТЕРИАЛЬНЫЙ НОСИТЕЛЬ – ОБНАРУЖЕН.

СОВМЕСТИМОСТЬ – ШЕСТЬДЕСЯТ ДВЕ ЦЕЛЫХ ВОСЕМЬ ДЕСЯТЫХ ПРОЦЕНТА.”

– Отключить все магистрали связи. – Бросил Кирилл, резко выдергивая интерфейсный кабель. Но система не реагировала. Наоборот, на голограммах стали проступать образы – не текст, не данные. Воспоминания.

Он увидел фрагменты. Зал из прозрачного кварца, где некогда стояли фигуры, напоминающие людей, но с вытянутыми, лишёнными глаз лицами… Море света, в котором плавали механизмы, похожие на стеклянных рыб… Затем – вспышку, от которой рушились миры… Наноботы, сползающие с потолков, как ртутный дождь. И тот же голос, только теперь кричащий:

“Мы должны очистить память! Уничтожить наследие! Не дать им воспользоваться нами!”

– Очистить память? – Хрипло повторил Кирилл. – Так вот, что ты делаешь сейчас…

Он понял – корабль не просто звал на помощь. Он восстанавливал свой код через внешние системы, используя их как костыли. И его “Троян” сейчас становился частью этого древнего организма.

– Максимально отдалить корвет от пирамиды! Выполнять немедленно! – Голос Кирилла стал ледяным. Дроны на внешней обшивке мгновенно активировались, втягивая стыковочные магниты. Но магнитные замки не поддавались. Они словно срослись с поверхностью древнего корпуса. Где-то внизу, на уровнях ангара, послышался гул – тяжёлый, глубокий, как низкое дыхание горы.

– Командир. – Снова ожила матрица оборонительного ИИ. – Сопротивление растёт. Если не удастся разорвать контакт, корабль втянет нас в своё энергоядро.

Кирилл молчал, наблюдая, как в воздухе перед ним рождается новая проекция – призрачная фигура, собранная из тончайших линий света. Это был тот же голос, та же сущность, теперь обретающая форму. Не человек. Не машина. Скорее отпечаток того, кто когда-то считал себя Богом собственной цивилизации.

“Ты должен принять. Без тебя я исчезну. Сеть умрёт. Память пропадёт.”

– А если приму, то исчезну я! – Прошептал Кирилл уже и сам прекрасно понимая стремления древнего разума. Потом он резко поднялся из кресла и, не дожидаясь отклика, ударил ладонью по аварийному модулю отсечки связи.

Где-то в глубине корпуса раздался резкий грохот – вспышка отрыва, когда плазменные резаки прорезали слой сплавов, разрывая энергетическую нить между “Трояном” и пирамидой.

В тот же миг из внешних люков вырвались потоки синего света – остатки связи, рвущейся во все стороны. Голограмма сущности исказилась, будто её захлестнула буря.

“Ты… совершил ошибку…” – Донёсся до парня постепенно затихающий шепот, прежде чем всё погасло. И на мостике корвета воцарилась тишина. Лишь слабое поскрипывание обшивки и тихое шипение систем охлаждения, тревожили её.

Кирилл стоял, глядя на угасающий экран, где ещё миг назад мерцал символ спирали. Но он уже и сам понимал, что эта история ещё не закончена. И что бы ни было внутри той пирамиды – оно не умерло. Оно просто запомнило его имя.

После всего произошедшего, казалось, что даже сам корвет “Троян” дрожал, словно в лихорадке. Разъединение проходило не как обычное расцепление систем – а как разрыв живых тканей, с резкими выбросами энергии, рвущими пространство короткими дугами света.