Дворянство. Том III - Дмитрий Лим

лишь после того, как я оделся и вышел из своей палатки. Вокруг моего временного пристанища никого не было, поэтому он решил завести разговор именно здесь.

— Подполковник Степанов, — сухо представился он. — Этот разведывательный пункт находится под моей охраной, как и все носители симбионтов, которые здесь расположились.

— Приятно, — кивнул я и протянул руку.

Но мой жест был полностью проигнорирован. Подполковник повернулся ко мне спиной и уставился куда-то перед собой. Разговаривал он со мной в таком же «тоне», не поворачиваясь к собеседнику.

— Дикие, которые были собраны у железной дороги, имеют метки. Все, как один, имеют отметину на черепной коробке рядом с основанием шеи с цифрой три.

О, а это уже что-то из знакомого! Получается, я зря думал, что Владимир Петрович причастен к диким в городе? Однако тут больше тысячи километров расстояния! Что они могли забыть у нас?

— Знакомый символ? — спросил мужчина, видимо, всё поняв по моему лицу.

— С какой целью спрашиваете? — не стал я отвечать сразу, тем более я не был обязан это делать. — Вы же не просто так меня позвали поговорить?

— Я лично знаком с Эдвардом Лаане. С его слов, ты встречал таких у себя в городе. Какие они были? — сухо спросил меня Степанов.

Я замялся и решил уточнить на всякий случай, что именно он знает. Да и откуда знаком с моим руководителем. Хотя, на самом деле, не надеялся на ответ, но всё же мне его дали.

Все было максимально просто. Вместе служили, вместе сражались с магами в какой-то лохматый год, да и в целом ведут весьма приятельские отношения. Когда Степанов собрал воедино всех диких, а его люди провели тщательный осмотр, подполковник передал информацию не только лидерам носителей Алтайского края, но и нашим.

Ведь на наш вагон напали. Он не мог этого утаить, были бы последствия и не самые приятные, как я понял между строк.

И лишь после подобного уточнения, я пошёл на контакт. А затем узнал, что, оказывается, подобные случаи появления диких в городах произошли не только у нас. По половине западной части страны зарегистрированы появления роя. Небольшого, правда. Пять-десять единиц диких, но это уже само по себе проблема.

Рои появлялись практически одновременно, и большая часть диких была идентичная тем, что обнаружил я.

— То есть, они вполне боеспособные, крепче тех, кто напал на поезд? — я поравнялся с военным и уставился на носителей, которые начали потихоньку сворачивать палатки.

— Да. У моего руководства есть предположение, что это спланированная акция. И те, кто был отправлен в город, лишь неудавшийся эксперимент, который просто проверяли на возможности.

— Возможно, — кивнул я. — Но вы видели тела тех, кого поймали в городе?

— Да, — сухо ответил он. — И видел фотографии с вашего города. Порванные, искусанные, словно их бросили на убой к какому-то монстру при жизни, и уже в таком состоянии они переродились в эти недоверсии диких.

Его слова заставили что-то колыхнуться в моём мозгу. Идея за идеей начали появляться в голове, и одна была хуже другой.

— Вы предполагаете, что у кого-то есть «матка»? Дикий, способный заражать укусами?

— Я предполагаю, что это дело рук «Серебряного древа». Поэтому сегодня всё должно пройти быстро и качественно, — мужчина глубоко вдохнул и продолжил: — Мы нашли брошенные грузовики, на котором привезли «рабов». Они брошены, номера кузовов стёрты, моторы сломаны специально и достаточно основательно. Нет никаких предположений, кто это сделал и зачем. Те, кто использовал их, сделал всё, чтобы внутри машин не осталось следов.

— Даже отпечатков пальцев? — искренне удивился я. — Рабов? Почему именно так называли?

— Это название приелось среди наших. Эти дикие — безвольны, глупы и очень слабы. Поэтому рабы.

— Так, а со следами что⁈

— Аммиак. Всё полито аммиаком. Мы даже следов диких не нашли в задней кабине. Но ваши слова подтвердились, именно на них подвезли к вагону «рабов». Вся кабина в царапинах от когтей, где-то даже с глубокими отметинами.

Это информация не то, что пугала меня, но явно заставляла призадуматься. На кой черт кому-то из людей бросать такую «биологическую» бомбу в город? Ведь это смерть мирных жителей, а не только носителей! А они вроде как боролись за то, чтобы уничтожить только носителей.

Об этом чуть позже сказал и военный, но у нас появился ещё один вариант. По итогу, который был ещё хуже прежнего. А что, если это сделали носители? Какой-нибудь безумный учёный, которому интересно, что будет, если в муравейник добавить других, более опасных муравьёв? Всё же наше общество не так однородно, как хотелось бы, да и появление новых носителей симбионтов не так просто отследить.

Выяснить, что происходит на самом деле, мы сможем только после завершения миссии. Так что лидеры носителей в других городах, попросту собирают информацию и тела, а дальше… время покажет, что же в мире творится.

Военный пожелал мне удачи на сегодняшнем задании и ушёл, оставив меня в полном недоумении.

Для чего он меня позвал? Просто узнать, что я об этом думаю? Или я единственный носитель среди всех здесь присутствующих, кто у себя в городе сталкивался с такими дикими и лучше остальных понимал ситуацию?

— Эй, соня! — звонкий женский голосок, зазвучавший с правой стороны от меня, сопровождался неожиданным шлепком по заднице. — Готов?

Я повернулся к Эльвире, которая была… так скажем, в образе, и коротко кивнул.

— Ты чего такой задумчивый? — девиант в чёрном, приталенном армейском костюме, была, как мне показалось, в самом воодушевлённом состоянии. — Что от тебя Степанов хотел?

— Вы знакомы?

— Конечно, — улыбнулась она с таким видом, как будто невозможно было подумать иначе. — Встречались в прошлом году на одном из заданий. Правда, он меня недолюбливает.

— Удиви меня, — протянул я, закрывая глаза. — Убила кого-то из его группы?

— Не, — засмеялась девушка. — Он военный до мозга костей. Не любит, когда его приказы не выполняются. Да и в целом своевольность терпеть не может.

Большего я уточнять не стал. Да и знать не хотел. Убрал со своей пятой точки руку девиантки, которая пыталась «заразить» меня позитивным настроением, и зашёл обратно в палатку. Кактус уже вовсю царапал изнутри переноску, ворчал и ругался благим матом.

Освободил усатого товарища, вывалил ему на блюдце жидкого корма, дождался, пока