Ведьмина поляна – 2 - Василий Головачёв

нет закона, определяющего возраст образования семьи, но всё-таки девушки ниже четырнадцати вёсен от роду замуж не выходили. Верике же исполнилось шестнадцать, и по всем местным традициям она вполне могла стать женой.

– Где Хорос? – спросил Милан.

– Сидит на хтоне со своими спецами.

– Хтон ожил?

– Пришли к выводу, что он подчиняется программе ожидания, созданной атлантами по каким-то сумасшедшим технологиям. Говорят, даже в России таких нет. Управляли им не с помощью специальных счётных машин, а мысленно, и есть шанс, что этот способ можно восстановить.

– Это хорошо. – Милан встал. – Поеду поговорю с нашим научным асом. Вернусь – отправим наших гостей за Грань.

Он вышел. С улицы донёсся недовольный голос клювара, раздался удаляющийся стук копыт.

Гонта повернулся к Сан Санычу.

– Не передумаешь?

Александр сбросил оцепенение, с готовностью поднялся.

– Пойду соберу вещички. Верику надо экипировать…

– Не беспокойся, она знает, что нужно брать с собой.

– Я буду готова! – весело донеслось из-за двери.

Максим и Сан Саныч вышли из дома. Любава осталась с Зоаной и Шебутновым, задавшим ей какой-то вопрос.

– Не хотелось бы вас бросать… – виновато сказал Александр.

Максим взял его за локоть.

– Саня, ты всё хорошо продумал? Верика ещё совсем девчонка.

Сан Саныч нахмурился.

– Ты в чём меня подозреваешь?

– Не подозреваю, просто знаю, какая это обуза.

Военком вдруг улыбнулся.

– Это приятная обуза, дружище! Ты ведь сделал выбор в своё время? Пришло и моё.

Крепко сцепили ладони…

* * *

Провожали гостей из России и их спутницу четверо, не считая отряда ратниц Любавы: Максим с женой, Гонта и Зоана. Переходцы из-за Грани были одеты в свои спецкостюмы, в которых прибыли в Хлумань, но оставили оружие, которое могло пригодиться защитникам Роси. Одежду Верике подбирали Максим и Любава, побывавшая в России год назад и примерно представлявшая, что там носят женщины. Поэтому на девочке был вполне адекватный времени брючный костюм: серые штаны свободного кроя, сапожки-ичиги из серой замши, голубая тканая рубашка из местного льна и поверху шерстяной кафтан под цвет штанов. Плюс модное пушистое кепи, в котором щеголяли росичские девушки, в основном учащиеся познаваров.

Так как Верика умела направлять волю-энергию в единый поток, ей доверили глушар, что, по мнению Максима, было не лишним в условиях нынешней российской действительности.

Вокруг поляны с чёрным камнем перехода уже воздвигли настоящий мавзолей – купол из каменных блоков и плит высотой с трёхэтажный дом, и охранял его целый отряд ратников численностью в пятнадцать человек. Тут же паслись клювары, мирно ощипывая цветущие кусты калиноса – родича российского багульника.

Вышли на поляну, освещённую через узкие горизонтальные щели по стенам.

– Обнимемся? – неловко предложил Александр, смущённый своим положением «ответственной персоны».

Максим прижал его к себе.

– Победы, военком! Верю, что тебе удастся договориться с шишками наверху. Надо бы дойти до президента, тогда никто из чинуш на местах не посмеет торговаться.

– Потребуется – дойдём.

К Гонте подошёл ратник, протянул клетку с вороном.

Воевода передал клетку дочери.

– Будут новости – пошли врана домой.

– Он знает дорогу? – удивился Шебутнов.

– Птице добраться домой намного легче, – сказала Любава, – чем человеку. Вран – птица магическая и память у неё хорошая.

Верика обняла сестру, но отца не стала, подчёркивая свою «взрослость».

– Будь внимательна и веди себя строго, не к себе домой отправляешься, – проворчал он.

– А может, как раз домой, – пошутил Шебутнов.

Гонта посмотрел на него исподлобья, но отвечать не стал, поманил Александра.

Они отошли в сторонку.

– Ты понял, почему я отправляю её с тобой?

Сан Саныч кивнул.

– От греха подальше. Большой Сброс может наступить в любой момент.

– Она практически взрослая, пусть учится, помоги ей, если вдруг что случится.

– Жизнь положу ради неё! – клятвенно пообещал Александр.

Гонта улыбнулся, сунул широкую ладонь.

– Свет в помощь!

Через минуту провожающие отошли к краю поляны, а переходцы за Грань двинулись к камню тесной группкой. Верика остановилась в трёх метрах от чёрной глыбы, поводила головой из стороны в сторону, закрыв глаза, уверенно шагнула левее, обходя камень. Через несколько мгновений всех троих накрыла прозрачная судорога воздуха, и переходцы исчезли.

У Любавы вырвался судорожный вздох.

Максим увидел слёзы в глазах жены, притянул её к себе.

– Ну что ты, Любуша, всё хорошо, им ничто не угрожает, Верику ждёт намного больший мир, чем Рось. А Сан Саныч надёжный парень, он позаботится о сестрёнке.

– Знаю, – прошептала Любава, – но так хочется, чтобы зло не заставляло нас расставаться.

Гонта молча повернулся к двери в стене.

Зоана, так и не промолвившая ни слова, пошла за ним.

Последними двинулись молодожёны. Максим оглянулся, и ему показалось, что от камня в центре поляны прилетел тихий вороний карк…

* * *

День ушёл на подготовку первого эксперимента с оживлением хтона.

Хорос доложил Гонте о результатах своих исследований, составил план воздействия на «мозг» удивительного создания атлантов, и воевода вызвал на берег дочь с её мужем, которые должны были сыграть в процессе заневоливания хтона главную роль.

К этому времени в Хлумань уже начали съезжаться росичи, владеющие глушебоем. Для создания «большого глюка», способного дистанционно воздействовать на психику животных и людей, требовалось не менее ста «экстрасенсов», как Хорос называл их во время бесед с коллегами-переходцами. Словечко «засос» – то есть затемнение сознания – он не любил. Но для перепрограммирования хтона этого количества глушебоев могло не хватить, уж очень большим и ощутимо страшным казалось это болотное чудище, превратившееся в легенду, всем, кто его видел. Поэтому Гонта дождался, когда численность прибывших «экстрасенсов» достигнет двух сотен, и утром следующего дня на причале под стеной тепуя собралась большая толпа мастеров засоса, среди которых были и женщины.

Им объяснили, что за работа ждёт впереди, и никто из этих обыкновенных с виду людей не задавал лишних вопросов. Поглядывали на бухту с флотом Роси и переговаривались на темы, близкие по основным направлениям деятельности. Практически все росичи были заняты в хозяйстве либо служили в пограничных дружинах.

Максим с Любавой прибыли на берег вместе с воеводой и главным разведчиком, успевшим навестить соседние заставы. Хорос ждал их на борту небольшого баркаса. В руках он держал бинокль, причём не здешний – его добыли на Еуроде разведчики.

– Итак, инструкции просты, – сказал учёный ступившим на палубу баркаса. – Рассаживаем гипнотизёров на лодки по двое-трое, окружаем хтона и по команде создаём мысленный эгрегор, то есть коллективное бессознательное со своим ядром контроля. Ядром будет эта пара. – Старик указал подбородком на Максима с Любавой. – Они знают, что нужно делать. Остальные послужат энергогенератором для узла контроля.

– А ты? – спросил